Бессердечный принц. Раскол (СИ) - Мелевич Яна - Страница 104

Тот, кого я видел в зазеркалье, и парень, что сейчас неспешно поднялся на ноги — два разных человека в одном теле. Подобное открытие нисколько меня не удивляло, ведь речь шла о Максе. Не в первый раз он обводил нас вокруг пальца, правда, больше не прятался за чужими личинами. Я видел все то же лицо, те же глаза и черное пальто, неизменно укрывавшее его от зимнего холода.

— Беспечность, офицер, стоит дорого, — он медленно подошел к клиросу. Сцепив пальцы в замок, Макс поставил локти на рассохшуюся деревянную подставку.

В Капелле резко посветлело: тут и там вспыхивали с мягким треском влажные фитили свечей. Лампочки в разбитых плафонах мигнули, затем загорелись и ослепили нас.

— Что за бесовщина? — пробормотал Женя, потирая веки.

Не будь мы в такой заднице, я бы похохотал над иронией судьбы: бес называл «бесовщиной» происходящее вокруг. Однако мне стало не до шуток, потому что Даша дернулась, зашипела, и весь ее человеческий облик исчез под уродливой личиной ведьмы. Яркая алая вспышка резанула взор, но наткнулась на невидимую преграду.

Сфера метнулась обратно к хозяйке.

Даша зарычала от боли и согнулась пополам, а Гера подскочил к ней, чтобы придержать за талию. На кончиках длинных, загнутых ногтей заплясали красные огонечки, готовые в любой момент вступить в бой с противником.

По помещению разнесся короткий смешок.

— Сердце красавиц склонно к измене и к перемене, как ветер мая… — весело пропел Макс, затем раздался щелчок пальцев.

Стеклянный купол над нашими головами треснул и обнажил знакомые интерьеры. До меня дошло, что мы снова угодили в зеркальную ловушку. Только на сей раз Макс действовал аккуратно и осознанно. Будто демонстрировал свои возможности без желания кого-то уничтожить.

— Ого, — пробормотал Женя, когда над нами закружили зеркала с острыми гранями.

— Стреляй в него, — прошипел Гера, обращаясь ко мне и отпуская Дашу.

— Скажите, офицер, идиоты среди вас явление частое или, скорее, исключение из общего правила? — Макс подпер ладонью щеку. — Одна нападает бездумно, второй дает убийственные советы…

За спиной Макса заклубилась красная дымка и ударила в тот момент, когда он расслабленно оперся о клирос. Он распался на миллионы осколков, что сияющими бриллиантами рассыпались по грязному паласу и собрались напротив Даши. Мерцающая тень увернулась от магической плети, после чего раздалось едкое хихиканье.

— Ковен явно сэкономил на твоих учителях, красавица. Или погоди… Кровавых ведьм не берут на обучение, верно? Таким как ты там не место, — с издевкой протянул Макс.

— Влад! — рявкнул Гера, намекая на то, чтобы я отдал приказ стрелять.

— Ваше Превосходительство, — неуверенно протянул Женя.

Я качнул головой и поднял руку на взгляды, наполненные возмущением и недоумением. Оспаривать мой молчаливый приказ никто не стал, хотя парни готовились ринуться в бой в любую секунду.

Куда? Против зеркальщика с таким уровнем владения магии и хаоса у них нет шансов. Их, если честно, ни у кого из нас не было.

— Вылези из отражений, трусливая падаль, — ровным тоном протянула Даша, внимательно отслеживая его перемещения. — Или я перебью твои зеркала по одному.

— Ты ужасно невежлива. А как же уговоры сдаться, зачитывание прав, философские рассуждения о смысле бытия во время боя, в конце концов? Мне даже не предложат адвоката?

— С террористами не договариваются.

— Имперцы и ведьмы, вроде тебя, убили больше людей, чем я. Но преступником кличут отчего-то меня, — Макс вырос перед нами совершенно неожиданно.

Для нас. Для Даши его появление сюрпризом не стало, судя по тому, как она спокойно отреагировала на него.

— Бум.

Ее губы дрогнули, ладонь с сияющим знаком прижалась к груди Макса. Давящий шепот, читающий заклинание на неизвестном языке, змейкой проник в уши и заставил поежиться от концентрации силы.

