Чебурашка (СИ) - Ромов Дмитрий - Страница 50

— Костров!!! — кричат они, но не зло, а весело и даже… игриво, что ли.

В дверь заглядывает бабушка и строго на меня смотрит, так же, как и в прошлый раз.

— Угости бабушку мороженым, Вик, — говорю я.

Бабуля не отказывается и уносит свой брикет на кухню.

— Ну всё, Костёр, — упирает Наталья руки в бока и делает свирепое лицо. — Мы теперь знаешь, что с тобой сделаем?

— Нет, — смеюсь я. — Не знаю, но трепещу в предвкушении. Зацелуете, наверное?

— Размечтался, балбес, — кивает вмиг разрумянившаяся Вика. — Расскажи лучше, как там на дискотеке было.

До вечера я, разумеется, не остаюсь, и посидев с часок смываюсь.

— Уже уходишь? — удивляется Вика.

Луткова ничего не говорит, но выглядит недовольной. Думаю, она с удовольствием пошла бы со мной, но я не зову.

— Да, девчата, пора идти.

— Наташ, ты это слышишь? Девчата! Так сто лет уже никто не говорит!

— Всё движется по кругу, — усмехаюсь я. — Ладно, не скучайте тут… барышни.

Придя домой, я нахожу дядькину икону и кладу себе на стол, чтобы была под рукой. После этого собираюсь снова помедитировать и попытаться ещё разок активировать дока. Но только я опускаюсь на пол, начинает звонить телефон. Поднимаюсь и иду в прихожую.

— Слушай внимательно, — звучит в трубке хриплый голос. — Если скажешь кому-то хоть слово, ты помнишь, что случится, да? Завтра в двенадцать часов привезёшь тачку к СТО на Тухачевского. Привезёшь и оставишь перед входом. После этого зайдёшь внутрь, займёшь очередь и будешь ждать. К тебе подойдут и передадут адрес, куда надо будет ехать. Ты меня понял?

— То есть… Как ехать? Тачку у СТО что ли оставлять?

— Нет, перегонишь к тому месту, которое будет указано в записке. Соображай скорее. Понял ты?

— Не до конца… То есть… мне на сколько понадобится машина? Надо же успеть договориться до завтра. «Запорожец» ведь сам не ездит, его же на верёвке таскать надо.

— Это не моя забота.

— Но это ведь люди. Один за рулём на тягаче, второй за рулём в «Запорожце». У меня-то прав нет. Поэтому, минимально, два человека будут знать, куда мы едем. Зачем, я не скажу, естественно, но куда… Что им говорить-то? Как-то подозрительно ведь…

— Мне плевать, что ты будешь говорить, но если ты не сделаешь то, что сказал я, завтра же начнётся отсчёт тел. Подумай о своём дружке Боцмане и представь аналогичную картину с участием родаков. Я тебе даю один шанс выжить самому и сохранить родичей. Один, ты понял?

Не дожидаясь ответа, он вешает трубку, а я возвращаюсь в свою комнату и подхожу к столу. Сажусь и пристально смотрю на икону. М-да… И как же я буду выкручиваться? Нужно показать машину. Но это плохо. Очень плохо… Нет, Чебурашку туда везти нельзя. Никак нельзя…

Я провожу пальцами по потемневшему, покрывшемуся патиной окладу иконы… Что делать-то?

Вразуми, Матушка…

21. Приключения желтого «запорожца»

Так… Мне нужна тачка… И не просто тачка, а «жопорожец». Тащить своего Чебурашку я не собираюсь. Рисковать Чебурашкой я не буду. Значит остаётся два варианта — ехать без машины или найти похожую. Найти похожую… Так, у кого из моих знакомых есть «запор»?

У кого? Да в том то и дело, что ни у кого… Сука… Я смотрю на часы. Скоро нужно идти к Хаблюку… Блин… Он-то наверняка знает, где разжиться «ушастым», но только я не планировал ему рассказывать о своём кладе на колёсах.

Интересно, что Сантехник не потребовал немедленно остановить ремонтные работы. Почему? Не боится, что в гараже найдут и, естественно, прикарманят его добро? Почему не боится? А, может, там нет никакого добра? А что тогда есть? Для чего ему… Так, про это потом подумаем…

Придётся, похоже, рассказывать Хаблюку про тачку. А значит эта жадная задница попытается наложить лапу на сокровища… А ему ведь палец в рот не клади, по плечо оттяпает, а может, и по пояс… Он с джинсами-то от меня отстать не может никак. Сам я что ли их сошью? Вот Катька вернётся, тогда и выполним ему спецзаказ. Если, конечно, она в Москве джинсу купит. Надо ей будет позвонить, а то уехала и концы в воду…

Перед выходом мне приходит в голову поспрашивать друзей-приятелей. Миха трубку не берёт, ну ещё бы, будет он дома торчать, конечно… Юрик, наверное, во дворе болтается… На всякий случай звоню ему, и, на удивление, он поднимает трубку.

