Не валяй дурака, Америка… (СИ) - Артемьев Юрий - Страница 32

«Во даёт!»

— А потом в Нью-Йорке в ресторане… Ну это ты уже знаешь…

— И что? Он не пытался выходить на связь с нашими.

— Пытался. В записке он указал способ для связи. Но не доходя до явочной квартиры он ранил и разоружил нашего сотрудника…

— Он мог сделать это только в том случае, если сотрудник попытался его задержать, угрожая оружием.

— А ты хорошо знаешь своего брата. Именно так и было. Мы этого идиота уже в Союз отправили. А ещё он успел этому дураку сообщить, что явка провалена и за квартирой уже наблюдают агенты ФБР.

— Ну, так молодец же Сашка! Разве нет?

— Молодец-то он молодец. Только вот где теперь искать этого молодца?

— А зачем его искать? Он сам объявится, когда поймёт, что можно объявиться.

— Ты так считаешь?

— Уверен на все сто.

— Но его уже ищут… Все кому ни лень. ФБР, полиция, мафия…

— Вот поэтому его и не стоит искать нам. Он сможет на какое-то время остаться незаметным, а потом вынырнет совсем в другом месте.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я сделал бы тоже самое. Наш отец нас учил с малых лет. Он нам рассказывал про свою партизанскую молодость. Вы же знаете, что в лесу у каждого свои приёмы. Заяц путает следы по своему, а лиса заметает свой след уже по другому.

— Лёша! Но так же никто не делает.

— Вот из-за этого его и не могут найти. Потому что он думает иначе, чем те, кто его ищет. Он будет сидеть на голове у тех, кто его будет искать, а они и знать не будут, что он следит за ними. Я где-то слышал стишок, как старушка искала свои очки. а они на лбу висели…

— Эх… Твои бы слова да богу в уши…

— А меня учили, что бога нет.

— Не умничай! Но в чём-то ты прав. Правда ты уж больно быстро сообразил что и как. Наши умники на это потратили гораздо больше времени.

— Ну а кто ещё лучше меня знает моего брата.

— Это верно. У тебя как с английским языком?

— Не очень хорошо. Сашка на нём лопочет, как янки, а я как рязанский деревенский парень.

— Попробуем это исправить…

— Товарищ генерал! Я к языкам не способный.

— Не можешь — поможем…

— Я знаю, что там дальше… Не захочу — заставите. Придётся учить. А как же Суворовское?

— Суворовское подождёт.

— А Маринка?

— А что Маринка?

— Она тоже будет язык учить?

— Посмотрим… Ладно. На сегодня это всё. Сейчас вас отведут в местную гостиницу. Отдыхайте… И тебе стоит помыться, Воняет, как от зека.

— Разрешите идти, гражданин начальник?

— Иди уже, шутник…

15 августа. 1974 год.

США. Нью-Йорк. Куинс. Отель Мамы Лю.

Чайна таун в Куинсе — это какой-то отдельный закрытый мир посреди американского города. Ну а отель Мамы Лю — это вообще закрытый остров посреди китайского квартала. Как говорится: «Чужие здесь не ходят.»

Прошла уже неделя нашего проживания здесь. Лолита с Маленькой Лисой стали закадычными подругами. Но всякие попытки колумбийской девушки освоить китайский язык окончились крахом. Ведь мало запомнить китайское слово или выражение, надо ещё произнести его именно с той интонацией и ударением, с каким положено. Одни и те же звуки произнесённые по-разному могут иметь абсолютно противоположные значение. Фокси смеялась над стараниями моей подруги, но с китайским упорством продолжала попытки научить Лолу хоть чему-то. Но пока что дальше «Ни хао» дело не зашло.

* * *

У меня уже состоялось несколько спаррингов с настырным Ван *уем. С переменным успехом, но я всё-таки веду в счёте. Да. Один раз ему удалось вырубить меня хитрым ударом в стиле Брюса Ли с вертушки. Но в следующий раз я ему не предоставил такой возможности. Оказалось, что наше советское самбо с элементами бокса, и пара-тройка приёмов из айкидо, может немного снизить эффективность лобовых атак китайского бойца. Я просто предоставлял ему инициативу, а после того, как он начинал свою атаку, перехватывал инициативу.

