Бессердечный принц. Раскол (СИ) - Мелевич Яна - Страница 93

Про себя, кстати, порадовалась, что вовремя избавилась от этой ноши. Все-таки хорошо Алексей придумал с приватизацией государством части промышленных предприятий. Пусть теперь сами разбираются с кредитами и долгами поставщикам.

Но свои деньги я хотела назад. Они не только цесаревича. Там лежал и мой доход от брокерских сделок, а также продажи некоторого имущества князя Репнина-Волконского. Личные средства, в конце концов. Те, что никак не свяжешь с императорской семьей. Их я копила и откладывала, пока жила с Дмитрием в браке. Муж еще посмеивался, мол, зачем нужны такие копейки, ведь он всем меня обеспечивал.

«Ха-ха. Вот и приплыли. Опять, Оленька, решай финансовые дела семьи одна. А ты, что хотела? Сила, независимость и любовь императорского наследника стоит дорого».

— Уважаемая Амалия Ахматовна, — я поддалась к менеджеру и прочитала имя на бейдже, — вы понимаете, что ваш банк незаконно присвоил средства клиента?

— Послушайте, Ваше Сиятельство, — она нервно облизнула розовые губы. — Согласно последнему указу императора «О противодействии терроризму»…

— Где уведомление? — рявкнула я, и падчерицы вместе с Амалией подпрыгнули на стульях.

— Мы… Присылали… Возможно… Задержка со стороны оператора сотовой связи… — лепетание становилось тише, и я почуяла слабину.

Ах, Ваше Императорское Величество, зря вы решили, что царская власть бесконечна. Есть вещи в Российской империи, которые сильно ограничивают ее. Особенно в случаях, когда над самодержавием превалирует закон. Тот самый, что вы подписали собственной рукой.

— На почту и в соответствующие приложения обычно приходит оповещение о проверке документов, подтверждающих законность моих доходов. Ни того ни другого я не увидела. Вы их с голубями через Китай отправили?

Концентрация яда в моем голосе заставила бедняжку окончательно посереть и потянуться к рабочему телефону. Через минуту к нам спустился глава филиала, Сергей Генрихович Грушицкий. С таким нервным видом, словно за ним черти гнались. Периодически он оглядывался по сторонам, дергал узел галстука и чесал щеку с проступающей темной щетиной.

— Ваше Сиятельство, — он приветственно склонил голову, но без особого уважения, — вы просили аудиенции? Пройдемте в кабинет.

Если спустился сам, значит, я все поняла верно. Никаких оснований для блокировки счетов у них не имелось. Все сделано на скорую руку под выдуманным предлогом. Император дернул за ниточки главу Госбанка, а тот сбросил полномочия на рыбку поменьше.

— Нет, нет, нет, — я развернулась на стуле. Вставать не стала. Много чести. — Никуда мы с вами не пойдем, Сергей Генрихович. Вопрос решится либо сейчас, либо я напишу создателю «Вестника» о произволе государственных банков, замораживающих деньги собственных клиентов без веских причин. Как считаете, понравится такой скандал главе Госбанка? А самому императору?

Он сглотнул. Явно не ожидал, что с порога ему прилетит в лоб неприятная правда. Да и повышенная интонация, с которой я говорила, не предвещала ничего хорошего. За другими перегородками сидели люди. Их потенциальные клиенты. С большими деньгами и крохотными сбережениями на черный день. И каждый. Буквально каждый из них ратовал за свои кровные.

— Ольга Павловна, — шумно вздохнул Сергей Генрихович, затем покосился сначала на Натали, потом на Софи. — Давайте все обсудим за закрытыми дверьми.

— Мои деньги, господин Грушицкий. Те, что переведены со счетов его императорского высочества и от Государственного банка, придержите до выяснения всех обстоятельств. Но мои, будьте добры, отдать. Сейчас же.

Я намеренно шла на уступки. Пусть забирают перечисленные «премии» от Алексея и несколько миллионов от продажи завода. Плевать. До переоформления всех документов и передачи права подписи я бы их не коснулась, ведь там не вся сумма. Процентов тридцать или сорок от силы. В качестве залога, так сказать, чтобы уж точно никому другому предприятие не отошло.

Если императору хотелось поиграть в строгого папочку, то действовал бы аккуратнее. Лишние треволнения с учетом последних событий в стране ему бы не добавили очков перед народом.

