Проклятые башни - Форсит Кейт - Страница 77

– Ну наконец-то! – воскликнула она, протянув к ним руки. – Они помогут нам навести на него проклятие огромной силы! Мак-Кьюинны проклянут тот день, когда осмелились отнестись к Чертополох с пренебрежением!

Но Майя крепко держала их, сказав настороженно:

– Я отдам их тебе только при условии, что ты выполнишь свои обещания и поможешь мне найти Бронвин. Если ты предашь меня, то это ты будешь проклинать этот день!

– Конечно, конечно, – улыбнулась Маргрит. – Твоя кровь скрепит проклятие. Я буду всего лишь твоим скромным орудием.

Злыдня ухмыльнулась, делая из тряпки небольшую куколку и что-то напевая себе под нос. Угольком она нарисовала на ткани лицо, невероятно похожее на лицо Лахлана, потом начала набивать ее сухими листьями руты, ядовитыми ягодами паслена и цикуты. Ни на минуту не прекращая быстро и ловко орудовать узловатыми пальцами, она объясняла Майе, что делает, и та смотрела на нее, как завороженная.

Шанна зашила куклу черной ниткой, потом обернула ее в клочок зеленой ткани, оторванной от килта молодого Ри. Потом пришила к ее голове клок темных волос, который шпионка Майи сняла с его расчески.

– Какое проклятие ты хочешь, чтобы я навела? – спросила она. – Ты хочешь, чтобы его ранили и изувечили, или просто уничтожили? Ты хочешь, чтобы он потерял разум или силу, или же хочешь запечатать его уста и обречь его на вечное молчание? Если ты хочешь, чтобы он умер, то как это должно произойти: мгновенно или же медленной и мучительной смертью? Ты хочешь, чтобы я прокляла его кровь и всех, кто был и будет рожден от нее? Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы его уничтожили, как он уничтожил меня, – медленно проговорила Майя. – Я хочу, чтобы он потерял все, что получил, и познал поражение, слабость и холод, как это произошло со мной. Я хочу, чтобы он был тяжело ранен, чтобы он страдал и медленно умер, терзаемый болью и горем, а его власть вернулась ко мне.

Шанна кивнула своей неряшливой головой.

– Вам лучше бы заплатить мне, а не то я сделаю так, что это проклятие падет на клан Чертополох, – пригрозила она. Маргрит пренебрежительно улыбнулась и швырнула старой злыдне объемистый мешок с монетами. Та жадно их пересчитала, после чего обнажила в улыбке обломки гнилых клыков и спрятала деньги в свой мешок.

Потом злыдня вытащила связку толстых черных свеч, распространявших сильный аромат руты и белладонны, и вставила их в низенький железный подсвечник. Она щелкнула пальцами, и на концах фитильков вспыхнули огоньки. Комнату наполнил странный запах, и на стенах затанцевали зловещие тени, точно живущие собственной жуткой жизнью.

В перепачканном сажей котле злыдня смешала мочу черной кошки, несколько щепоток сухой драконьей крови, пригоршню могильной земли, тисовые листья и ягоды и несколько капелек сока бузины. Потом пестиком растолкла в ступке в пыль корень мандрагоры и добавила в котел и его, после чего взяла Майю за палец и проколола его острым кинжалом, выжав из ранки три капли крови. После этого злыдня помешала зловонное варево кинжалом, бормоча себе под нос:

Силой темных лун

Это зелье делаю могущественным,

Наполняю его холодностью,

Наполняю его вредом,

Наполняю его темнотой.

Силой темных лун

Это зелье делаю могущественным,

Наполняю его злобой,

Наполняю его скверной,

Наполняю его позором и тоской.

Силой темных лун

Это зелье делаю могущественным.

Майя со смесью восхищения и отвращения смотрела, как Шанна болтала длинным черным пером, вырванным из крыла Лахлана, в липкой темной жиже, пока оно не промокло и не выпачкалось. Тогда злыдня передала его ей, велев разломать его на две части и повторять за ней:

Проклинаю тебя, Лахлан Мак-Кьюинн,

Силой темных лун,

Да настигнет тебя все то зло, которое ты мне причинил;

Проклинаю тебя, Лахлан Мак-Кьюинн,

Силой темных лун,

Да настигнет тебя все то зло, которое ты мне причинил;

Проклинаю тебя, Лахлан Мак-Кьюинн,

Силой темных лун,

Да настигнет тебя все то зло, которое ты мне причинил;

Силой темных лун,

Проклинаю тебя, проклинаю тебя, проклинаю тебя.