— О, Артём, ты куда пропал-то? Затренировался там вконец?

— Ну, есть такое. Мама говорит, каникулы нужны не для того, чтобы дурака валять. Ты что-нибудь слышал об этом?

— Серьёзно? Ну, тогда сочувствую тебе. Я ничего такого не слышал. Никогда. Пошли в «шубу» сыграем. Там Гога сейчас подтянется и ашники подойдут. Сегодня на деньги играем.

— Юр, ну, ты же знаешь, я не играю. Слушай, у меня вопрос. И не просто вопрос, а чрезвычайно серьёзный. Понимаешь? Ты не в курсе, у кого есть ушастый «запорожец»?

— «Запорожец»? — удивляется он. — Зачем тебе? Слушай анекдот…

Идёт прохожий по улице, видит — на дереве «Запорожец» висит, а под деревом его водитель стоит. Подходит и спрашивает:

— А чё это твой «Запор» там делает?

— Всего я от него ожидал, — отвечает тот, — но чтобы он ещё и собак боялся…

По традиции Юрик начинает ржать, не дожидаясь моей реакции.

— Понял, да? Ты въехал?

— Въехал, Юр, въехал. А ты сам въехал в то, что я тебе сказал? Давай, подумай, ты всё знаешь, у кого есть запорожец?

— Да шут его… — делается серьёзным он. — А зачем он тебе нужен?

— Да… мне надо поучиться на нём ездить. Потом скажу зачем.

— Ну… ладно, — хмыкает он. — Секретный какой… Чёт даже в голову не… А, постой. У Лутковой из «А». У неё у деда вроде «запорожец». Ага, точно, спроси у неё. Только я сомневаюсь, что он тебе даст учиться на своей машине.

— А ещё у кого-нибудь есть?

— Надо у пацанов поспрашивать. Подгребай во двор, заодно и спросишь.

— Ладно, постараюсь, мне сейчас на английский нужно.

Но иду я не на английский, а к Хаблюку.

— Пришёл? — с наездом спрашивает он, открывая дверь. — Погоди пять минут. Да пройди, пройди ты. Здесь постой, я сейчас. Не жрал весь день. Заканчиваю уже.

Он уходит на кухню.

— Привет, — удивлённо говорит Вика. — Что-то ты к нам зачастил. Не иначе, как в менты решил податься? С папой моим не разлей вода прям.

— Может в менты, а, может, к тебе через него подкатываю, — подмигиваю я. — Луткова ушла уже?

— Ушла. Это не она, часом, та единственная, которая тебя вчера ждала у Игорька?

— Как знать, как знать, — усмехаюсь я. — Не могу сказать, слово давал.

— Ой, подумаешь, слово твоё. По ней и так всё видно. У неё каждые три дня новая любовь. Это я так, чисто к твоему сведению.

— А у тебя?

— Что? — не понимает Вика.

— У тебя как часто новая любовь возникает?

— Костров, какая любовь? Это ты, я так понимаю, к папане моему в зятья метишь? Созрел уже, да? А я маленькая ещё, чтобы любовью интересоваться.

— Маленькая? — поднимаю я брови.

— Ага, — подтверждает она. — Так и есть.

— А выглядишь, — говорю я и скольжу взглядом по её фигуре, задерживаясь на очень отчётливо обозначенной юной груди и попе, — как большая. Взрослая то есть. Взрослая и жаждущая любви.

— Так! Ты чё, обнаглел⁈ Ты чё пялишься⁈

— Ну, что за слова, Вик? Пялишься! Тьфу. Я услаждаю свой взор. Ладно, буду смотреть на другого кого-нибудь. А Луткова, кстати, где живёт?

— Пап! — кричит она. — Уводи уже Кострова! И запрети сюда приходить!

Из кухни выскакивает Хаблюк с сосиской нанизанной на вилку. Следом за ним появляется его жена. Отсюда не слишком хорошо видно, но дама яркая. Ясно в кого Викуся пошла.

Мне смешно. Я ржу. Вика оглядывается на своих предков и тоже начинает смеяться.

— Я… нет, это я так, шутки ради.

Хаблюк недовольно дёргает головой, вручает недоеденную сосиску своей супруге и двигает ко мне.