Запретная земля - Форсит Кейт - Страница 32

Эрвин кивнул, заткнув пистолет за широкий кожаный ремень.

— Рад, что вы остались на борту, ребята, — сказал он, еще раз приподняв твердую, словно гранит, губу. — А теперь давайте-ка поднимем все паруса и оставим между «Вероникой» и тем морским змеем как можно больше воды!

Матросы торопливо повиновались. Финн глубоко вздохнула, впервые, казалось, за многие века. Похоже, кризис миновал, по крайней мере, пока.

Она ползла по вантам, исполненная решимости сама проверить, действительно ли видели морского змея. Она карабкалась по грот-мачте, мимо нок-реи и через такелаж, мимо грот-марса на половине высоты мачты, все выше и выше. Не глядя на палубу, оставшуюся так далеко внизу, она качалась вместе с мачтой, пока не перекинула ногу через топ грот-бом-брам-стеньги, крошечного деревянного гнезда на самой вершине брам-стеньги.

Там Финн уселась, оглядываясь вокруг, прикрывая глаза ладонью. Всюду, насколько она могла видеть, уходило вдаль покрытое зыбью море, похожее на измятый голубой атлас. Повсюду из воды вздымались высокие скалы, некоторые крутые и бесплодные, другие круглые и зеленые, с высокими утесами, щерившимися каменными зубами там, где пенилась вода.

Далеко внизу корабль качался вперед-назад. Трепетали белые паруса, наполненные ветром. Там и сям на вантах висели обнаженные по пояс матросы, натягивавшие снасти или чинившие такелаж. Она находилась так высоко, что голубая линия горизонта видимо закруглялась.

— Что ты творишь, олух! — с изумленным криком уставился на нее дозорный. Это был тощий мальчишка, лишь немногим старше самой Финн и значительно меньше ростом. На голове у него красовалась большая трехрогая шляпа, защищавшая лицо от солнца, а в руке была подзорная труба, в которую он смотрел в тот миг, когда Финн забралась в его маленькое гнездышко. Ее внезапное появление заставило дозорного опустить трубу и сердито уставиться на нее. Несмотря на широкополую шляпу, его лицо было докрасна обожжено солнцем, а веснушчатый нос облупился.

— Я хотел взглянуть, — улыбаясь, ответила Финн.

— Да здесь даже для донбега места не хватит, не то что для такого здорового парня, как ты! — заупрямился он. — Ты что, не понимаешь, что здесь опасно? Новичку вроде тебя не должны были разрешать забираться сюда.

— Ну, вообще-то, я никого и не спрашивал, — ответила она. — Пожалуйста, дай мне посмотреть разочек! Я обещаю, что потом сразу же слезу и оставлю тебя в покое.

После мимолетного колебания он передал ей трубу, предупредив, чтобы держала ее покрепче и не уронила.

— А не то капитан велит выдрать тебя кошками, это я тебе обещаю!

Она с любопытством приникла к окуляру и сначала видела лишь бескрайнюю синеву, но внезапно в поле зрения оказался отвесный утес, бесплодный и скалистый. Дозорный научил ее фокусировать, и она с изумлением увидела птицу, сидящую на гнезде из прутиков на склоне утеса. Вдруг из-под перьев матери высунулись две белые пушистые головки с разинутыми клювами, громко пища и требуя корма.

Финн еще немного полюбовалась ими, потом медленно повернула трубу, изумленная тем, как хорошо видно все на многие мили окрест. В конце концов мальчишка сказал грубо:

— Давай ее сюда, олух. Это не игрушка. Я должен высматривать морских демонов, и капитан пустит мою шкуру на циновки, если я пропущу их приближение.

— Болтали, что ты видел морского змея. Я тоже хочу на него посмотреть. А потом сразу же уйду, клянусь.

— Ох, скорее бы, — ответил он неохотно и, отобрав у нее подзорную трубу, сфокусировал ее на изогнутой голубой линии горизонта. — Вот он! — возбужденно закричал мальчишка. — Быстрее, гляди — только не двигай трубу, ради Эйя!

Финн снова взглянула и ахнула от изумления. По волнам неслось огромное извилистое существо. Его блестящие пятнистые чешуи сияли на солнце. Ярко-зеленый, с маленькой изящной головкой, увенчанной колючими шипами, тянувшимися вдоль изогнутой шеи, змей представлял собой захватывающее дух зрелище. Поразительные мягкие плавники окружали его зияющую пасть и торчали из плеч, точно крылья. Он плыл, высоко подняв голову над волнами, а его немыслимо длинное тело извивалось, оставляя мощным хвостом пенистый след.

