Тёмный ратник. Факультет. Том 6 - Райро А. - Страница 19

Он дошёл до крыльца, а потом вдруг остановился, так и замерев в забавной позе.

– Здесь кто-то есть, адами и эвен, – прошептал Фонтей. – У него что-то раскалённое… оружие… не двигайтесь. Я сам сначала проверю и…

В этот момент из дома на крыльцо вышла мать Тома Обри.

Рыжеволосая женщина в цветастом фартуке, косынке и больших калошах, розовощёкая и в веснушках. Она была далеко не тростинкой, но для своей комплекции двигалась бодро и стремительно.

В руках эвен Обри держала стальной лист с горячими кексами, только что вынутыми из печи – от них ещё шёл ароматный пар.

Увидев во дворе мерцающий портал школы Трон-Стронг и несколько высокоранговых магов, а одного из них в жутковатом доспехе, женщина замерла. Её испуганные глаза посмотрели на высоченного и крупного Фонтея, в шапке-шлеме и кожаном фартуке сварщика.

Женщина открыла рот, чтобы заверещать от неожиданности, но в итоге выдала лишь глухой писк, ну а потом её руки вздрогнули, вся выпечка полетела ей под ноги.

И тут не растерялся Фонтей.

Он что-то быстро пробормотал, и кексы зависли в воздухе, как и стальной лист, с которого они свалились. Эвен Обри совсем побледнела и снова открыла рот, но теперь не издала ни звука. Она лишь хлопала глазами, почти не дыша. Фонтей быстро заскочил на крыльцо, схватил лист и собрал все зависшие в воздухе кексы, после чего подал ошарашенной женщине в руки.

– Простите, прекрасная эвен… мы не хотели вас напугать… – Кажется, Фонтей смутился и всячески хотел загладить вину.

Эвен Обри забрала у него выпечку, еле отойдя от шока. Похоже, такого необычного мага на своём веку она не встречала – вряд ли они пересекались в школе.

– Приветствую, эвен Обри, – поздоровался директор.

Он не стал больше любезничать и ни о чём спрашивать, видя, что всё в порядке, а заторопился обратно в портал.

– Я прибуду завтра утром и заберу вас. У меня в Дионе дела.

Он скрылся за воротами портала. Я тут же убрал доспех и, обогнув Фонтея, обратился к хозяйке фермы:

– Простите, эвен Обри, а где Тюдор Нобу? Ну… в смысле, мой отец.

Эвен Обри оторвала взгляд от Фонтея и посмотрела на меня.

– Тюдор? – Она махнула в сторону сада. – Он в беседке, мы собрались пить чай.

– О! Чай? – Разом взбодрившийся Фонтей посмотрел на Триш, Гектора, Сьюн и меня. – Мы ведь не против выпить чаю, правда? – Он вдохнул аромат выпечки и прикрыл глаза от блаженства. – М-м-м… такие же кексы пекла когда-то моя матушка… очаровательно!

Эвен Обри порозовела и заулыбалась.

– Вы их ещё на вкус не пробовали, адами. Я добавляю специальную настойку на душистых ягодах.

Я не стал больше смотреть на то, как Фонтей и эвен Обри соревнуются в любезностях, а отправился прямиком в сад. В одной из беседок, за кустами роз, я увидел родителей Нобу.

Живых и невредимых.

От сердца отлегло.

Сибилла расставляла пиалы с кусочками сахара и вареньем, а Тюдор разливал чай по чашкам. Первой меня заметила Сибилла и чуть не уронила пиалу.

– Киро?.. – Её худое лицо озарила улыбка радости. – Киро! Тюдор, смотри!

Мужчина обернулся.

– Сын?

Они поторопились ко мне, принялись обнимать и заваливать вопросами: как я тут оказался, почему не предупредил, что прибуду, и самое главное – ничего ли не случилось. В это время в сад подоспели остальные. Эвен Обри выложила кексы на большое блюдо, и все уселись за столик.

Ситуация казалась настолько необычной, что стало не по себе.

Вообще-то я спешил сюда, чтобы подраться, а не пить чай с кексами, но кексы, конечно, лучше. Есть очень хотелось. И, похоже, не одному мне. Пристроившись рядом, Сьюн тоже с удовольствием зажевала кекс.

– Какой вку-у-усный, – прошептала она мне на ухо. – Почему ты не говорил раньше, что люди едят такие вкусные штуки?

– Люди вообще много чего интересного делают, – улыбнулся я.

