Запретная земля - Форсит Кейт - Страница 54

Увидев Финн, Лахлан поднял руку и поманил ее к себе. Она проворно прошла через луг, кивнув Айену и Эльфриде, которые стояли, дожидаясь возможности попрощаться.

— Как видишь, мы готовы ехать, — с ласковой улыбкой сказал Ри. — Надеюсь, ты хорошо поела и отдохнула, моя кошечка, потому что нам предстоит долгая и трудная скачка!

— Финн, как там Киллиан? — с беспокойством спросила Эльфрида.

— Ох, не слишком хорошо, — ответила Финн. — Похоже, старик ошеломлен и сбит с толку. Думаю, он временами вообще не понимал, что происходит, но был так слаб, что не мог протестовать и просто позволял нам тащить его с собой, как мешок с картошкой. — Она описала следы истязаний, покрывавшие его старое истощенное тело, и увидела, как глаза Эльфриды наполнились слезами жалости.

— Ох, это очень плохая новость, — сказала она. — Киллиан понял, что ты пришла по моему поручению?

— Не уверена, — ответила Финн. — У меня почти не было времени объяснять. Но он узнал крест.

— Ну, хотя бы что-то, — вздохнула Эльфрида. — Жаль, что я не могу поехать с вами.

— И хорошо, что не можешь, — холодно сказала Изолт. — Мы отправляемся не на прогулку, Эльфрида. Куда удобнее ехать в своем экипаже в тылу армии, где тебя окружают служанки и защищают телохранители. Поехав с отрядом, ты лишь задержала бы нас.

— Да, наверное, — печально согласилась та. — Что ж, надеюсь, вы найдете пророка в лучшем виде, и всех, кто ему помогал, тоже. — Она подняла руку, прощаясь. — С Богом!

— С Богом, — с улыбкой ответил Лахлан, отдавая ей честь.

— Да пребудет со всеми вами Эйя, — сказал Айен, взяв Эльфриду под руку. Они оба развернулись и пошли прочь. Понуро поникшие плечи Эльфриды свидетельствовали, что слова Изолт обидели ее, но Банри не выказывала никакого раскаяния. Как всегда, ее прекрасное лицо было спокойным и суровым.

— Да, действительно трудно поверить, что Эльфрида — потомок Яркой Воительницы, — сказал Лахлан, как будто пытаясь как-то оправдать резкость жены. — Но она так воспитана, Изолт, и не надо ожидать от нее воинственности.

Изолт прямо встретила его взгляд.

— А я и не ожидаю.

— Тогда почему ты все время так холодна с ней? — спросил он. — Она милая женщина и очень старается подружиться с тобой.

Изолт пожала плечами.

— Я холодна? Ничуть. Просто она вечно заламывает руки и рыдает, вместо того чтобы делать то, что нужно. — Она помолчала, потом сказала, слегка покраснев: — Вы, мужчины, считаете Эльфриду такой милой и нежной, но она вечно получает то, что хочет, не шевельнув ради этого и пальцем. Меня это раздражает.

— Да, она хорошенькая, — к немалому гневу Изолт заметил Лахлан и с ухмылкой взглянул на жадно слушающую Финн.

— Ох, да ради Эйя, — раздраженно заявила Изолт. — Если ей так хочется, пусть едет, мне-то что. Только чтоб потом не жаловалась, что у нее измялись юбки и растрепалась прическа!

— Ну ладно, довольно праздной болтовни. Выезжаем! Коннор, бегом, скажи Айену и Эльфриде, что они тоже могут поехать с нами, только живо!

Финн усмехнулась и пошла за Джоанной через ряды сидящих на конях солдат. Кроме Ри и Банри в поход отправлялись еще и пятьдесят Телохранителей Ри, возглавляемых Дунканом Железным Кулаком на огромном буром мерине с косматыми белыми бабками и гривой. Коннор, сидевший на красивом гнедом пони, держа в руках знамя Ри, поскакал за Айеном и Эльфридой. Финн завистливо уставилась на него, вполуха слушая Джоанну, которая велела ей садиться в небольшую повозку вместе с придворным колдуном, Гвилимом Уродливым, и остальными целителями.

— А почему мне тоже нельзя встать в строй? — спросила она непокорно. — Терпеть не могу трястись в повозке!

— Я не знала, что ты научилась ездить верхом, — ответила Джоанна. — Кроме того, у нас нет свободных лошадей.

— Разумеется, я умею ездить верхом, — строптиво ответила Финн. — Я могу ездить на ком угодно! — Она с тоской вспомнила о своей вороной кобылке Уголек, оставленной на попечение Нины в Риссмадилле вместе с остальными лошадьми. — Ведь должна же у кого-нибудь найтись запасная лошадь? Пылающие яйца дракона! Как я смогу показывать Лахлану дорогу, если буду тащиться в самом конце, глотая пыль?