Магия кровавой ведьмы намертво сковала дар Макса, и зеркала обратились красными мотыльками и взмыли со стрекотом под прохудившуюся крышу. Темнота вновь укрыла нас холодом и затхлостью брошенной Капеллы.

Игра закончилась, Макс улыбнулся и довольно посмотрел на меня.

— Поймала. Шустрая, да?

Я тяжело вздохнул и потер лоб. Все-таки рассудок у него повредился. Иначе как объяснить ребяческое поведение?

— В машину его, — процедил Гера, убирая пистолет. — Пусть в Петропавловке тюремщикам свои возможности демонстрирует.

— А ты здесь за тупого? — цокнул языком Макс. — Ну тот полицейский, который злобно на всех косится и выдает ахинею за факты.

— Закрой рот, — холодно приказала Даша и щелкнула антимагическими наручниками на услужливо подставленных запястьях.

— Как скажешь, красавица.

— Я сейчас вырву тебе язык.

— Ух! Насилие над заключенным и злоупотребление властью.

— Можно его ударить? — опять обратился ко мне Гера.

— Нет, — буркнул я и мрачно нахмурился. — К чему клоунада, Макс? И куда ты дел тело Якова Павловича?

Говнюк усмехнулся, маска балагура и расхлябанного идиота спала во мгновение ока. Поддавшись ко мне, он позволил мне внимательно рассмотреть его глаза. Удивительно монохромный цвет серебра. Как будто пялишься в кристально чистую воду или зеркало, где видно твое отражение.

— Я вошел сюда без сопротивления со стороны защитников парка, хотя дворец охраняется не хуже любого другого государственного учреждения. Спокойно прошел к печати, уничтожил того, кто разрушал ее и незаконно качал оттуда магию. Как думаете, офицер, долго ли я проведу за решеткой? — между жемчужных зубов мелькнул кончик языка. — И как скоро вы поймете, что это война не только за свободу, но и за власть?

Он позволил себя увести, насвистывая всю ту же песню из оперы «Риголетто».

Глава 55. Алексей

«Бах!»

Я с равнодушием посмотрел на вспыхнувший над головой фейерверк. Разноцветными искрами рассыпался сначала медведь, а потом дальневосточный тигр, который бросился на убегающего лося. Рядом охнула Вильгельмина, когда мириады оранжевых всполохов исчезли в небесах вместе с образом великолепного хищника.

Оглянувшись, я склонил голову и посмотрел на радостно скачущий народ. Петербургская ярмарка, как и тысяча других до нее, проходила в Новоладожском уезде, и притом была не самой крупной. Их в этом году, по данным нашего Министерства торговли и промышленности, провели около тысячи по всем уездам, городам и губерниям. На одни только рождественские праздники пришлось больше сотни.

Про мелкие сборища и говорить нечего.

— Это шаманы?

Я оторвал взгляд от рядков с различными поделками, украшениями, утварью, мебелью, животиной, чтобы перевести его туда, куда указывала восхищенная Вильгельмина. Глядя на то, что ее заинтересовало, я усмехнулся и наклонился к порозовевшему от холода уху:

— Из северо-восточной части Сибири. Якутская область.

Неподалеку от нас мелодично распевал песни седовласый мужчина в шаманской меховой парке с бахромой по краям, обилием мелких деталей и нагруднике с яркой вышивкой. Шапка в форме венца плотно прилегала к голове и при каждом покачивании издавала звон, благодаря металлическим фигуркам. Хотя забавнее всего на ней смотрелись на стоящие оленьи рога, приделанные умелым мастером.

Шаман ударил в бубен, и я почувствовал, как слегка нагрелся магический браслет. Едва ощутимая волна потусторонней силы пронеслась мимо нас. Судя по выражению лица Вильгельмины, она тоже ее ощутила.

— Красиво поет, — пробормотала тихо, и я пожал плечами. — Что он делает?

— Призывает духов.

На самом деле показушничал, чтобы привлечь народ к лоткам с изделиями из родных краев. Целебные настои, амулеты и прочая дребедень лучше продавались с хорошей рекламной акцией. Ни один сильный шаман не устроил бы такого представления для скучающих зевак.

Для них, как и для Вильгельмины, призрачные звери — настоящее чудо. Толку от них никакого, потому что шаман слабоват, зато выглядело устрашающе. Пока полупрозрачный волк скалил пасть, народ активнее расставался с деньгами.