Вместо ответа она слопала ещё один кекс и запила его чаем.

Увидев, что Сьюн опять оказывает мне знаки внимания, эвен Обри сделала оскорблённый вид – она никак не могла простить мне того, что её Томми остался без невесты, а та ещё и смеет клеиться к другому парню прямо на её глазах.

Неловкое молчание нарушил Фонтей.

– Как вы тут прекрасно живёте, эвен Обри. Такой дом, такой сад… эх. Почему в своих скитаниях я никогда не находил столь прекрасных мест?

Женщина опять расцвела улыбкой.

– Спасибо, адами Фонтей. Возможно, такое прекрасное место должно было появиться в вашей жизни в определённое время.

– Замечательный ответ, милая эвен.

Никогда раньше я не слышал в речах Фонтея так много «очаровательного», «прекрасного», «милого» и «замечательного». А тут его как прорвало.

– По такому случаю у меня припасена бутылочка вкуснейшего сливочного ликёра! – Эвен Обри так разволновалась, что когда вставала из-за стола, то уронила за собой стул.

Фонтей тоже вскочил. И тоже уронил стул.

– Я вам помогу, эвен Обри. Показывайте, где винный погреб!

Смущённая женщина показала на дом, и вместе с Фонтеем отправилась за ликёром. Как только они отошли подальше, все рассмеялись, даже вечно хмурый Гектор-Сокрушитель. Он, кстати, поглощал кексы и удивлялся их вкусу не меньше Сьюн.

Наверное, это было самое приятное чаепитие в моей жизни за последние полгода.

Все смеялись, рассказывали друг другу новости, и впервые они не касались войны и смерти. Эту тему будто забыли. Я, к примеру, поведал родителям об успехах сестёр Нобу и о том, что Рин считается лучшей на курсе.

Раскрасневшийся от ликёра Фонтей делал эвен Обри комплименты, а та всё чаще опускала глаза и поправляла фартук на коленях. Добродушная женщина с удовольствием рассказала о том, как появилась эта ферма, как рос её сын Том. Теперь все знали его подноготную с самых пелёнок.

Больше всего удивлялась Триш: для неё рыжий увалень Мямля Обри открылся с новой стороны.

Оказалось, что он с ружьём в руках отбивал свой дом от мародёров, потому что его отец погиб. Тогда ему было всего десять. После ураганов Том помогал восстанавливать и отстраивать заново ближайшие фермы.

А ещё он был самым метким стрелком всего южного Сольвейга. До того, как он получил в школе прозвище Мямля Обри, он носил совсем иное прозвище. Обри-Без-Промаха.

Триш слушала всё это и качала головой.

А эвен Обри, видя неожиданный интерес девушки-аристократки к её простому сыну, рада была стараться. Она сдала Тома с потрохами, описав в подробностях все его похождения, о которых сам Том, скорее всего, предпочёл бы умолчать.

Да, это был очень хороший день.

Впервые за долгое время.

Все с удовольствием помогли эвен Обри по хозяйству. Сьюн особенно меня удивила: она собирала фрукты, кормила кур, подрезала кусты, она будто не могла остановиться и собиралась переделать все дела – любые, что подвернутся под руку, пока она ещё жива.

Уже поздно вечером, когда всё стихло, Гектор, Тюдор и Фонтей остались на дежурстве. Я же безрезультатно пытался уснуть хоть на пару часов, чтобы потом сменить одного из дежурных. Неожиданно дверь в гостевую комнату на втором этаже приоткрылась, и в полумраке мелькнула белая сорочка.

Через несколько секунд кто-то прокрался ко мне под покрывало.

Понятно кто.

– Не могу уснуть, – это был шёпот Сьюн.

К моему плечу прижалась упругая грудь. Белая Сова пристроилась рядом и крепко обняла.

– Был такой хороший день, правда? Я даже забыла обо всём плохом.

День, и правда, был хороший, но, в отличие от Сьюн, я о плохом всё же думал. Из головы не выходил образ Ниманда, постепенно складывалась мозаика из разрозненных данных, и самое главное – та самая паршивая догадка находила всё больше логичных подтверждений. Правда, она была настолько жуткой, что я еле допустил, что она вообще возможна.

Мои мысли остановила рука Сьюн.

Она нежно провела мне по груди и спустилась к животу, а потом и ниже. Девушка томно выдохнула мне в ухо:

– Пусть этот день закончится ещё лучше… ты же не против?