— Ты должна называть Ри «Его Высочество», — строго ответила Джоанна. — Подожди меня здесь, Финн. Я поговорю с командиром кавалерии и узнаю, нельзя ли тебе одолжить одного из запасных жеребцов у кого-нибудь из кавалеристов. Но они не будут этому рады, Финн, предупреждаю тебя. Боевые кони стоят уйму денег, и хозяева очень их ценят. Смотри, если ты не окажешься такой искусной наездницей, как говоришь!

Она зашагала через поле, и Финн прислонилась спиной к фургону, нетерпеливо притопывая ногой.

— Привет, Финн, — раздался негромкий и довольно грустный голос. — Ты меня не помнишь?

Вздрогнув, она подняла глаза. Совсем рядом в фургоне сидел маленький худенький мальчик с бледно-золотыми волосами и огромными голубыми глазами. Его кожа была такой тонкой, что казалась прозрачной, а на висках бились голубые жилки. Под глазами у него залегли глубокие фиолетовые тени, а у основания шеи торчали ключицы. На руках, бессильно повисших вдоль бортика фургона, были надеты черные перчатки.

— Томас! — закричала Финн. — Ох, Томас!

К своему удивлению, она почувствовала, что плачет. Она наклонилась и горячо обняла мальчика, осушив свои слезы о мягкую шерсть его плаща. — Ну конечно же, я тебя помню! Я просто тебя не заметила.

— Я слышал, что ты здесь, — сказал Томас. — Говорят, тебя сбросила с ночного неба стая никс.

— Ну да.

— Эх, хотел бы я это видеть, — с легким вздохом ответил он.

— Было очень поздно. Ты, должно быть, уже спал.

Он слегка поерзал, подняв руку и снова уронив ее.

— Я не очень хорошо сплю, — ответил он вяло. — Вокруг всегда столько больных людей. Я чувствую их боль, хотя мне не разрешают прикоснуться ко всем. Говорят, что я должен беречь силы для тех, кто больше всех в них нуждается.

— Это хороший совет, — оживленно сказала Финн. — Ты же знаешь, что не можешь излечить всех.

— Я чувствую их боль, — печально отозвался он.

И снова Финн ощутила на глазах горячие слезы. Она удивилась, что же это с ней происходит, если ее так легко разжалобить. Прошло уже много месяцев с тех пор, как ей хотелось плакать, и вот, пожалуйста, она все время хнычет, как какая-то глупая сентиментальная размазня. Она засопела и сказала еще более оживленно:

— Ты заболеешь сам, если попытаешься вылечить всех простофиль, умудрившихся подхватить насморк или простуду.

— Вот и Джо так говорит.

— Ну так и послушай ее. Джо права.

— Ох, ну разумеется, я права, — сказала Джоанна, подойдя к ней сзади. — Хотя не имею ни малейшего понятия, о чем это вы говорите. Пойдем, Финн, я нашла тебе коня. Смотри, хорошенько заботься о нем и не вздумай поранить ему рот удилами или бока шпорами, а не то наживешь себе смертельного врага в лице его хозяина. Давай, Его Высочество сердится и требует немедленно отправляться в путь. Уже давно рассвело!

Финн радостно побежала к своему скакуну, огромному гнедому мерину с гордо изогнутой шеей, по кличке Харкен. Он был куда выше Уголек и, как обнаружила Финн, едва только оседлав его, куда сильнее. Он гарцевал и упирался под непривычно легким телом, и ей стоило немалого труда поставить его в ряд с остальными лошадьми. Но она скрыла свой страх и, ударив коня пятками по бокам, оказалась рядом с Лахланом и Изолт, которые критически оглядели ее.

— Ты уверена, что справишься с ним, Финн? — спросила Изолт.

— А то как же!

— Ну ладно, — сказал Ри. — Едем!

К вечеру первого дня Финн была готова разрыдаться от усталости. Она никогда не ездила так быстро и так долго. Лошадей подгоняли при любой возможности, пуская их галопом по лугам и долинам, заросшим деревьями. Лишь когда лес стал слишком густым, всадники перешли на тряскую рысцу, от которой Финн клацала зубами и до крови стерла бедра.

Харкену потребовалось всего десять минут, чтобы выбросить Финн из седла, и она тяжело плюхнулась на землю, свалившись с большой высоты на полной скорости. Гоблин, цеплявшаяся за ее плечо, соскочила, грациозно приземлилась на лапки и уселась вылизывать усы, пока обескураженная и разъяренная Финн ловила своего мерина.