Бессердечный принц. Раскол (СИ) - Мелевич Яна - Страница 107

Весьма заманчивых, кстати, предложений.

С возвращением капитала в страну мы бы вышли из кризиса, укрепили рубль, стабилизировали экономику и остановили рост инфляции. Вливание инвесторов позволило бы нам избежать кабальных отношений с Австрией через политический брак с Вильгельминой.

Жениться-то все равно придется. Однако условия договора сильно зависят от нынешнего состояния бюджета. А он и так у нас весь в заплатках, потому что три поколения Романовых жили на грани гражданской войны. Каждые новые потрясения, теракты, бунты истощали без того прохудившуюся казну.

— Никакой агрессивной рекламы и манипуляций с договорами, — предупредил я, когда пришел к окончательному решению. — Узнаю, что твои люди обманывают систему, загоню вас в такое гетто, что сами вымрете. Без церковных казней.

Ева послушно склонила голову.

— Клянусь своим источником, Ваше Императорское Высочество.

— Получишь деньги на развитие и Бесстужевское наследство после того, как я вижу первые результаты.

— Ты не пожалеешь, Алекс.

— Надеюсь, — хмуро ответил я и заметил, как из машины вышла Вильгельмина. Близко она не подходила, но с беспокойством смотрела в нашу сторону. — Мне нужно идти.

— А что с Евгением? — задала интересующий ее вопрос Ева.

В ответ я едко усмехнулся.

— В тайге тоже всякое случается: то медведь загрызет, то нечисть нападет. Первые пять лет будешь номинально распоряжаться деньгами мужа, потом молодого графа объявят пропавшим без вести, оформят ему свидетельство о смерти и передадут все имущество в твое владение. Устроит?

Ева спалила в руке окурок и ссыпала пепел на землю, после чего улыбнулась и показала милые ямочки на щеках.

— Я знала, что с вами легко иметь дело, Ваше Императорское Высочество, — она низко поклонилась, затем выпрямилась и покосилась на Вильгельмину. — Уже можно пожелать счастья или обождать с поздравлениями?

— Пришлешь из Европы открытку к свадьбе, когда поедешь туда с делегацией МИДа на переговоры, — холодно сказал я.

— Как прикажете. Надеюсь, приглашение на скорый бал в силе?

— Без сомнений.

— Прекрасно, — Ева сунула руки в карманы. — Но грустно.

— Отчего же?

Я услышал звук пришедшего сообщения, но специально не достал телефон из кармана. Решил, что лучше сяду в машину и прочту без свидетелей.

Вильгельмина, разумеется, была не в счет.

— Наблюдать весь вечер за наивной эрцгерцогиней. Она же не в курсе, что ваша первая и единственная возлюбленная — власть.

Задрав голову, я коротко рассмеялся и без прощаний двинулся к ожидающей меня охране. Ведьмы низко поклонились и пробормотали привычную клятву, а я позволил каждой из них коснуться лбом своей руки.

— Ваше Императорское Высочество! — неожиданно окликнула меня Ева, и я обернулся в недоумении.

— В чем дело?

— Княгиня, — она растянула губы в подобие улыбки, — почему она?

Цокнув языком, я посмотрел сначала на хмурое небо, затем на Еву.

— Потому что Ольга олицетворяет власть.

Как только я сел в салон, Вильгельмина молча последовала за мной.

Ни одного вопроса не прозвучало от нее, пока я пристегивал ремень и раздавал приказы охране. Даже потом, когда мы тронулись, она по-прежнему сохраняла на лице невозмутимость. Будто опасалась, что лишние вопросы коснутся неприятных для нас обоих тем.

— Мне понравилась прогулка, — решилась Вильгельмина на разговор, как только мы выехали на трассу. — Ярмарка была… Замечательной.

— Я рад, — отозвался спокойно и без желания продолжать беседу. Только не учел силу женского любопытства.

— Та дама… Графиня Бесстужева-Рюмина?

— Да.

— Я слышала, что она ведьма.

— Так и есть.

— И ваша любовница.

Я повернул голову и внимательно посмотрел на смутившуюся Вильгельмину в полумраке салона. Растерянно кутаясь в искусственную шубку, она нервно прикусила губу, пока ждала продолжения разговора.

