Наследницы - Адлер Элизабет - Страница 19

Она прохаживалась по сцене, освещенная огнями рампы, одаривая публику своей соблазнительной улыбкой, принимая самые сексуальные позы. Затем, словно школьница, скромно сдвинув коленки, она откинула кусочек шифона, позволяя публике на мгновение увидеть треугольник светлых шелковистых волос внизу живота.

Публика с криками повскакивала со своих мест.

— Роузи! — вопила она. — Сделай это снова, бэби!.. Ты самая лучшая!.. Я люблю тебя, Роузи!.. Сделай это для меня!..

Повернувшись спиной, Роузи медленно пошла по авансцене. Свет сфокусировался на ее отливающей жемчугом попке, соблазнительно подергивающейся под веером из черных перьев. Роузи остановилась, расставила ноги, уперлась руками в бока и через плечо одарила мужчин улыбкой, которую они наверняка еще долго будут видеть в своих волнующих снах.

Глава 11

Это было последнее выступление Роузи. Самая сексуальная стриптизерша так никогда и не выступила в Нью-Йорке. Городской моралист и инспектор по нравственности уже поджидал ее за кулисами с повесткой явиться в суд за развратные действия.

Одетая в простой поношенный халат, Роузи сидела ссутулившись за туалетным столиком. Она выглядела совершенно испуганной. Джо-Джо, закутанная в эффектный черный шифон, под которым больше ничего не было, стояла, прислонившись к стене, с улыбкой на лице, выражающей «я тебе говорила», и молча курила сигарету в длинном черном мундштуке. Другие девушки, быстро натянув на себя халаты, сидели вокруг, стараясь выглядеть как можно невиннее и неприметнее, в то время как официальное лицо, одетое в черный костюм, отчитывало Роузи. Побагровевший от гнева и самодовольства, инспектор в черном костюме говорил о том, что Роузи является позором общества и города.

Дэвид стоял в дверях, пытаясь оценить ситуацию.

— Ты позоришь весь женский пол, — напыщенно говорил чиновник, — выставляя себя голой… демонстрируя свою наготу всем мужчинам…

— Включая и тебя, парень, — вставил Дэвид. — Разве это не ты сидел со мной рядом, разглядывая ее в бинокль?

— В бинокль?.. Не понимаю, о чем вы говорите! — Лицо мужчины стало еще более красным, и он внезапно разволновался.

— Уверен, что это был ты, парень, — спокойно добавил Дэвид. — У тебя еще дрожали руки.

Мужчина вынул из кармана белый носовой платок и вытер пот со лба.

— Это моя работа, — пробормотал он. — Я должен знать, до какой степени она обнажена…

— Конечно, должен. Это так естественно при твоей работе. Мы все это понимаем. Правда, девочки?

Девушки молча кивнули, наблюдая за тем, что будет дальше.

— Почему бы нам не поговорить наедине? — предложил Дэвид, положив руку на плечо мужчине. — Давай выйдем в холл и дадим девочкам возможность одеться.

Роузи испуганно следила за незнакомцем. Он обернулся и весело подмигнул ей, выводя в коридор чиновника, все еще красного и что-то лепечущего о своей работе.

Пять минут спустя раздался стук в дверь. Роузи от волнения прикусила губу. Неужели ее повезут в суд? Или незнакомец спасет ее?

— Войдите, — сказала она дрожащим голосом. Взгляды присутствующих в комнате обратились к двери.

— Мисс Роузи, — сказал Дэвид, входя, — я буду самым счастливым из мужчин, если вы окажете честь отобедать со мной сегодня вечером.

Взгляд его глаз — таких же голубых, как и у нее, — пожирал ее. В комнате, полной красивых полуобнаженных женщин, он видел только ее одну.

— С удовольствием, — промурлыкала Роузи.

Когда Дэвид Маунтджой ввел Роузи Хеннесси в отделанный дубовыми панелями зал ресторана отеля «Уорик» с расставленными повсюду пальмами, все повернулись к ним.

Он считал, что она выглядит потрясающе в черной бархатной шляпе, красном облегающем платье и с белой розой, вложенной в ложбинку между грудями. И она считала, что он выглядит гораздо привлекательнее, чем тогда, когда она впервые увидела его отражение в витрине универсального магазина.

— Все на меня смотрят, — нервно заметила Роузи, останавливаясь в нерешительности на верхней ступени лестницы.

