Бессердечный принц. Раскол (СИ) - Мелевич Яна - Страница 97

Не будь медово-пряная ложь Марии настолько безыскусной, вероятно, я бы последовала за ней без раздумий. Но именно в простоте заключилась вся невиданная мощь императрицы. Благодаря ей она находила отклик в сердцах обиженных властью людей и нелюдей, поэтому они так слепо шли за ней. Клали головы на закланье, умирали за ее идеалы, предавали собственные принципы и клятвы.

Неистово верили в ту правду, которую вкладывала им в головы Мария. В ее правду.

— Заманчивое предложение, — я отстранилась, когда передо мной возник спасительный бокал хереса и выбранное мною блюдо.

После того как официант исчез, я потянулась за вином, чтобы немного успокоить расшалившееся воображение. Меньше всего хотелось, чтобы Мария разглядела мою минутную слабость и цепко поймала ее за хвост, точно уплывающую от сетей рыбешку.

— Но? — императрица вскинула бровь.

— Но я, пожалуй, откажусь.

— И почему же?

— Потому что я не предательница, Ваше Императорское Величество. И никогда ей не стану.

Вопреки моим предположениям Мария не разозлилась, наоборот, осталась заинтригованной. Склонив голову к плечу, она выжидающе постучала ногтями по столу, и я обратила внимание на ее маникюр. Угольно-черный лак, запрещенный всеми известными протоколами, очень подходил созданному образу.

Образу женщины, которая всем своим видом напоминала пламя. Пламя ненависти, революции, свободы. Даже аксессуары и одежду Мария выбирала такие, чтобы оставаться максимально заметной для своих приспешников. Она лепила из себя их символ, и они цеплялись за эту яркую картинку.

Почему же на улице и в ресторане никто не обратил на нее внимания? Неужели сила убеждения новостных лент так сильна? Люди действительно поверили, будто участие Марии в прошлогоднем нападении на императорский дворец — всего лишь слухи? И только краснозорьцы виновны в гибели нескольких человек?

Как же легко управлять людским сознанием через известные способы подачи информации. Через них карали, миловали и снова карали неугодных. Сегодня толпа возвеличивала кумира, а завтра публично его порицала.

Аналогично с царской семьей: несколько лет назад все обожали Марию, обожествляли ее, называли «золушкой, покорившей императорское сердце». Сравнивали с принцессой Дианой, столь любимой многими в Великобритании. Ее обожали, возвышали, оглядывались на нее.

А после «смерти» популярность Марии неожиданно стихла под гнетом насмешек над ее плебейским происхождением и польской кровью. Интернет заполонили обличительные статьи и видео, направленные на то, чтобы всячески очернить образ пресветлой императрицы.

Император Николай так старательно уничтожал любое упоминание о супруге, что вскорости о ней действительно забыли и вспоминали только в дни рождения цесаревича. Когда какое-нибудь желтушное издание затрагивало тему его матери и презрительно называло «наполовину пшеком». Обычно подобные статейки никто не читал, лишь любители грязи да сетевые тролли.

Теперь по семье императора били из его же оружия. Переворачивали правду, обличали ложь в шкуру из недосказанности и выдуманных фактов, развернули кампанию по уничтожению репутации будущего наследника престола. Да так грамотно, что не подкопаешься при всем желании. Пока все службы ловили громогласных преступников, тихие шпионы через паблики и блоги распространяли грязь и отравляли общество.

Что мы в итоге получили? Бунты. Много-много бунтов.

— Знаешь, Ольга, — Мария взяла бокал с вином и легонько стукнула о край моего. От хрустального звона я непроизвольно вздрогнула. — Иногда ты становишься предателем в глазах дорогих людей совершенно случайно. Из-за одной ошибки или неверно поданной информации.

Я нахмурилась и обхватила тонкую ножку, затем погладила пальцем прозрачное стекло.

— Вы о себе?

Мария улыбнулась.

— О нет, — она тихо рассмеялась. — В половине того, что обо мне известно, я виновна. Такова безжалостная правда. Путь к власти кровав, одинок и уничтожает нашу бессмертную душу.

— Но? — я вернула Марии то же выражение, которое она сделала после моего отказа.

