Рысюхин, давайте – за жизнь! (СИ) - "Котус" - Страница 4

Или вот, рукопись, довольно объёмная. Начинается с того, что требовалось настаивать на молоке несколько ингредиентов, с использованием каких-то плетений школы жизни, дальше смотреть внимательно не стал, понял только, что процесс долгий, а в конце должно получиться… Что-то. Плюс листы с пересчётом плетений на другие стихии. Надо будет показать будущей тёще, может, она разберётся.

Несколько раз накатывали тоска и горе, но как ни странно простая фраза «жизнь продолжается» помогала. Не избавляла от переживаний совсем, не делала волшебным образом легко и приятно, но становилось, как ни странно, легче.

В те же дни, когда разгребал бабулины бумаги, чтобы отвлечься, решил все мелкие юридические вопросы с повышением Патрикеева и с выкупом рецепта пирожков у Ядвиги Карловны. Мимоходом узнал, что она собирается выдавать замуж старшую дочку, и для облегчения процесса чуть-чуть «подкрутил» ценник. В договоре было указано, что пани Ядя имеет право сама использовать рецепт по своему усмотрению, как для собственных нужд, так и для продажи продукции, но не имеет права продавать сам рецепт кому-либо ещё. Это право могло выглядеть как издевательство — где ей сырьё-то взять? Но я уже знал, на примере других изнанок, что после установления стационарного портала найдётся масса желающих заняться добычей дикорастущих «даров природы» за пределами защиты, пусть и с уплатой налогов и сборов в пользу владельца, так что возможности разжиться «мясной ягодой» будут. Ядвига Карловна, кстати, из документов узнал наконец её фамилию — Крупицкая, не сразу поверила, что это всё — её, официально и по закону. Хотя для меня покупка рецепта и названия «Пироги пани Ядвиги» за две тысячи рублей в отличие от меня же, но гимназиста не казалась слишком большими расходами. Что интересно — когда начали записывать рецепт, пришлось трижды переделывать, поскольку всплывали «мелочи», которые самой кухарке казались «очевидными», но, как в дальнейшем показала практика, имели огромное значение.

Как пример — «обдать ягоды крутым кипятком». Если не делать этого вообще — вкус не раскрывается толком, пирожок не отличается по вкусу от обычного мясного, если перестараться, то есть, например, бланшировать ягоды — тоже не на то похоже. Хотя, казалось бы — они же потом всё равно запекаются, нагрев проходят. Но — не всё равно, получается, поскольку там они уже дроблёные, в смеси с другими компонентами и температура другая. Или вот, насчёт дробления — мять надо строго в деревянной ступке деревянным же пестиком. Порода древесины не важна — не рассматривая, конечно, ересь вроде ёлки или крушины, которые никто в здравом уме для кулинарных инструментов не использует. Но металлическая ступка придаёт горечь, а каменная, казалось бы, максимально инертная — кислит.

После окончания макулатурных раскопок съездил вместе с поверенным, главным управляющим, бухгалтером и небольшим запасом виски в Минск — тамошняя макулатура дозрела, мы забрали её в местах созревания, добавили своей — и со всей этой пачкой поехали к Суслятину, где и заключили окончательный договор на строительство портального комплекса. С учётом необходимых дорог, а я сразу оговорил прокладку таковых от портала к имению и к будущей деревне, цена ещё подросла, хоть и не так сильно, как я боялся, помня Викентьевку. А потом понял, что и расстояние меньше, и профиль дороги проще: ни тебе расчистки леса, ни перепадов высот, ни прохода по склонам с подпорными стенками…

Подал идею использовать для стройки местный песок, помня дедовы слова, что в его мире соседний холм превратили в яму. В ответ нарвался на целую лекцию о том, сколько и каких бывает песков, какие у них свойства и особенности… В общем, по объёму она грозила превзойти то, что мне пришлось узнать о болотах, торфах и строительстве через них, так что я почти сразу запросил пощады. Понял только, что если строители выкапывают яму в песке, а потом засыпают её другим песком, привезённым чуть не за сотню вёрст, то это не блажь и не способ добыть из заказчика больше денег, а на самом деле «так надо». Тем не менее, Суслятин обещал заслать людей, посмотреть на тот холм и, если что, заключить на этот счёт отдельный договор на право добычи.

