Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Чувства и искупление (СИ) - "Эллариан" - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

— Нет, сир, — вспоминая редкие случаи простуды, ответила девушка.

— Врожденные патологии?

— Нет, сир.

— Применяли темномагические заклинания?

— Нет, никогда.

— Половые контакты? — хлесткий вопрос совершенно ровным тоном.

— Не было, сир, — спокойно ответила девчонка, но легкий румянец покрыл ее щеки.

— Подобные случаи в роду уже случались? — Ротмант невозмутимо продолжил наступление.

— Нет, сир, — уверенно отрицая вопрос, сказала Рея, но, вспомнив про мать, замешкалась и решила ничего не скрывать. — Вернее, я не знаю.

Ротмант отложил орудие письма, поднимая голову, и вопросительно изогнул бровь. Девчонка уже не куталась в свой свитер и в расслабленной позе удобно сидела в кресле, сложив руки на коленях.

— Мне было десять, когда умерла мама. Болезнь не смогли определить, — как можно сдержаннее произнесла Рея, чтобы не выдать дрожащий голос.

Ротмант, пробежавшись взглядом по строкам в тетради, задумался, стоит ли связывать внезапную смерть представителя рода с магическими отклонениями девчонки, и пришел к выводу, что на данном этапе исследования гибель матери от неизвестной болезни — это единственная зацепка.

— Что вы помните о ней? Какие симптомы предшествовали болезни? Как она проявлялась? — уверенность Роланда в том, что лекари из больницы святого Саймона не делали банальных записей о пациенте, крепла с каждой секундой, иначе девчонке давно оказали бы помощь.

— У нее были голубые глаза, и… — Рея улыбнулась, вспоминая картины прошлого, но чем глубже она в него погружалась, тем сильнее отражался ужас на ее лице. Она напряженно всматривалась в угольные глаза, отыскивая в подсознании заветные крупицы, которые бы прояснили ситуацию и пролили свет на ее собственную проблему, но даже сам образ матери заволокла кромешная тьма. — Я ничего не помню.

Роланд резко поднялся, сбрасывая тяжелый кожаный плащ и оставаясь в черной рубахе и брюках, и схватил несколько пустых подготовленных пробирок со стола. Дело становилось запутаннее и туманнее, и внезапная потеря воспоминаний у девчонки подсказывала ему, что с ними мастерски поработал опытный маг. Она выглядела потерянной и уязвимой, но Ротмант гордо игнорировал ее эмоции и безжалостно ругал за неумение пользоваться защитой от телекинеза на последнем курсе обучения. Он приблизился к ней, положив большие пальцы на виски, и рывком поднял ее лицо, заставляя посмотреть ему в глаза. Рея порядком опешила, но осталась на месте, ощущая знакомое чувство страха в груди от присутствия преподавателя артефакторики.

— Советую вам не сопротивляться, иначе будет больнее, — приказал Роланд, и Рея не сразу поняла, что он хочет с ней сделать.

Она почувствовала легкий толчок в сознании, а затем еще один более настойчивый, и впустила Ротманта в мысли, позволяя искать в них все необходимые ответы. Артефактор с помощью телекинеза тонко и аккуратно смотрел сменяющиеся образы, где несколько раз мелькал он сам, но акцентировал внимание на смерти матери. Разобрать что-то из оставшихся обрывков воспоминаний не удалось, и тогда Ротмант переместился в день, когда Рея стала жертвой глупой тренировки однокурсников. Несносные дети метали друг в друга заклинания, называя беспорядочное использование магии стихий поединком, и втянули в придуманную авантюру Уайт. Продержалась девчонка дольше всех, умело отражая атаки, но в последний момент получила удар в спину, когда закрыла собой первокурсника, после чего и начались ее проблемы.

Ротмант хотел прервать погружение в чужие мысли, но образы вновь сменились, и что-то в разворачивающейся сцене зацепило его, не позволяя задуматься о том, что он вмешивается в слишком личное и сокровенное.

