Бессердечный принц. Раскол (СИ) - Мелевич Яна - Страница 74

— Князь Владислав Романов. Звучит неплохо.

В него полетела смятая наспех бумажка.

— Прекрати.

— До встречи, генерал-майор. Если буду нужен, мы с Крис поселились в гостинице «Знаменская» в центре.

Я почти позволил ему выйти, но в последний момент спохватился. Взгляд выцепил раскрытую папку, которая лежала под ненужным листком. Имя человека, чья детская фотография была единственной серьезной ниточкой в деле, вспыхнуло в памяти. Мне почудилось, как в туалете раздался всплеск.

— Погоди, — остановил я Васю и поднялся. — Надо поговорить о Максиме Волконском.

— Зеркальщике? — изумился он. — Ты из-за него звонил?

— Да, но ты не брал трубку. Потом произошло столько всего, что я совсем забыл. Теперь вы с Крис приехали. Вдруг получится пролить свет на некоторые события?

Шумский сел, прижав к себе рясу, и наблюдал за тем, как я метался по кабинету. Я трижды проклял собственную привычку бросать документы куда попало. Отчеты криминалистов лежали в одном углу, фотографии с мест преступлений — в другом. Основная часть файлов хранилась на компьютере, но там тоже весь рабочий стол превратился в изобилие папок с названиями «Новые дела 2022_2» и прочее.

— Без понятия, чем помогу. Наша последняя встреча с Максом длилась не больше часа. А под личиной ребенка в церкви он ничем не выдал себя. Единственное, что бы я отметил на сегодняшний день... — Вася сделал паузу. — Короче, сейчас я не уверен, что уничтожение Урюпинска являлось конечной целью Волконского.

— Почему ты так думаешь?

Я собрал в кучку документы и вновь услышал всплеск. Да что такое? Воду не выключил?

— Влад, — Вася развел руками, — ты видел его возможности, оценил магический потенциал. Зеркальщик бы с легкостью стер наш городок с лица земли до того, как Кристина замедлила время. Макс Волконский позволил себя победить.

— Или не знал, как выиграть? Переоценил свои силы?

— Или так, — пожал плечами Вася, наблюдая за тем, как я двинулся к туалету. — Чего ты мечешься?

— Вода. Бесит, сил нет, — буркнул я, после чего распахнул дверь.

И едва не провалился в пустоту под ногами, когда сделал шаг вперед. На месте кафельной плитки простиралось серое пространство, где парили осколки и многочисленный мусор: части лепнины, обломки кирпичей, куски плит. Капли воды хаотично падали в раковину, создавая треклятый шум.

— Что происхо… — начал Вася за спиной. Он выглянул из-за моего плеча и выругался: — Твою же мать!

— Как не стыдно, батюшка. Вы же слуга Всевышнего.

Мягкий рокот в голосе ледяными язычками коснулся загривка. Сглотнув, я осторожно отступил и толкнул ошарашенного Шумского, затем все-таки заставил себя обернуться. К окну, за которым беспечно, словно перелетные птицы, плыли по облакам полуразрушенные здания.

Наши отражения бликами мелькнули в сотнях острых осколков, зависших под потолком.

— Скажи, что мне все это сниться, — попросил Вася.

Он сидел там. С прямой спиной, позволяя теням падать на его лицо. Гораздо выше ростом и шире в плечах, чем я запомнил. Волосы стали короче, но по-прежнему торчали непослушными прядями на голове.

Глубокий черный цвет в одежде добавлял ему возраста и подчеркивали невероятную бледность. Словно ее хозяин никогда не выбирался на солнце, а жил исключительно в полумраке. В прошлом я считал, Максу Волконскому не больше пятнадцати лет. Сейчас бы дал все двадцать пять или тридцать, если судить по сформировавшемуся телу и резким чертам лица.

Еще усталость. Необъятной массой она легла на плечи, отчего Макс дрожал, готовый в любой момент рухнуть под ее тяжестью.

Волконский поднял голову и свет упал, дав возможность рассмотреть его глаза. Темные, без единой примеси светлых оттенков. Внутри них крутился настоящий водоворот из боли, печали и безумия.

— Вы нашли ответ на мой вопрос, офицер? — тонкие губы растянулись в пугающей улыбке.

— Какой вопрос, Макс, — я сделал шаг вправо, Вася отступил влево.

