Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция (СИ) - Маккаммон Роберт Рик - Страница 35

Ладони Майкла вспотели, но его сердце перестало стучать: так, он не должен дать себя провести этому нахалу. Майкл бросил взгляд на солдата, который держал палец на спусковом крючке.

— Я подотчетен генерал-майору Фридриху Бому, в Аббевиле. Наш радиокод — «Цилиндр».

— Спасибо. Я могу связаться с генералом Бомом в течение десяти минут по нашему радио. — Немец кивнул в сторону бронемашины.

— Пожалуйста. Ему будет интересно узнать, почему меня задержали. — Взгляды Майкла и Джольмана встретились в молчаливой дуэли. Но она затянулась, и Габи стиснула зубы, чтобы не закричать.

Джольман улыбнулся и отвел взгляд. Он продолжал изучать полковника и его секретаря.

— А! — сказал он, обращаясь к Майклу; его глаза засветились. — Вы австриец! Из Браугдонау, не правда ли?

— Да.

— Но это же чудесно! Я знаю Браугдонау.

У Габи было такое ощущение, будто ее ударили в живот. Ее «люгер» так близко! Успеет она до него дотянуться? Вряд ли.

— У меня кузен в Эссене, к западу от вашего городка. Я бывал в Браугдонау несколько раз. Там очень интересный зимний карнавал.

— Действительно, это так, — кивнул Майкл, подумав: «Да он и вправду лыжник!»

— Хороший снег на этих горах. Плотный. Меньше забот о снежных лавинах. Спасибо, дорогая.

Он вернул бумаги Габи. Она взяла их и положила в карман, заметив при этом, что двое солдат подошли ближе. Джольман осторожно сложил бумаги Майкла.

— Я вспомнил фонтан в Браугдонау. Вы, конечно, знаете его. Там, где скульптуры ледяного короля и королевы. — Он блеснул зубами. — Помните?

— Боюсь, что вы ошибаетесь. В Браугдонау нет фонтана. Господин Джольман, мне кажется, что нам пора ехать. — Майкл протянул руку за документами.

— Да? — сказал Джольман, пожимая плечами. — Может быть, я и ошибаюсь.

Он вложил пакет с бумагами в руку Майкла. Как хорошо, что он внимательно слушал и запомнил все детали, которые Маккеррен рассказал ему о Браугдонау! Его пальцы сжались на пакете. Однако рука Джольмана его не выпускала.

— У меня нет кузена в Эссене, полковник, — сказал он. — Святая ложь, как говорят. Я надеюсь, что вы меня простите. Но я катался на лыжах в этих местах. Есть знаменитая трасса в двадцати километрах к северу от Эссена. — Улыбка вернулась на его лицо, и выражала она высшую степень удовлетворения. — Конечно, вы ее знаете. Ее называют Дедушка. Верно?

«Он меня раскусил, — подумал Майкл. — Унюхал во мне британца». Майкл почувствовал себя на краю пропасти, на дне которой шевелятся чудовища. Проклятье, почему он не положил «люгер» рядом с собой на сиденье! Джольман ожидал ответа, слегка склонив голову; красное перышко на шляпе плясало под ветром.

— Герр Джольман! — крикнул со страхом в голосе солдат с автоматом. — Герр Джольман, скорее!

— Да, — сказал Майкл. Его желудок напрягся. — Дедушка.

Улыбка Джольмана исчезла.

— Да нет. Трассу называли Бабушка.

— Герр Джольман! — снова закричал солдат.

Двое других солдат с криком побежали к деревьям. Двигатель бронемашины завелся с ревом.

Джольман посмотрел вверх.

— Что происходит, черт возьми?! — И тут он, так же как и Майкл, услышал визгливый рев, доносящийся сверху, и увидел что-то серебристое, пикирующее на дорогу.

«Истребитель, — понял Майкл. — Пикирует на нас».

Солдат с автоматом крикнул:

— В укрытие! — И побежал к обочине.

Джольман задыхался от гнева:

— Стойте! Стойте! Ты…

Но солдаты бежали к деревьям, бронемашина ползла, как таракан, в укрытие. Джольман выругался и полез в карман за пистолетом, чтобы пристрелить лжеполковника.

Но «люгер» был уже у Майкла в руке. Джольман не успел, Майкл первым нажал на спусковой крючок. Раздался рокот, как от приближающейся лавины. Треск пулеметов с крыльев истребителя заглушил звук пистолетного выстрела. Две пулеметные очереди прочертили шоссе, высекая искры из камней, и Хейнц Рихтер Джольман, теперь уже бывший гестаповец, запрокинулся назад с дымящейся дыркой во лбу — как раз под полями его веселенькой шляпы. Бумаги Майкл держал в другой руке, и, пока тень истребителя скользила по земле, Джольман рухнул на колени; на лице его застыло выражение ужаса. С него слетела шляпа, набитая тем, во что превратился его мозг, и горячий вихрь от истребителя, пронесшегося мимо, покатил ее по шоссе. Красное перышко торчало позади, как точка в красном восклицательном знаке.

