Сердце Тигра - Форстен Уильям P. - Страница 38

— Вы никогда не делали этого, сэр? Не повиновались зову сердца?

Он пригвоздил ее твердым взглядом.

— В тот день, когда вы увидите, как я сделаю это, лейтенант, я разрешаю вам лично уничтожить мой корабль. — В то же время часть его хорошо знала, что он и сам бы мог решиться на подобное. Никакой пилот не был автоматом, способным полностью игнорировать свои чувства. — Мы уже один раз об этом говорили, Флинт. И я сказал вам, что произойдет, если вы позволите сердцу встать на пути вашего долга. Вы не оставили мне особо большого выбора.

— Я знаю, сэр, — сказала она, опуская глаза. — Кажется, что я вроде бы надеялась, что вы не обратите на это внимания, позволите мне продолжить летать. Но вы не можете.

— Да, я не могу, — холодно ответил Блейр. — Мы не можем позволить каждому пилоту вести какую-то маленькую личную войну. Это очень хороший способ помочь килрати победить. До особого объявления, лейтенант, вы исключены из летного состава.

Теперь уже Блейр не мог смотреть ей в глаза. Что-то оставило их обоих, и только выражение безнадежности и ожидания смерти осталось на их лицах.

— Вы свободны, — добавил он и отвернулся к своему терминалу. Он подождал, пока она покинет кабинет, затем растянулся в кресле, чувствуя, будто он только что в одиночку вел бой с целой эскадрильей килрати.

Капитанская рубка, носитель «Виктори», система Блэкмейн.

— Присядьте, полковник. Я задержу вас буквально на минуту.

— Не торопитесь, сэр, — проговорил Блейр, устало усаживаясь в кресло; Эйзен перевел внимание на терминал.

Капитан «Виктори» выглядел еще более усталым, чем чувствовал себя Блейр, по его изможденному лицу было видно, что он провел много бессонных ночей. Все работали сверхурочно уже пять дней, прошедших со времен сражения у Локанды-4. Вчера они совершили прыжок из Локанды в систему Блэкмейн, оставляя позади себя планету, уже находящуюся во власти паники и распространяющейся чумы.

Эйзен закончил то, над чем работал, и повернул кресло, чтобы оказаться лицом к Блейру.

— Итак, полковник, как продвигается работа с летным составом?

— Как вы и предполагали, сэр. Техники уже починили большинство наших истребителей. Некоторые из боевых повреждений исправить не удалось, но мы уже возвращаемся на прежний уровень. Надеюсь, что мы сможем получить с базы Блэкмейн несколько птичек взамен уничтоженных… и нескольких пилотов, чтобы заполнить летный состав, пока мы все еще здесь.

Эйзен нахмурился.

— Это будет не слишком легко, но я посмотрю, что можно сделать.

— Сэр?

— Только что пришли новости. После гибели Локанды-4 и карантина, наложенного на всю систему, Главный Штаб решил укрепить наши ресурсы в этом секторе. Это значит, что база Блэкмейн закрывается. Всех переводят на Веспус и Торго. Все, кто может управлять кораблем, понадобятся для эвакуации. Я могу разве что перехватить несколько истребителей. Они наверняка будут рады выгрузить несколько штук из резерва, чтобы сохранить побольше места для других грузов.

У Блейра похолодело в животе.

— Эвакуировать базу? Это не слишком чрезмерный ход? Что будет с колонистами в этой системе?

Капитан покачал головой, по-прежнему хмурясь.

— Это все выглядит не слишком хорошо. Конфедерация просто уже, черт побери, слишком сильно растянута. Если килрати собираются постоянно использовать это биологическое оружие, то мы не сможем организовать эффективную защиту во всех системах. Так что было приказано защищать только те, которые действительно являются жизненно важными. А насчет остальных… думаю, им придется рассчитывать на старую добрую защитную тактику скрещенных пальцев.

— Если Конфедерация уже не может защитить собственное гражданское население, мы в худшем положении, чем я думал, — тихо сказал Блейр. — Долго так продолжаться не может.

Эйзен согласно кивнул.

— По словам нашей главной фабрики слухов, Роллинса, так не будет продолжаться. Они замышляют что-то грандиозное на Торго, план, который сможет закончить войну раз и навсегда. В этом как-то участвуют и Толвин, и Таггарт, и если верить Роллинсу и его источникам, это будет что-то очень впечатляющее.