— За что вы сражаетесь, — зеркальщик взмахнул рукой в перчатке, и осколки задребезжали. — Нашли ответ?

Он щелкнул пальцами, и на нас обрушился стеклянный дождь.

Глава 38. Влад

«Падала с крыши капель,

Потекла ручейками водица;

А у мерзлого озера, посреди камыша,

Горько плачет от боли девица.

Где же возлюбленный, где?

Бьется в клетке молчания как птица.

Ни письма, ни записки в ответ,

Видно, сгинул любимый на границе».

Я уже слышал эту песню. Тогда, на Царской улице в Урюпинске, где Макс устроил нам ловушку, она тоже звучала. Шелк голоса отражался от зеркальных стен, укутывал своей воздушностью. У Макса несомненный талант. Даже я, не имея слуха, прекрасно его чувствовал.

Зазеркалье больше не казалось страшным, скорее, унылым и заброшенным. Из кабинета нас перенесло в квартиру, хотя я уверен, что никакой телепортации не было. Макс просто изменил существующую реальность внутри ловушки. Впустил нас в свои воспоминания, что тенями скручивались в пыльных углах и разрозненными осколками висели повсюду.

Тысячи лиц, миллионы пережитых моментов. Своих и чужих. Их отблеск проскальзывал в прозрачной глубине. Заглянешь — оно утянет на дно.

— Без толку, — Вася опустил руку, и рябь прошла по зеркалам, выбив неприятный режущий звук. — Как он это делает?

— Не знаю, — честно ответил я. — Хаос? Поглощенные души? Макс ведь живое воплощение Призванного, заключившего в себя тех, кто давно мертв. Что-то же дает ему силы.

— Нет, ты не понял, — Шумский повернулся ко мне, затем обвел рукой пространство. — Как он создает реальности без вреда для организма? Хаос разрушает. С таким количеством используемой магии любой дар бы выгорел.

Ответа у меня тоже не нашлось, поскольку я и сам не понимал. Перестал что-либо понимать с тех пор, как мы арестовали Оксану Мечихину. Она так и не вспомнила нападавшего, только унтер-офицера Баранова. До Урюпинска или после случилась ее встреча с Максом? И с ним ли?

Я уже ни в чем не уверен.

Половица скрипнула под ногами точно так же, как скрипели старые доски в моем офисе. Внезапно я понял, что мы с Васей до сих пор находились в корпусе жандармов. Во всяком случае, физически. А вот сознание оказалось в настоящей ловушке. Я до сих пор слышал отдаленный звук капающей воды, который неимоверно раздражал.

— Вода, — я кивнул вперед, на перекошенную дверь, ведущую в туалет. — Не обратил внимания?

— Мой слуховой аппарат настроен сейчас на слабую мощность, — помотал головой Вася. — Так мне легче справляться с посторонним шумом на улице и в помещениях, где много людей.

Точно. В его ушах сейчас находились звуковой усилитель, зачарованный нашими магами. Полезная штука для тех, у кого проблемы со слухом. Вроде Шумского, пострадавшего от собственного заклятия полтора года назад.

— Помогает?

— Когда Кристина чем-то возмущена, есть повод не слушать ее крики, — улыбнулся Вася при упоминании жены, но затем нахмурился: — «Оковы тишины» разорвали связь зеркальщика с его источником. Я считал его погибшим.

— Все считали, — мрачно изрек я. — Пока Оксана Мечихина не выплюнула осколок на допросе.

— Почему ты? И почему сейчас?

Тени в коридоре задвигались, и мне почудилось, будто тот стал длиннее. Осколки под ботинком хрустнули, затем с шелестом понеслись по воздуху тысячей сверкающих звезд. Раздался детский смех, который сразу сменился голосами взрослых. Они спорили так громко, что я разобрал отдельные слова, словно стоял за стеной или у двери. Постепенно звуки усиливались, крики сливались в единый гомон, в котором я с трудом улавливал человеческую речь.

Рука легла на кобуру с пистолетом, а его тяжесть на поясе принесла некоторое облегчение. Как будто у меня появился шанс на спасение. Мизерный, но шанс. Как тогда в квартире злыдня, после нашего попадания в ловушку. Открытие портала в пустоту для выхода команды и мой последующий вызов Карачуна — все это дало мне выжить.