Хотя к Вениамину Карловичу или Меньшикову я бы все равно не пошла. Втягивать средства массовой информации в личные разборки с императорской семьей не только глупо, но и чревато последствиями. Будь я одна, то, возможно, рискнула бы. Но у меня на шее две падчерицы. А еще… Еще…

Пусть я боялась за свою жизнь и недолюбливала императора, но вбитые в голову принципы просто не вытравить. Делать больно Алексею, распалять ненависть народа к его семье и усиливать эффект, созданный сторонниками «Красной зари», я не собиралась.

— Мы со всем разберемся, — скрипнул зубами Сергей Генрихович, после чего с намеком указал взглядом наверх. — У меня в кабинете.

— Время — деньги, господин Грушицкий. Знаете поговорку? — очаровательно улыбнулась я.

— Ольга Павловна, прошу вас.

— Ну раз просите…

— Ольга? — Натали озадаченно схватилась за мою руку, когда я поднялась.

— Посидите здесь, — коротко приказала девочкам и порадовалась, что ни та ни другая не спорили. — Я скоро вернусь.

Надеюсь, что хотя бы с частью своих средств. Иначе нам и правда будет туго.

Глава 49. Ольга

Дверь закрылась, и знакомый кабинет предстал передо мной во всем своем великолепии. За время моего отсутствия он почти не изменился. Если не считать фикуса, который гордо раскинул кожистые листья в разные стороны. Вот чего я не ожидала увидеть, так это его. Сергей Генрихович не казался человеком, который любил растения. Скорее, наоборот.

В прошлую нашу встречу здесь даже жалкого кактуса не наблюдалось, а теперь стоял целый фикус Бенджамина. Да такой большой, что занимал весь подоконник.

— Сотрудницы притащили с пятого этажа, — пояснил Сергей Генрихович, махнув в сторону растения. — У нас там ремонт. Сказали, что он приносит удачу.

— Полагаю, вы с ними не согласны, — хмыкнула я и подошла к ближайшему креслу.

— Сегодня в подвале случилась протечка, потом произошел сбой системы. А теперь в моем кабинете сидите вы. Похоже на удачное стечение обстоятельств?

Я цокнула языком и покачала указательным пальцем.

— Но, но, господин Грушицкий. Без оскорблений. Перед вами титулованная дама.

— Хищница вы, а не дама, — проворчал под нос Сергей Генрихович.

Или мне показалось, что он так сказал. Кто знал. Нынче даже собственным ушам не следовало доверять.

— Мои деньги, — я перешла сразу к делу, минуя никому не нужный этикет. — Верните.

— Ваше Сиятельство…

— Насчет скандала я не пошутила.

Сергей Генрихович с шумом втянул носом воздух, затем негромко и протяжно вздохнул. Вид у него стал унылый. Я невольно представила, как закрывается дверь, и он выходит в окно. Или его так достала я, или собственное руководство. А, может, и всё вместе.

Потянувшись, я взяла в руки песочные часы и перевернула их. За бесконечным бегом крохотных песчинок медленно протекало безмолвное напряжение в кабинете. Никто не начинал беседу первым: каждый ждал, что другой сделает это за него.

— Ольга Павловна, — Сергей Генрихович отодвинул директорское кресло и со скрипом устроился в нем, — могу я быть с вами откровенен?

— Пожалуйста, — взмахнула рукой в согласии.

— Приказ о блокировке отдал мой непосредственный руководитель. Аркадий Белогорович лично позвонил мне после разговора с его императорским величеством. Уж не знаю, что вы там не поделили, но я бы на вашем месте не воевал с царской семьей.

— Кто сказал, что я с ними воюю? Только прошу вернуть то, что принадлежит мне по праву, Сергей Генрихович.

— Ольга Павловна…

— Вы, кажется, плохо расслышали, — я повысила голос и перебила его на полуслове. — Деньги царской семьи остаются на проверке. Но те, что заработаны мною лично, верните. Немедленно.

Добавив интонации твердости, а движениям резкости, я мрачно уставилась на застывшего Сергея Генриховича. Этого хватило, чтобы он ненадолго завис в своих мыслях, после чего расправил лацканы пиджака и глубоко задумался. Когда он, наконец, открылся для меня, хваткие нити невидимой силы вцепились в его не защищённое амулетами тело.