Битва флотов - Форстен Уильям P. - Страница 37

— Наблюдение за этими станциями может дать нам ключ к их внутренней политике. Мы задействовали огромные вычислительные мощности для анализа их широковещательных передач, и на основе того, что их правительство предоставляет к вещанию, мы уже получили много информации о том, что происходит. Вот например, последние три дня явно увеличилось количество постановок о периоде Гакарг, относящихся к времени правления императора Иа'таа'гу.

— Иа'таа'гу говорите?

Вэнс хмыкнул.

— Я тоже лишь три дня назад услышал о нем. Похоже, это был безумный император, убитый в конце концов добродетельным воином ради спасения своего клана. Это стоит посмотреть. Удивительно, но с момента начала перемирия мы не видели ни одной постановки о войне с нами или с кем-то из их прошлых врагов, крутят только древнюю историю. С их новостными программами творится то же самое, приглашаются историки рассказывается о новых археологических находках или переключаются на другие развлечения. Знаете, их танцы — это действительно завораживающее зрелище. Потом идет одно краткое объявление относительно перемирия, и опять тишина. Эти коты помешаны на секретности и знают толк в таких вещах, но мы все же вылавливаем некоторые случайные факты. Именно поэтому стоит следить за вещанием.

Но Ясон все же не мог оторвать взгляд от экрана. Сражение вступило в решающую фазу. Врагов стало еще больше. Те двое — видимо братья, сражались почти полностью окруженные противником. Ряды их соратников сильно поредели, лишь жалкая горстка из них еще держалась на ногах. Сгрудившись у знамени, они твердо стояли, не отступая ни на шаг. Один из братьев одной рукой удерживал знамя, а другой продолжал отбиваться. Нападающие вроде бы дрогнули. Все больше и больше противников падало замертво под умелыми ударами братьев. Враги медленно пятились. Но вдруг, в воздухе мелькнуло, нечто напоминающее боевой бумеранг. По крутой дуге вертящийся предмет полетел пол пути, и неожиданно изменив траекторию вонзился в бок знаменосца.

Килрафи негромко зашипел и стал оседать. Знамя покосилось и начало падать. Увидев это, брат подхватил знамя, падающее из рук брата, и встал на его место. А противник уже перестраивал ряды, показались полки новых воинов, в окованных железом доспехах. У каждого на доспехе красовалась эмблема клана. Свежие и полные сил килрафи шипели, готовясь растерзать непокорных.

В рядах обороняющихся почувствовалась неуверенность. Кое-кто попытался бежать, но тут же был зарублен своими собратьями. Снова поднялся боевой кличь, и обе армии ринулись друг на друга.

Вэнс обвел их вокруг голоэкрана с изображением Килры, поднял указатель и показал на мерцающий синий огонек.

— Синий цвет означает коммерческую линию связи, — и он кивнул на экран, заполненный тем, что больше всего напоминало распоряжения об отгрузке. Все сообщения уже были переведены на стандартный язык Конфедерации.

— СГКС-5 сама обрабатывает все, что может поймать своими антеннами. Если сообщение не закодировано, она его немедленно переводит. Наши компьютеры запрограммированы на поиск конкретных вещей по их коммерческим каналам. Например, заказ на отгрузку ракет сразу переводится на слежение с более высоким приоритетом. Мы можем даже вести поиск заказов, связанных с каким-то одним компонентом ракеты. Если на канале повышается активность или случается что-то необычное, компьютер дает сигнал оператору, а он уже производит анализ и решает, стоит ли этот факт более пристального внимания. Это ужасно кропотливая работа — искать маленький золотой самородок, перебирая тонны щебня и грязи.