Финн оглядела все его змеистое тело, поразившись скорости, с которой он рассекал воду. Внезапно она замерла, подняв подзорную трубу чуть выше его мягких оранжево-желтых крыльев. На шее чудища сидел человек. Она различила лишь его обнаженную грудь, влажные развевающиеся черные волосы и поднятый трезубец, но этого было достаточно, чтобы сердце гулко ухнуло в пятки, а в животе что-то противно екнуло.

— На нем Фэйрг!

Дозорный выхватил у нее из рук подзорную трубу и поднес к глазам. Нахмурившись, он посмотрел в нее, потом сказал завистливо:

— Да, ты прав. У тебя острые глаза. Пожалуй, беги и скажи-ка об этом капитану.

Финн слетела по веревкам вниз, с грохотом приземлилась на грот-марсе и проворно спустилась по мачте на палубу. Там, поджав ноги, сидели матросы с ворохом парусины на коленях и зашивали длинную прореху в бизани. Она спрыгнула на палубу и огляделась в поисках кого-нибудь старшего по званию, чтобы рассказать о том, что увидела. Может, она и была салагой, но уж точно не настолько глупой, чтобы попытаться идти к капитану самой.

Четвертый помощник стоял рядом с рулевым, оглядывая горизонт в поисках предательски бурлящей воды, которая могла указывать на то, что впереди риф.

Финн рассказала ему, что заметила Фэйрга, и увидела, как его дочерна загорелое лицо тревожно нахмурилось. Он бросил быстрый взгляд на надутые паруса, кивнул и отрывисто поблагодарил ее.

С эльфийской кошкой на руке Финн отправилась искать Дайда. Их вахта закончилась, поэтому он уже сменился с дежурства. Она отыскала его на полубаке вместе с бабкой, у ног которой Джей и Диллон играли в нарды.

Кресло Энит было втиснуто прямо в нос корабля, так что она казалась еще одной резной фигурой со своим смуглым лицом, изборожденным глубокими морщинами, и худыми узловатыми пальцами, такими негнущимися, что она уже еле могла удержать ложку. Морские птицы вились над ее головой и садились рядом на фальшборт, а некоторые сидели на спинке и подлокотниках кресла, так что их белые перья окружали ее живым плащом. Птичий гомон был оглушительным, поэтому Финн не колеблясь рассказала остальным об увиденном, уверенная, что никто не сможет подслушать их разговор.

— Мы сможем уйти от Фэйргов? — спокойно спросил Диллон, гладя черные шелковистые уши Джеда. Пес смотрел на него влюбленными глазами, колотя косматым белым хвостом по дощатой палубе.

Дайд нахмурился.

— Здесь, среди островов, нет, — ответил он. — Меня и так удивляет, сколько парусов мы подняли. Очень опасно разгонять корабль до такой скорости в этих коварных водах.

У Джея и Энит был очень встревоженный вид.

— Разве мы не можем отойти подальше от берега и оставить Бухту Обмана позади? — спросил скрипач.

Дайд кивнул.

— Хорошо бы. Загвоздка в том, что как только мы потеряем из виду береговую линию, уже невозможно будет пользоваться береговыми ориентирами и придется положиться на звезды и море, что довольно рискованно. Кроме того, среди островов легче скрыться, поскольку в открытом море наши мачты и паруса будут видны на много миль.

— И все-таки, если Фэйрги уже заметили нас, может быть, лучше сейчас сменить курс и на всех парусах попытаться уйти от них, — сказала Энит. Ее голос был хрипловатым от страха.

— Пожалуй, ты права, — ответил Дайд, поглаживая рукоятку одного из своих серебряных кинжалов.

— Первый помощник сказал матросам, чтобы не боялись Фэйргов, потому что Йедда запоет их до смерти, — сказала Финн. — Он говорил о тебе, Энит?

Энит кивнула, хотя на ее бледном лице было написано страдание.

— Да, он говорил обо мне, — ответила она. — А что еще, по-твоему, такая старая искалеченная женщина, как я, может здесь делать, Финн? Я не могу драться с пиратами, как наш Диллон, или забраться в Черную Башню, как ты. Неужели ты думаешь, что капитан позволил бы мне ступить на палубу его корабля, особенно если принять во внимание, что он считает женщину на борту плохой приметой, если бы не надеялся на мою помощь? — В ее голосе звенела горечь.