— Я их не виню, — сказал Дэвид и, взяв Роузи за руку, последовал за метрдотелем в отдельную угловую кабинку.

— Я всегда мечтала о таком, — тихо проговорила Роузи, едва дыша от волнения. — Входить в ресторан, и метрдотель нас узнает… ну, тебя по крайней мере. Правда, я всегда представляла, что на тебе будет фрак и галстук, а на мне — накидка из горностая, и все это будет происходить в Нью-Йорке.

— Извини, что не соответствую твоей мечте, — рассмеялся Дэвид.

— О, соответствуешь. Еще как, — произнесла с нежностью в голосе Роузи и, потянувшись через стол, взяла Дэвида за руку, чувствуя, как он задрожал. Они буквально впились друг в друга взглядами, горя одним желанием.

Официант осторожно кашлянул. Дэвид придвинулся к нему поближе.

— Я знаю, что у вас сейчас большие трудности, — прошептал он, — из-за «сухого закона». Но мне очень хочется заказать французское шампанское. — Он незаметно вложил купюру в один доллар в руку официанта.

— Хороший выбор, сэр, — сказал официант, бросив на Роузи быстрый взгляд.

— Я никогда не пробовала французское шампанское, — призналась Роузи. — Большинство парней покупают мне просто джин в банках. — Она захихикала, явно нервничая. — Что ты сделал с этим моралистом? Ударил его или что-то еще?

— Деньги всегда имеют воздействие.

Роузи изучающе смотрела на Дэвида, с трудом веря в свое счастье. Он был красивым и сексуальным. И у него водились деньги.

— Ты, должно быть, очень богатый?

Дэвид пристально посмотрел на Роузи, но ничего не ответил.

— Я хочу сказать: все эти розы, французское шампанское… ну и вообще, — продолжила Роузи.

— У меня ранчо. Южнее Сан-Антонио.

— О, свое собственное ранчо! — воскликнула Роузи и довольно улыбнулась. Владельцы ранчо — богатые парни: они владеют несметными акрами земли и миллионами голов скота. Она узнала об этом, когда работала в универсальном магазине. — Я без ума от Сан-Антонио, — сказала она, наблюдая, как официант разливает шампанское в бокалы для воды.

— За нас, Роузи, — произнес Дэвид, поднимая бокал.

— За нас, — повторила она, горя от возбуждения. Дэвид заказал обед, но Роузи едва притронулась к еде: держась за руки, они жадно глядели друг на друга поверх бокалов с шампанским. Вскоре они уже поднимались на лифте в номер Дэвида.

— О, Роузи, — сказал он, закрывая дверь и глядя на нее. — Я уже не могу.

— Я тоже, — ответила она, снимая через голову платье. Она стояла перед ним обнаженная, в одном лишь шифоновом лоскутке между ног. — Я не стала снимать его, решив, что это тебе понравится, — сказала она, озорно улыбаясь.

— Зачем ты делала это? — спросил он, вспомнив про пушистый треугольник. — Зачем ты показывала его всем парням там?

— Это мой бизнес, и я делаю это. Чтобы возбудить их. Только так можно подняться наверх.

Роузи стояла, расставив ноги и уперев руки в бока, точно так же, как она делала это на сцене.

— А сейчас я повторю это снова. Только для тебя. — И она повторила.

Дэвид схватил ее в охапку и понес в постель.

Роузи не была невинной, не был таковым и Дэвид. Ему нравилось, как она вела себя в постели, подсказывая ему, что надо делать, чтобы ей понравилось:

— Сделай это, сделай то… нет, здесь… о, еще, еще, пожалуйста, еще.

Ему нравилось, как она с каждым толчком визжала от удовольствия, и ей нравилось все то, что он с ней делал.

— Ах, ах, аххх, продолжай в том же духе, Дейв, — взвизгнула Роузи.

Он остановился. Поднявшись над ней на руках, он посмотрел на нее.

— Дэвид, — поправил он ее. Затем продолжал делать то, что делал.

— Погладь меня здесь… о, да, да, дааа… — Она была девушкой, которая точно знает, чего хочет.

— Роузи, оххх, Роузи, мне кажется, что я тебя люблю! — закричал Дэвид, содрогаясь от оргазма.

Лежа под ним, вся мокрая от смеси своего пота с его, Роузи не пропустила мимо ушей его признание. «Мне кажется» не было той фразой, которую она надеялась услышать. Она твердо решила сделать все возможное, чтобы услышать именно то, что хотела.