— Но другая половина фактов соткана из миллиарда лживых наговоров. Потому что никогда и ни при каких обстоятельствах я бы не причинила вреда своему сыну.

— Вы напали на императорский дворец в прошлом году и в этом. Погибло много людей. После чего устроили шоу с вырванным сердцем у храма. Про террористический акт с участием нескольких призванных и магов-хаоса, где пострадал цесаревич, я вообще молчу.

— Виновна, однако не во всех преступлениях. Прошлогодняя акция и храм не имели под собой цели навредить Алексею или императору. Пожелай я скоропостижной смерти мужу, давно бы обеспечила ее Николаю. Однако он жив и относительно здоров, к моему глубочайшему сожалению, — Мария отпила вина, и мне почудилось, будто между алых губ мелькнул раздвоенный язык.

— Ненависть к мужу вы все-таки не отрицаете, — поковырявшись в шпинате, я разворошила жалкие кусочки крабового мяса и ощутила во рту кислый привкус подступающей рвоты.

После сложного дня, наполненного нервным ожиданием, и постоянного применения хаоса ко мне пришел ожидаемый откат. Слабее, чем в прошлый раз, но все такой же мощный. Подступившая немочь чуть не заставила разжать пальцы и выпустить вилку, а темные мушки, заскакавшие перед глазами, слились в вязкую черную кляксу.

— Я ненавижу Николая точно так же, как ненавижу эту страну и этот народ, — холодно проговорила Мария, пока меня раскачивало из стороны в сторону. Серебристый блеск вилки в ее руке помог мне сосредоточиться и не упасть в обморок. — Будь моя воля, я бы выжгла здесь все до тла.

— Но?

Собственная хрипотца в голосе неприятно резанула по ушам.

— Алекс очень любит Россию. Любит так, как может любить только истинный государь. Мои прошлые попытки отвернуть его от страны заканчивались провалом. Теперь я желаю, чтобы он стал моим союзником, а не врагом. Мы бы вместе добились величия империи.

— Под вашим чутким руководством?

— Разумеется. Дибирек!

Голос императрицы противным жужжанием врезался в черепную коробку, словно металлическое сверло. Буквально ввинтился в толстые кости, пробил стенки и добрался до мозга, готового взорваться от перенапряжения. Потом раздались глухие удары: первый, второй, третий…

А через секунду все исчезло. Осталось только бархатистое мурлыканье, от которого приятно пощекотало в районе затылка.

Я застыла и прислушалась к монотонной речи кама, затем ощутила прикосновение его загрубевших пальцев. При этом сам он по-прежнему неподвижно стоял у окна, будто медная статуя. Изредка по краю бубна пробегали едва заметные искры, но и они вскоре погасли вместе с ушедшей головной болью.

— Легче? — поинтересовалась Мария, когда я, наконец, пришла в себя.

— Да, — призналась честно.

— Вижу, что попытки Николая найти лекарство от хаоса так и не принесли плоды. Миллиарды рублей вложены, а толку ноль.

Она потянулась к блюду с фруктовой нарезкой и оторвала виноградину. Когда все это успели принести, я так и не поняла.

— Вы тоже обещаете людям с хаосом невозможное, — после приступа язык еле двигался, а инстинкт самосохранения полностью атрофировался.

— Я обещаю им главное, Ольга. Свободу. Единственную ценность, которую не купишь ни за деньги, ни за драгоценности. Помимо любви, разумеется.

— Свобода — иллюзия.

Мария беспечно пожала плечами, затем вернулась к вину.

— Но даже иллюзия лучше суровой реальности. Не так ли?

Еда больше не привлекала. У меня бы кусок в горло не пролез после произошедшего, оттого вынужденное времяпрепровождение в обществе императрицы превратилось в пытку. Я устала, вымоталась и желала уйти. Покинуть удушливые стены, что напирали на меня с четырех сторон, и спрятаться дома от всего мира.

— Аудиенция длится почти час, — я бросила взгляд на загоревшийся экран смартфона.

— Желаешь уйти?

— Мой ресурс вежливости на сегодня исчерпан, Ваше Императорское Величество.