Майя сделала все, как велела злыдня, собрав всю свою ярость и ненависть. Перо треснуло со звуком ломающейся кости, и она отдала его обратно старой злыдне с каким-то тошнотворным ощущением в желудке. Шанна опустила в котел кусок черной ленты, потом этой лентой привязала сломанное перо к телу куклы, девять раз обмотав ленту и приговаривая последнюю строку заклинания. Майя послушно повторила за ней:

– Проклинаю тебя, проклинаю тебя, проклинаю тебя.

Шанна завернула куклу в черную ткань, надежно завязав ее узлом. Из ранки на пальце Майи она выдавила на узел еще три капли крови, и Майя дрожащим против воли голосом произнесла:

– Ты привязан ко мне моей кровью, и никто не может освободить тебя от чар, кроме меня.

После этого злыдня задула свечи, и комната погрузилась в темноту.

– Теперь никто другой, кроме тебя, не сможет снять это проклятие, неважно, насколько велико будет его могущество, – прошептала злыдня. – Ты должна все время носить эту куклу с собой, ибо теперь ты накрепко связана с Мак-Кьюинном, и ваши судьбы переплелись. Но будь осторожна. Проклятия точно куры, они всегда возвращаются на насест. Ты должна беречься от недобрых сил. Кроме того, ты должна знать, что Мак-Кьюинн может быть способен сопротивляться проклятию, если у него достаточно сил, а в душе царит добро. Хотя, судя по всему, он человек мрачный и вспыльчивый, это облегчит нам задачу.

Майя кивнула, пряча куклу обратно в черный мешочек. На душе у нее было пасмурно, а в воздухе стоял странный запах. Злыдня убрала черные свечи, зажгла курильницу с благовониями и обошла с ней комнату, после чего зажгла новые белые свечи, приятно пахнувшие дягилем. Она вымыла котел и кинжал и осторожно спрятала банки с драконьей кровью, корнями мандрагоры, кошачьей мочой и могильной землей. Как только воздух в комнате очистился, Майе стало легче дышать, хотя она не могла отделаться от чувства страха. Кукла, казалось, была теплой и дышала в ее кармане, и Майя остро чувствовала ее присутствие.

– Ну вот и все, – удовлетворенно сказала Маргрит. – С нетерпением жду дня, когда клан Мак-Кьюиннов будет повержен навсегда. Тысячу лет они пытались править Эрраном и подчинить нас своей воле. А ведь это Фоган была дочерью короля в Другом Мире, а не Кьюинн. Он был всего лишь предприимчивым алхимиком, который учил Фоган и ее сестер во дворце и получал от ее отца учительское жалование. И все же Кьюинн провозгласил себя главой Первого Шабаша, а Оуэн Мак-Кьюинн захватил власть, когда его отец погиб, уничтоженный магией, которую они сотворили, чтобы пересечь вселенную. Простой юноша, он мог претендовать на королевское происхождение не больше чем любой из слуг Чертополох, и все же он попытался подчинить ее своей воле. Что ж, многие Мак-Кьюинны прокляли день, когда они попытались приказывать Чертополохам, а теперь они заплатят за все сполна.

МАВЗОЛЕЙ ВОРОНОВ

Тяжелые облака нависли над долиной, скрыв холмы и небо и окунув реку в серые сумерки. Под деревьями лежал грязный снег, а сквозь островки льда пробивались чахлые камыши. По этой унылой местности тесным строем передвигался отряд кавалеристов. Перед ними плелись пехотинцы, плотно закутавшись в свои серые плащи в попытках защититься от холода, а обоз и мясное стадо находились под усиленной охраной в конце. Замыкали процессию огромные боевые кони, поскольку каждому кавалеристу их требовалось по меньшей мере три, специально обученных, чтобы сражаться вместе со своим хозяином. Высоко в небе реял кречет, и его белые крылья почти сливались с набухшими снегом облаками.

Лахлан натянул поводья своего коня.

– Снежное Крыло говорит, что Яркие Солдаты стоят лагерем прямо за холмом, на берегу реки. Опять будем нападать или проберемся мимо?