Наши уже не придут (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 65

— Трупы противников сложить отдельно, — распорядился Аркадий. — Собрать оружие и доставить на нашу стоянку. Один взвод остаётся здесь до рассвета.

Остаток ночи Аркадий спал на своей шинели в шатре вождя. Ещё тут была жареная баранина в котле, но её он отдал солдатам.

Трофеев немного, денег у этих покойников почти не было, зато у каждого воина было огнестрельное оружие. И последнее было самым важным.

Немиров отправит винтовки и мушкеты в Скобелев, за что ему будет полагаться денежное вознаграждение. Это будет процент от общей стоимости, а не какая-то фиксированная сумма — так царь поощряет пограничников тщательнее досматривать проходящие караваны и изымать у местных огнестрельное оружие.

Ни один из вражеских воинов сбежать не сумел, поэтому все, кто может рассказать о произошедшем, находятся под охраной.

После обыска места битвы и обнаружения оставшихся винтовок и сабель, Аркадий со взводом и пленными вернулся на стоянку.

Следующим действием его было построить роту.

— Кто из вас ещё не убивал людей? — обратился он к солдатам. — Не убивал или не уверен наверняка — это неважно. Выйти из строя.

После небольшой заминки вышла почти половина.

— Идём к пленным, — сказал он, на ходу извлекая из кобуры Наган.

Пленные сидели под охраной, связанные и побитые. В плен они сдавались неохотно, ведь это позор для воина. Тем не менее, во время ночного нападения многие из них даже не успели применить оружие.

— Ты, — указал Аркадий на случайного солдата и протянул ему Наган. — Подойди и застрели одного из них.

Солдат неуверенно подошёл и принял револьвер.

— Смелее, — побудил его Аркадий. — Ты даже не представляешь, с каким удовольствием любой пуштунский воин сделает это для тебя. Стреляй.

Рядовой зажмурился и нажал на спусковой крючок.

Пуля пробила череп пуштуна.

— Следующий, — Немиров забрал револьвер у рядового и посмотрел на остальных. — Ты. Подпрапорщик Еремеев, передай мне свои патроны.

Ещё тридцать шесть солдат прошли испытание. Кто-то блевал, кто-то чувствовал себя дурно, но никто из бывалых солдат не смеялся над ними и не подшучивал. Убивать людей неестественно для человека, но этому можно научить.

— А вот ты… — Немиров посмотрел на испуганного пуштуна, скованного страхом. — Развяжите его и отпустите.

— Но зачем, ваше благородие? — спросил фельдфебель Крестьянинов.

— Мы пришли сюда не за тем, чтобы просто убить их всех, — ответил Аркадий. — Это послание окрестным племенам.

Единственный воин, который даже не сбежал, а был отпущен жестокими врагами — вот это Немиров называл настоящей психологической войной.

— Собираемся и уходим, — приказал он, когда пуштун окончательно поверил в своё счастье и побежал. — Пора домой.

— … звание поручика, — вручил Аркадию погоны полковник Каменев.

— Служу Государю Императору и России! — гаркнул тот.

На портупее у него уже висела шашка с позолоченной рукоятью, георгиевским крестом на эфесе и с надписью «За храбрость».

Георгиевское оружие ему вручал военный губернатор Ферганской области, генерал-лейтенант Гиппиус.

Крупное боестолкновение на границе империи, с заходом на враждебную территорию и тотальным уничтожением крупного отряда налётчиков — это повод поднимать шум.

И шум поднялся достаточно громко, чтобы дойти до туркестанского генерал-губернатора, генерал от кавалерии Самсонова.

Генерал-лейтенант сравнительно недавно, в прошлом году, подавил восстание сапёров в Троицких лагерях, после чего жестоко покарал восставших и до сих пор нуждался в каких-то более положительных событиях, о которых можно будет сообщить в Петербург, как о безусловных успехах.

Повод показать, как внимательно бдит генерал-губернатор за вверенной территорией, был отличным, поэтому Немирова вызывали в Скобелев, чтобы он подробно доложил все обстоятельства совершённого подвига.