Удары у него конечно дай боже какие жёсткие. И это одна из причин, почему мне порою сложно с ним справиться. Он полегче меня. И когда я наношу ему удар, его более легкое по массе тело просто отлетает. А когда он бьёт, то удар целиком приходится в меня. Но я нашёл и против этого контрмеры. Держу его на дистанции, постоянно перемещаюсь, и используя свои более длинные руки бью, находясь вне зоны его ударов. Как там говорил Кассиус Марселус Клей? «Порхай, как бабочка! Жаль, как пчела!» Интересно, а Мухаммед Али знал про физиологию пчёл? После первого же ужиливания, пчела становится бесполезной. Её жало застревает в поражённом теле. Так что его поговорка годится только для одного поражающего удар. Попорхал, как бабочка. Ужалил, как пчёлка. И всё… Если не уложил своего противника, то тебе кирдык. Жала-то нет больше… Нет. Такой хоккей нам не нужен. Нокаутирующий удар — это хорошо, конечно же. Но бой в реальной жизни, это вам не поединок на ринге со всевозможными правилами и ограничениями. Настоящая схватка не на жизнь, а на смерть порою настолько скоротечна, что некогда думать и размышлять над тактикой и стратегией. Ударил — убил. Не убил — отскочил, чтобы снова ударить. Главное не подставляться под удары противника, ибо он тоже жаждет твоей крови и смерти.

После третьего боя с Ван Хером, он снова обратился ко мне с пространной речью. Через переводчицу Фокси, конечно. Сообщил мне, что признаёт во мне великого мастера. Но не оставит попыток превзойти меня. Я посоветовал ему сделать паузу, поскольку его лиловая рожа уже не поддавалась лечебным мазям мамы Лю. Но этот упёртый хунвейбин снова требовал спарринга, лишь только приходил в себя после очередного нокаута.

Слава богу, мне пришла довольно-таки разумная мысль, как вывести его из этой череды нескончаемых поединков. Я просто выбил ему левую коленку. После очередного лоу-кика, его коленка противно хрустнула, и он упал на пол не в силах больше продолжать схватку.

Ну и хорошо. По крайней мере, пару дней не сможет прыгать на меня, кузнечик хренов. Достал он меня… Похоже, что у него уровень развития затормозился где-то на этапе «у кого чего длиннее».

* * *

Процесс оплодотворения китайских девушек шёл своим чередом. Как говаривал в известном фильме товарищ Саахов «Торопиться не надо…» А я и не торопился. Фокси чётко отслеживала график поставки девушек в мою постель, но не больше двух за ночь. Днём мы этим не занимались почему-то. наверное потому, что это неприлично. Не все были девственницами, но большая часть из них. Были и постарше меня, были и совсем молоденькие. Но Фокси сказала, что они уже достаточно взрослые, чтобы зачать и родить здорового ребёнка.

Сама Лиса тоже не избегала моего внимания. Но с ней у меня были хоть какие-то чувства. А с остальными — это было как… Да хрен его знает как это назвать? Порою я даже лица не видел. Даже унизительно это всё как-то. Ну, да ладно. Взял мяч, хреначь…

* * *

Выполняя свои обещания, нам уже сделали правильные документы. Как утверждала Маленькая Лиса, этот комплект документов пройдёт любую проверку. Я пытался понять, как они это делают, но кроме того, что это чьи-то настоящие документы, переделанные под мою фотографию, других мыслей и не было.

Теперь Лолита по документам значилась как Хуанита Молина (Juanita Molina), гражданка США мексиканского происхождения. Ей по документам уже двадцать один год. Так что проблем у нас не возникнет, если задумаем вдруг прикупить бутылочку алкоголя. Водительские прав и всякие другие бумажки… А живёт она у нас в Лос-Анджелесе, куда мы и планируем поехать на днях или раньше.

Я ей сразу пояснил, что её новая фамилия созвучна с русским словом «малина», что означает очень вкусная и сладкая ягодка. Лолите это очень понравилось И с тех пор она всегда улыбалась, когда я называл её «моя Малинка».

За то я теперь Готлиб Штилльман (Gottlieb Stillman). Похоже, что предки этого Штилльмана попали в США после Второй мировой войны. Этого мне только не хватало. Сын фашиста, убежавшего от заслуженной кары Красной Армии. Ладно. Переживу как-нибудь. Слава богу, немецким языком я тоже кое-как владею. Мне уже скоро будет девятнадцать по паспорту. Я! Я! Натюрлих. У меня теперича кроме водительского удостоверения есть ещё и паспорт гражданина США. А это значит, что я с ним смогу легко покинуть пределы Штатов, когда мне это понадобится.