— Крабель! — крикнул Майкл.

Молодой лейтенант собрался бежать к деревьям, его водитель никак не мог завести мотоцикл. Он повернулся к «мерседесу».

— Этот человек ранен! — сказал Майкл. — Найди врача, но сначала убери эту чертову баррикаду с дороги.

Крабелю и его водителю страстно хотелось укрыться, прежде чем истребитель вернется.

— Делайте, как я говорю! — скомандовал Майкл.

И немцы послушно побежали к завалам. Они сдвинули их вбок; с неба уже слышался вой второго захода.

— Поехали! — крикнул он Габи.

Она нажала на педаль, и машина рванула — мимо Крабеля и его водителя по остаткам завалов на шоссе. Двое немцев бросились к деревьям, под которыми уже лежали, уткнувшись лицом в землю, остальные. Майкл обернулся и увидел американский истребитель Р-47, «молния»; похоже, его целью был «мерседес». Каскад выстрелов ударил по шоссе. Габи резко свернула влево, на обочину. Последовал сильный удар, который потряс Майкла от копчика до шеи. Габи вцепилась в руль, не теряя контроля над машиной. «В нас попало!» — подумала она, но двигатель работал, и Габи не сбавляла скорости. В машине пыль поднялась столбом. Когда она рассеялась, Майкл увидел, что в крыше пробиты дыры величиной с кулак, сквозь них весело заглядывало солнце. На сиденьях сверкали осколки стекла. Габи оглянулась. «Молния» делала круг для очередного захода.

— Давай вон туда! — крикнул он, схватив Габи за плечо и показывая вправо на яблоневый сад.

Габи резко рванула рулевое колесо, «мерседес» преодолел хлипкий забор и устремился мимо брошенного фургона с сеном под спасительную сень цветущего сада. Через три секунды «молния» проскочила над ними, срезая пулями сучья и белые бутоны. Габи остановила машину и включила ручной тормоз. Сердце ее стучало как бешеное, легкие были полны пыли. К дырам на крыше добавились пробоины на заднем сиденье и в полу машины. Габи была как в полусне, она боялась потерять сознание. Закрыв глаза, она опустила голову на руль.

Самолет снова взревел над ними, на этот раз он не стрелял. Майклу стало легче. «Молния» развернулась и пошла на запад искать другую цель — колонну солдат или бронетранспортер. Она спикировала снова, поливая пулями цель — нечто достойное ее внимания, затем стремительно набрала высоту и повернула к побережью.

Глава 21

— Улетел наконец, — сказал Майкл.

Он глубоко вздохнул и ощутил запах пыли, собственного пота и сладкий аромат яблоневых бутонов. Лепестки яблоневых цветов осыпали машину и все еще летели и летели. Габи кашлянула. Майкл нагнулся, схватил ее за плечо и оттянул от руля.

— С тобой все в порядке? — Его голос звенел от напряжения.

Габи кивнула; ее глаза были влажными и туманными.

Майкл облегченно вздохнул. Он испугался, что в нее попала пуля; если бы это случилось, его миссия была бы под угрозой.

— Да, — сказала она; силы возвращались к ней. — Только пыль забила глотку. — Она прокашлялась.

Больше всего ее ужаснуло то, что она была в руках судьбы — не могла отстреливаться сама.

— Надо ехать. Они скоро обнаружат, что Джольмана застрелили из пистолета.

Габи собралась. Простое дело — воля сильнее натянутых нервов. Она сняла ручной тормоз, вывела «мерседес» на дорогу и направила машину на восток.

Радиатор чуть позвякивал, но приборы на панели и рокот двигателя говорили, что все в порядке. Майкл поглядывал на небо с неослабным вниманием волка, но самолеты больше не появлялись. Никто их не преследовал, и Майкл решил — вернее, понадеялся, — что солдаты и второй гестаповец на бронемашине зализывали собственные раны. Колеса «мерседеса» пожирали дорогу, вскоре щебенка сменилась асфальтом. Появились признаки приближения к Парижу. Деревянные дома почти не встречались, все чаще попадались кирпичные, окрашенные в белую полоску. Да, Париж приближался. На фоне кружевных облаков появилась ажурная Эйфелева башня, разноцветные крыши Мон-мартра. «Мерседес» пересек по украшенному херувимами мосту бледно-зеленые, пахнущие тиной воды Сены. Поток транспорта усилился, когда они выехали на бульвар Бертье — одну из центральных улиц, названную в честь наполеоновского маршала.