Доказательством подвига были сочтены винтовки и мушкеты, взятые с убитых налётчиков. Пятьсот тридцать восемь единиц огнестрельного оружия уже свидетельствовали о численном перевесе противника, но командир гарнизона решил, что маловато, поэтому приказал считать каждую единицу холодного оружия как вооружение отдельного воина. Вот так и получилось, что под заставой погибло шестьсот девяносто семь налётчиков…

Аркадий знал точную численность убитых — они положили четыреста восемьдесят три человека, но его подсчёты командир гарнизона не принял.

Информация отправилась в Ташкент, где её усвоили, обработали и выработали на её основе решение — наградить.

Но сама по себе оборона заставы на георгиевское оружие не тянула, а вот стремительное преследование врага и его последующее уничтожение было сочтено подвигом.

На самом деле, Немиров сам спровоцировал пуштунов, у которых культурные особенности требуют отвечать на оскорбления и угрозы оружием. Его они себе ровней не считали, поэтому думали, что он проглотит их угрозу и будет «послушным офицером».

Только вот Аркадий знал «правила игры» в регионе, поэтому ответил жёстко и подготовился к агрессии. Как видно из итога — подготовился он хорошо.

Кому надо, тот уже знает, что в нападении пуштунов есть немалая роль Немирова, но генерал-губернатор сказал однозначно — наградить…

Нижних чинов тоже не оставили без господского благоволения. Подразделения наградили георгиевскими крестами четвёртой степени — осыпали аж двадцатью шестью единицами. Аркадий не стал лично назначать героев, поэтому отдал это дело под «приговор роты». Разделив кресты по тринадцать штук, он передал их солдатам, а те уже договорились, кто у них более достоин.

Пусть Ферганская область и пограничные конфликты в ней в Санкт-Петербурге не считались чем-то особо важным, но бой — это бой. За проявленные лучшие качества солдат положено награждать.

А сам Немиров, как командир отважных рот, был награждён георгиевской шашкой, о чём даже написали в местных газетах — событие-то из ряда вон.

Сегодня же он получал награду от командира гарнизона — повышение в звании.

После торжественной части был банкет.

Банкет посетили офицеры гарнизона, со своими жёнами, купцы, промышленники и лица из городской администрации.

«Тусовка» привычно оттанцевала вальс, а затем разбрелась по микрогруппам знакомых и приятелей.

— Ваше высокоблагородие, — обратился Аркадий к полковнику Каменеву.

Полковник сидел в сигарной комнате и задумчиво пыхал сигарой, запивая её каким-то янтарным напитком.

— Обращайся, поручик, — разрешил он.

— Я отправлял вам, ваше высокоблагородие, запрос о покупке пулемёта, — напомнил ему Аркадий.

— Видел, — ответил полковник. — Зачем оно тебе надо?

— Это качественно усилит обороноспособность заставы, — ответил Аркадий. — В ночь нападения, будь у нас пулемёт, мы бы обошлись и вовсе без потерь.

— Ты рад должен быть, что у тебя там пулемёта не было! — усмехнулся полковник. — Будь у тебя пулемёт, просто похвалили бы! А так, героизм — не только наголову разбил банду налётчиков, но ещё и бросился в погоню! И истребил их до последнего бандита!

— Тем не менее, ваше высокоблагородие, — произнёс Аркадий. — Жизни солдат мне дороже, чем награды и звания.

Полковник посмотрел на него задумчивым взглядом.

— То, что ты деньги свои в заставу вложил… — произнёс он. — Это повлияло на моё решение присвоить тебе поручика. Ты молодец, что радеешь за крепость наших границ, но офицеры в других батальонах обеспокоены.

— Какие у них поводы для беспокойства, ваше высокоблагородие? — поинтересовался Аркадий.

— Беспокоятся, как бы это не стало обязательным — совершенствовать укрепления за личный счёт, — усмехнулся полковник Каменев. — Но зря переживают. Командование на такое не пойдёт — и так никто не хочет идти в Ферганскую область…

— Я могу рассчитывать на ваше способствование в приобретении пулемёта системы Максима для заставы? — спросил Немиров напрямик.