"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6 (СИ) - Петров Олег Георгиевич - Страница 44

Привычка берет свое, летчики торжественно обходят вокруг ажурной подставки цвета слоновой кости с водруженным на нее спускаемым аппаратом. Подходят совсем близко, и каждый осторожно прикасается к темному матовому боку капсулы, при этом тщательно глядя под ноги, чтобы не наступить на какой-нибудь кабель.

- Ну что, орелики, нравится машина? - весело спросил Королев слегка ошарашенных летунов, но те сориентировались довольно быстро.

- Нравится, Сергей Павлович, - ответил за всех опытный Павел Попович. - Но только цвет непонятный. Почему черный? Как будто маскировка.

- При входе в атмосферу будет жарко, - просто объяснил Королев. - Метеоры видели, как горят? А это покрытие сгорит само, но корабль и человека внутри защитит. А с цветом ничего не поделаешь, материал такой.

- А сколько там мест? - осторожно спросил Валерий Быковский, и вопрос пришелся очень кстати, летчики одобрительно загудели. - Он большой, но все мы там не поместимся!

- Пока будем летать по одному, - авторитетно улыбнулся Королев. - Но в перспективе корабль спроектирован как трехместный. На Луну, к примеру, в одиночку лететь не стоит.

- А что это за отверстия? - Борис Волынов показал рукой на ряд отблескивающих металлом сопел, уходящих под углом вглубь корпуса, из которых почему-то свисают тонкие и яркие матерчатые ленточки.

- Это микродвигатели системы ориентации, - пояснил Королев. - С их помощью аппарат управляется.

- А где главный двигатель? - слегка наивно спросил Андриян Николаев, но никто не засмеялся, потому что никто не знает ответа на этот вопрос.

- Главный двигатель на ракете, - чуть усмехнулся Королев. - То, что вы видите перед собой, это только половина корабля, спускаемый аппарат. Будет еще один отсек, агрегатный, с двигателем для небольших маневров и схода с орбиты. Но в первых полетах мы не будем выходить на орбиту, поэтому полетит только спускаемый аппарат.

- А как он будет приземляться? - слегка озабоченно спросил Борис Волынов. - Крыльев-то не видно! На парашюте?

- Верно, - подтвердил Королев. - Здесь три парашюта, для посадки достаточно одного, но в этом случае сильно тряхнет при ударе. А сесть можно и на землю, и на воду. В конце концов, больше 70 процентов Земли покрыто водой, так что этот вариант вполне возможен.

Пару минут будущие космонавты что-то тихо обсуждали, не задавая лишних вопросов. Королев не торопил, понимая их волнение, но в конце концов решил чуть ускорить события.

- Товарищи! - заявил он, чем мгновенно прекратил разговоры и привлек к себе абсолютное внимание пилотов. - Сейчас, я думаю, никто из вас не откажется посидеть в корабле. Давайте отойдем на минутку, пока поставят кресло. Это ваше рабочее место в полете. Учтите! (цитата списана оттуда же - прим.авт.)

Будто из-под земли, возникла группа техников, и через десять минут они установили кресло-ложемент вместе с несколькими хорошо закрепленными вокруг корабля мостками. Совершенно неожиданно, первым вышел вперед Владимир Комаров, до сих пор хранивший молчание, а его более молодые товарищи уважительно расступились. Не дожидаясь просьб, он быстро снял ботинки и в одних носках, подтянувшись за край люка, опустился в кресло. Все еще не произнося ни слова, огляделся по сторонам.

Крышки парашютных отсеков сняты, и благодаря высоким мосткам остальные летчики тоже могли заглянуть внутрь капсулы. Слегка подвинув молодежь, поднялся на мостки и Королев, которому предстоит отвечать на вопросы. Но вопросов еще нужно дождаться, а вид у Комарова весьма задумчивый.

И немудрено! Он хоть и ненамного, но старше всех, и самым опытный в отряде, но сейчас, сидя в кресле этой невероятной машины, он почувствовал себя даже не курсантом, а скорее случайным пассажиром, забравшимся в пилотское кресло. Ничто из его летного опыта не может ему помочь, он даже назначения приборов не понимает! Ни высотомера, ни авиагоризонта, ни указателя оборотов двигателя. Да и вообще, ни одного сколько-нибудь привычного «будильника» не видать. Хотя, вот этот блок похож на управление аппаратурой связи. Молодец, надпись прочитал, иронично высказался его внутренний голос. По всему пульту горит желтыми огнями множество индикаторов и переключателей с непонятными аббревиатурами, и тут без документации и хорошего инструктора никак не разобраться. А к чему тут глобус, спросил он себя, и вдруг понял - это же космический корабль, а прибор должен показывать, над какой точкой Земли он сейчас летит. Ну, хоть что-то проясняется.