Вообще же по договору получалось так, что к декабрю сделают основные сооружения цитадели на лице мира, поставят фиксированный портал и начнут строительство на «нуле» — то, что там смена сезонов идёт с задержкой месяца в полтора-два поможет со стройкой. К Новому году будет закончен первый цикл, в принципе дающий возможность приступить к освоению нулевого слоя, но на практике — всё зависит от погодных и иных условий на той стороне. Также к Новому году будет закончен мой родовой дом, с чистовой отделкой, но без мебели и завершающих штрихов, которые уже должна будет сделать хозяйка.

По возвращении из Минска заглянул ещё раз в Пырейниковым — и забрать готовые артефакты и посмотреть, что получается с этикетками. Дед опять отсутствовал, пришлось общаться с внучками.

— Ой, эта ваша металлическая краска — просто прелесть для нашего дела! Мы только лак свой взяли, по семейным рецептам. Так вот, в одном варианте получается отличный пигмент для нанесения знаков, то, что приходилось вручную доводить можно печатать, а в другом — получается экранирование глифов!

— И что это даёт?

— Во-первых, это даёт шанс успеть с вашим заказом — очень уж много всего печатать надо. Во-вторых, можно или обеспечить тот же срок службы с гораздо меньшим вложением сил, или при тех же затратах — увеличить время действия лет до пятнадцати.

— Увеличивайте срок. Виски бывает коллекционным, некоторые могут и уже разлитый по бутылкам хранить годами.

— Да, ещё контрэтикетки — классная идея! Работы вроде бы больше, а на деле эти две части свитка хорошо работают в паре. В общем, нам нравится!

Уверен, их дед в жизни бы не разболтал большей части этой информации, которая позволит лучше торговаться с ним, не давая задрать цену, ссылаясь на увеличение объёмов. Сделал девчонкам несколько килограммов металлических порошков по их предпочтениям в части размеров частиц, забрал готовые артефакты и образцы этикеток и собирался уже уходить, когда вернулся домой глава их рода. И, разумеется, сразу попытался давить на то, что работы очень много, работа сложная, приходится работать сверхурочно… Я не стал «сдавать» внучек, пустив разговор по другому пути.

— Так наймите работников, в чём проблема⁈

— Ага, и отдать на сторону родовые секреты⁈

— Ну, введите их в род. Мало ли безродных одарённых в губернии с нужными стихиями? Пройти по училищам, посмотреть, небось, недорого обойдётся, откупные дать. А ещё лучше — по всякого рода мастерским, в том числе — ремонтным. Где сидят те же безродные, которым и на учёбы не хватает. Эти и вовсе бесплатно достаться могут, за один только шанс любые клятвы дадут. А если принять в род, дать статус и выучить, уже как благородных… Вот вам и работники, верные да неподкупные, и свежая кровь в роду. Особенно, если кому из внучек понравятся.

Трофим Ильич задумался. Вряд ли идея не приходила ему в голову — скорее, он не рассматривал её с такой точки зрения, как подобрать и ввести в род «беспризорного» одарённого. Ну, а пока он думал — я сбежал домой. Нет, конечно, попрощался со всем вежеством, но собеседник этого, похоже, даже не заметил.

А я, вернувшись домой, внезапно осознал, что мне здесь делать нечего, вообще. Хожу по дому, и не знаю, чем заняться. Нет, конечно, если пойти на принцип, то можно просто сесть в библиотеке и книжки читать, но не хотелось. Опять же, показалось, что в шумной компании студентов будет проще отвлечься на что-то, чем в пустом и становящемся чужим доме. Так что я махнул рукой на оставшиеся свободные дни и поехал в Могилёв, учиться. Не сразу, понятное дело, а на следующий день утром.

Глава 3

Вечером перед выездом связался с управляющим в Шклове. Выслушав соболезнования, сообщил, что возвращаюсь в Буйничи и через пару дней можно подгонять грузовик. На небольшое удивление ответил, что собираюсь отвлечься от переживаний при помощи работы, что вызвало полное одобрение и радость Скрипеницкого.