— Что вы желаете услышать от меня, эрцгерцогиня? — поинтересовался вместо прямого ответа. — Монахом я не жил, клятв хранить верность никому не давал. Женщины и мужчины свободны в своем выборе ровно до момента, пока не свяжут себя узами брака.

— Мне просто любопытно… — она неуверенно похлопала ресницами. — После заключения союза ваша позиция изменится?

Я поддался вперед, чтобы посмотреть в широко распахнутые глаза.

— Нет, — припечатал резко. — Оскорблять вас адюльтерами с другими женщинами я не намерен. Во всяком случае, открыто.

Уголки ее губ слегка приподнялись.

— Спасибо, Алекс.

— Пожалуйста, Мина.

Очередной писк телефона отвлек от неприятной темы, и я все-таки достал его из кармана. Разблокировав экран, увидел неизвестный номер, при виде которого внутри все перевернулось. Особенно когда я открыл первое сообщение.

Фотография Ольги в стенах какого-то ресторана, а напротив нее сидела мама. Вторым шло послание, от которого внутри все сжалось.

«Мне нравится твой выбор, Алекс. Надеюсь, что эта милая девушка доживет до дня, когда ты займешь трон и станешь императором».

Глава 57. Ольга

— А потом князь Вяземский мне говорит: «Танюша, как насчет того, чтобы удалиться в покои и поиграть в покер на ставки повыше?»

— Какая наглость!

— Очень невоспитанно с его стороны, — поддакнула Натали в тон сестре, которая звонко рассмеялась. — Ужасно, что молодой человек нашего круга позволяет себе такие вольности.

— Ой, да брось, Нат. Мы же не в восемнадцатом веке живем, — хихикнула Софи и обратилась рассказчице: — Тань, ты ответь, было?

Они снова рассмеялись, затем понизили голоса до шепота. Будто опасались, что кто-то из слуг услышит и доложит мне о неподобающих разговорах падчериц с девицей Юсуповой. Словно их бестолковый голубиный треп не звенел на весь второй этаж, потому-то голова разболелась сильнее. Пришлось даже передать поварихе, чтобы обращалась с вопросами насчет завтрашнего меню к Натали.

От Софи в этом плане все равно никакого толку.

— Ваше Сиятельство?

Я остановилась на лестнице и немного не донесла бокал хереса до губ, когда из-за угла вышел хмурый Максим Федорович, наш садовник. Он был чем-то страшно недоволен и глубоко озабочен, потому заметил меня не сразу.

— Максим, — я опустила руку и вскинула бровь, — что-то случилось?

— Ксанка опять сбежала.

Память услужливо подбросила образ зеленоволосой красавицы лесавки — Оксаны, дочери Максима Федоровича. Той самой девушки, которая совсем недавно стала моими ушами и глазами в доме. Случайно.

В прошлую встречу я хотела расспросить о ее отце Петра Исааковича. Но замоталась и забыла, поэтому с любопытством и некоторой настороженностью рассматривала Максима Федоровича. Мужчины, поднимающие на дочерей руку, вызывали у меня отторжение, хотя сей факт пока не подтвердился.

Как и то, что, по словам горничной Василисы, часть слуг сочувствовала сопротивлению. И садовник был в их числе.

— Возможно, она гуляет где-то в саду, — сухо протянула я, на что Максим Федорович стиснул зубы.

— Вы знаете, Ваше Сиятельство, насколько это опасно. Если ей встретится мужчина…

—… Правильно проведенный обряд бракосочетания не сведет его с ума, — перебила я и получила в ответ испепеляющий взор.

Глаза — единственное, что досталось Оксане от отца. Такой красивый оттенок — глубокий коричневый цвет, словно шлифованное и залакированное дерево. Но, к счастью, на этом их сходство заканчивалось: ни приплюснутого нос, ни глубокие морщины на лбу, ни круглого лица не получила юная лесавка от деспотичного отца.

Интересно, где ее мать? Умерла? Жила далеко?

Головная боль отступила, а от любопытства странно закололо подушечки пальцев. Я спустилась на ступеньку ниже и остановилась в нескольких шагах от замершего Максима Федоровича, чтобы ощущать его реакцию. После встречи с императрицей я довольно быстро восстановилась и снова видела знакомые нити чужих эмоций.