И вот они, ручки управления! Совсем маленькие, словно игрушечные, и почему-то две штуки! Как можно управлять сразу двумя, и зачем? Но спустя несколько мгновений привычка берет свое и ладони пилота будто сами по себе ложатся на прохладные пластмассовые наконечники, при этом не сдвигая их ни на миллиметр. Это тоже привычка, нельзя без разрешения ничего не нажимать и пробовать.

Комаров с сожалением отпустил ручки, и его взгляд остановился в самой середине пульта, где находится нечто совсем загадочное. Центральная секция, скорее всего, сделана из легкого магниевого сплава, судя по характерному звону, если слегка постучать по ней ногтем. В нижней части панели блок клавиш со светящимися на них желтоватыми обозначениями. Однозначно знакомы там только привычные цифры, знаки плюс и минус, и еще «ДА» и «НЕТ», при этом первая почему-то вдвое крупнее остальных. А что такое «ПРГ», «АДР» и «СТЕР»? Загадка. В верхней части светятся в ряд цифровые индикаторы непонятного назначения. В секциях, помеченных как «ПРГ» и «АДР», горят нули, а три длинных цифровых ряда не светятся вовсе.

- Непривычно, Владимир Михайлович? - поинтересовался Королев откуда-то сбоку, и чуть повернув голову, летчик встретился взглядом с улыбающимся Главным.

- Не то слово, - серьезно заявил Комаров. - Что это за панель, в самой середине? Какая-то иллюминация.

- Это не просто иллюминация, - усмехнулся Королев, видя, как наплевав на достоинство, будущие космонавты буквально облепили обрезы люков, стараясь получше разглядеть, о чем идет речь. - Это мозг вашего корабля, управляющая ЭВМ, электронно-вычислительная машина. Ваша главная помощница в делах. И вам предстоит научиться общению с ней, иначе далеко не улетите.

- Научимся, - с энтузиазмом пообещал Иван Аникеев, самый молодой из летчиков, умудрившийся занять выгодную точку наблюдения, откуда прекрасно все видно. - Выглядит не сложнее арифмометра.

- Это смотря для кого, - со смешком признался Главный. - Я и сам не всегда понимаю, что внутри происходит. Но вот для <i>пользователя</i> эта машина очень проста! Здесь все довольно прямолинейно и <i>интуитивно понятно</i>, но нужна привычка и небольшой сдвиг в мозгу. А нас, летчиков, сдвигом не напугаешь!

Все рассмеялись, и даже Комаров усмехнулся удачной аналогии. И подумал, что вряд ли разработчики корабля стали бы возиться с ЭВМ, не будь это по-настоящему оправдано. И в самолете, бывает, не успеваешь за всем уследить, доли секунды на счету, а человек не безгрешен, устает и ошибается. А тут и скорости на порядки выше, и требования к точности, скорее всего, совсем не те, и цена любой ошибки слишком высока. Но если наши ученые смогли научить этому ремеслу машину, то это совершенно меняет дело. Хочется, конечно, узнать больше, столько вопросов вертится в голове.

- А почему здесь две ручки управления, Сергей Павлович? - спросил Комаров, когда весельчаки утихли. - Никак в толк не возьму!

- В космосе все иначе, Владимир Михайлович, уж простите за банальность, - начал объяснять Королев. - И там маневры ничем, кроме топлива, не ограничены. Шесть степеней свободы, то есть вращение по трем осям и движение по ним же, поэтому ручек две. Правая называется РУО, или ручка управления ориентацией, то есть, вращением. Левая - РУД, ручка управления движением, позволяет перемещаться в нужном направлении. Хотите попробовать?

- Если положено, то хотим, - твердо ответил Комаров, не раздумывая ни секунды.

- Отлично! - хлопнул в ладоши Главный. - Для начала, включим режим ручного управления. Владимир Михайлович, нажимайте: «ПРГ», тридцать, «ДА». Кнопки нажимайте чуть резче, со щелчком.