Мебель в темной комнате без света покрывали белые ткани, скрывая роскошные золотые узоры на дорогом дереве и подобранное со вкусом убранство интерьера. Рея сидела на широком подоконнике, свесив одну ногу, и безразлично смотрела в окно, наблюдая за хлопьями снега и тяжелым серым небом. Черные брюки, водолазка и пальто до колен нараспашку того же цвета сливались с тьмой в комнате, и на фоне контраста бледная кожа на лице и руках девушки казалась прозрачной и неестественной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В дверь постучали, а после в комнату вошел мужчина средних лет во фраке с проседью в каштановых волосах и теплыми медовыми глазами. Он кашлянул, привлекая к себе внимание, и, дождавшись реакции девчонки, проговорил:

— Ты снова здесь.

Рея усмехнулась, поглаживая в руках игрушечного потрепанного котенка матери, и, с сожалением покачав головой, спрыгнула с подоконника, беззвучно приземляясь ботинками на мягкий ковер. Она устремила взгляд на полоску света, падавшую из большого зала и мягко окутавшую фигуру мужчины во фраке, и щемящая тупая боль заныла где-то под сердцем.

— Как и каждый Новый год без нее, отец, — с грустью ответила она, оставаясь скрытой в темноте.

— Норты уже ожидают нас на балу, Рея, а ты еще не переоделась.

— Я не пойду.

— Там будет Эбби и твой преподаватель артефакторики.

— Ты думаешь, он достойно оценит мои навыки в создании артефактов за то, что я неплохо вальсирую?

Мужчина тяжело вздохнул, нервно проводя рукой по уложенным в небрежную прическу волосам. Чувство вины не давало покоя и висело над душой, словно грозовое облако.

— Тебе пора двигаться дальше, Рея. Ты же видишь, что скорбь съедает тебя. Это ни к чему хорошему не приведет, — он шагнул вперед в темноту, пытаясь преодолеть расстояние между ними.

— Я задыхаюсь в этом доме. Задыхаюсь от одиночества, от боли и воспоминаний, когда мы были семьей. Настоящей семьей, — она повторила движение отца, отчаянно запуская ладони в собранные в низкий хвост волосы.

— Мы и сейчас семья, — мужчина нежно улыбнулся, наклоняя голову вбок.

— Ты был мне нужен, так нужен, отец, потому что рядом не было никого, — голос девчонки дрожал, вот-вот готовый сорваться. — А ты просто зарылся в своем горе и не хотел меня видеть, и все из-за того, что я напоминала тебе ее.

Лицо мужчины преобразилось, улыбка погасла, и в уголках глаз скопились тонкие морщинки. Он решился подойти ближе, и, сняв перчатки с рук, нежно погладил девчонку по холодной щеке.

— Я был не самым лучшим отцом, Рея, но я люблю тебя, — тихо сказал мужчина.

— И тебе понадобилось шесть лет, чтобы сказать мне это? — она подняла на него небесно-голубые глаза, в которых стояли не пролившиеся горькие слезы, и ее хрупкое сердце, годами покрывавшееся льдом, было готово растаять.

Как раз в тот момент, когда мужчина собрал все мужество, чтобы ответить, на его плечо опустилась тонкая рука, обтянутая в черную перчатку. Позади него встала женщина в бордовом атласном платье с пышной юбкой и с кривой усмешкой обратила внимание на Рею. В ее дьявольских зеленых глазах горела ненависть, а уложенные в тугую косу яркие рыжие волосы пылали на свету огнем. Рея видела на этой искусно надетой маске аристократической дамы трещины, сквозь которые проступала ее истинная лживая сущность.

— Что здесь происходит, Ричард? — надменно вздернула подбородок женщина, собственнически запуская вторую руку в каштановые волосы мужчины.

Мужчина резко отпрянул от девчонки, поспешно надевая кожаные перчатки и делая шаг назад.

— Мы разговариваем, Белинда. Ты можешь подождать меня в карете, — спокойно ответил Ричард, скрывая волнение в голосе, и незаметно убрал женские руки.

— И на эту женщину ты променял собственного ребенка, — вмешалась Рея, разочарованно отступая и вновь запирая сердце на замок.

— Мы поговорим обо всем позже, Рея, хорошо? — с мольбой проговорил мужчина, виновато заглядывая девчонке в глаза.

— Но ты ведь уже давно сделал свой выбор, отец. И явно не в мою пользу.

Рея горько усмехнулась, проливая скупую слезу, и отступила на несколько шагов назад. Она использовала игрушку матери, как портал, и исчезла, прежде чем Уильям успел ответить, и в том месте, где только что стояла его дочь, он увидел необъятную беспросветную пустоту.