— Первое, что вызвало подозрение, это то, что килрафи начали что-то строить. Нам показалось подозрительным, что некоторые каналы связи, по которым шли заказы оборудования, внезапно сменили кодировку и затем начали менять ее чуть ли не каждые восемь дней. Некоторые распоряжения о поставках оборудования и техники, отгрузке деталей, вдруг получили высокий гриф секретности. В результате у нас начали возникать серьезные вопросы. Проблема была в том, что они переместили это секретное строительство в дальнюю часть Империи, так далеко от нас, как только это было возможно. Попытки узнать, зачем они это сделали, обеспокоили нас настолько, что пришлось ускорить введение в строй СГКС-5, а уж о людях, погибших за линией фронта, я лучше промолчу. Мы потеряли очень многих. Прыжок, который мы только что совершили, самый глубокий из тех, которые мы когда-либо были способны совершить с подобным оборудованием, и вы надеюсь понимаете, как много информации он может дать.

Ричардс подвел их к своему столу и предложил кофе. Ясон решил, что эти бедные люди, похоже, живут только на кофеине, а некоторые из них, подобно Яну, наверняка еще и курят.

— СГКС может следить за любым сигналом на расстоянии до трехсот двадцати парсек и точно определять его источник. Тяжелее всего запрограммировать ее так, чтобы она могла выбрать из миллиардов сообщений, которые она ловит каждый день, те, на которые нужно обратить внимание, и передать их аналитику для оценки. Работа аналитика тяжелее всего. Нужно иметь шестое чувство, чтобы выловить то, что, кажется ничего не значащей мелочью, но на самом деле является частью того, что мы ищем. Коты же, надо признаться, хорошо знают свое дело, большинство сообщений идет в виде кодированных пакетных сигналов.

— Но их же там сотни, — воскликнул Ясон. — Что-то же должно было обнаружиться!

Вэнс усмехнулся.

— Более чем девяносто процентов — фиктивные каналы, передающие полную тарабарщину, наборы бессмысленных и бессвязных слов, которые просто загружают наше оборудование. Мы никогда не можем знать заранее, мусор это или что-то серьезное. Иногда мы ловим сигналы, содержащие миллион слов, закодированных по высшему разряду, а реальное сообщение — двадцать слов в середине, и каждое слово отделяют от следующего, скажем, шесть тысяч четыреста ничего не значащих слов.

— Почему вдруг именно шесть тысяч четыреста?

— Не забывай, у них восемь пальцев, а у нас — десять, таким образом, они считают в восьмеричной системе. В результате нам приходится пристальнее смотреть на наборы из слов, отстоящих друг от друга на число, кратное восьми. И что самое печальное — они в каждый момент времени используют по крайней мере дюжину различных кодов, самые важные кодируются кодом аналогичным, нашему флотскому коду приоритета "А", который имеет неприятную тенденцию изменяться с периодом от двадцати четырех до сорока дней. Реальные сообщения скрыты в огромном количестве мусора, а мы должны докапываться до сути каждого сообщения, и иногда тратим недели, отслеживая многообещающий материал только для того, чтобы нарваться на еще одну фальшивку.

Некоторые из килрафи даже имеют довольно таки здоровое чувство юмора. Одно сообщение, когда мы наконец его перевели, гласило что-то вроде: «Эй, тупицы, мы вас просто дурачили!», другое как-то раз оказалось, как я полагаю, чем-то вроде любовного романа, а ведь расшифровка и перевод этих сообщений заняло жутко много времени, и машинных ресурсов. А мы не можем игнорировать ни одного сообщения! Вот так мы и роемся в этом мусоре, отделяем реальные сообщения от фальшивок, затем проводим черт знает сколько времени, ломая код, и когда мы решаем, что взломали его, они берут и меняют его снова, и мы снова оказываемся в начале пути. Или как бывает? Ставят они станцию, и она молчит месяцами, затем, когда мы о ней практически забываем, она выдает одиночный сигнал и снова замолкает. Попытка найти источник сигнала в области размером несколько десятков миллионов кубических парсек, сводила нас с ума, пока мы не запустили машину СГКС-4. Она могла произвести доплеровский анализ и по крайней мере дать вероятное направление.

— Я бы от этого точно с ума сошел, — заверил Толвин.

— Некоторые из нас так и поступили, — отметил Вэнс. — Для таких дел нужно бы вывести специальную породу людей. Вы — истребители, ваши битвы требуют навыков и острого ума, но длится это недолго. Некоторые из наших сражений длятся годами.