— Отлично, — сказал Блейр без особого энтузиазма. — Мы растянуты уже до предела, и штаб-квартира собирается раскрыть очередной свой гениальный план.

— Все, что мы можем сейчас сделать — надеяться, что он сработает, — сказал Эйзен. Он изучал Блейра своими темными узкими глазами. — Вы проходили медосмотр в последнее время, полковник?

— Нет, сэр, — ответил Блейр, не совсем понимая, почему так резко изменилась тема разговора. — Зачем?

— Вы выглядите очень плохо, начнем с того.

— Так же, как и вы, капитан. Я не думаю, что хоть кто-нибудь на этой посудине сейчас выглядит слишком хорошо… не считая, может быть, Флэша. Он выглядит идеально каждый раз, когда я его вижу.

— Я серьезно, Блейр. Мы все работали очень тяжело, но я читал доклады о вас. Вы работаете в две смены каждый день. Вы недоедаете и уж точно недосыпаете. С тех пор, как началась битва за Локанду. — Эйзен поколебался. — И, сказать по правде, это заставляет меня задуматься, не оказывает ли это влияния на ваш здравый смысл.

— На мое поведение в бою, вы хотели сказать, — Блейр усилил эту мысль.

Капитан глянул ему в глаза.

— Вы пришли на борт с хорошей репутацией, полковник. И я бы поставил на ваше крыло против любого другого во всем флоте. Но его оказалось недостаточно, чтобы справиться с котами на Локанде-4. Некоторые люди заявляют, что вы… вернулись с больничного слишком рано, что вы не можете здраво оценивать ситуацию, и из-за этого пострадала операция.

— Капитан, я никогда не претендовал на репутацию, которая, как все настаивают, у меня есть, — проговорил Блейр. Он разозлился не только на слова Эйзена, но и на то, что в глубине души он пытался заставить себя не думать об этом же. — Враг просто оказался сильнее нас. Их было, черт возьми, слишком много, и все же нам не хватило всего нескольких минут, чтобы уничтожить этих ублюдков. Если бы не эти проклятые «Стракхи»… — он перевел дыхание. — Мои люди сделали все, что было в человеческих силах, и мне кажется, что и я тоже. Но если вы хотите, чтобы я подал заявление о переводе, позволил кому-нибудь более квалифицированному занять мое место…

Эйзен поднял руку.

— Я не советовал ничего подобного, полковник. Все, что я хотел сказать — что вы тоже человек, как и все мы. И если вы будете так нагружать себя, рано или поздно не выдержите. Приведите себя в равновесие… пока вы действительно не провалили миссию.

— Это легче сказать, чем сделать, сэр, — сказал Блейр. — Вы должны знать это, если это знают все. Вы должны держать это старое ржавое ведро целым, что бы ни случилось.

— О, я понимаю, через что вы сейчас проходите, все правильно, — ответил капитан. — Больше даже, чем вы могли бы подумать. Было несколько операций, на которых я не сумел оправдать свою репутацию, и затем я работал вдвое усерднее, чтобы снова получить то, что потерял. Обычно в таких случаях я получал лишь половину того, что надо было получить. Мой вам совет, Блейр: не вспоминайте прошлое слишком часто. Даже если вы совершите ошибки, не позволяйте им стать более важными, чем то, что происходит сейчас. И не вымещайте ваши разочарования на других людях. Например, на лейтенанте Питерс.

Блейр посмотрел на него.

— Вы отменяете мое решение по поводу Флинт, сэр? Возвращаете ее в летный состав?

Капитан покачал головой.

— Я не участвую в назначении пилотов летного крыла, пока мне не приходится этого делать. Вы исключили ее из летного состава. Вашим же решением она будет восстановлена. — Он сделал паузу. — Но я должен сказать вам кое-что. Этим утром она подала заявление о переводе на базу Блэкмейн. Ей хочется летать, так или иначе. Я отказал ей. Когда база закрывается, никому не хочется ломать голову над всеми сложностями перевода. Но рано или поздно с этим придется что-то делать, полковник. Она пилот, и очень хороший… когда ее голова работает так, как надо. Не вы ли жаловались на то, как разбрасываются хорошими пилотами, когда обнаружили, что Хоббс находится вне летного состава?