Звенья одной цепи (СИ) - Артемьев Юрий - Страница 9

К концу третьей недели я уже легко «вырубал» своего противника одной левой… Учитель улыбался.

Сука! Он всегда улыбался. Так хотелось стереть с его лица эту улыбку одним ударом. А лучше двумя сразу…

Но закончилось всё тем, что эти двое поклонились мне, и так же молча исчезли из квартиры навсегда…

Больше всего мне понравился «Самоделкин». Хотя при знакомстве он назвался Иваном. Не знаю, как его звали на самом деле. Вряд ли негра звали Джоном, итальянца Джованни, моего учителя по рукопашному бою Ваном, а этого Кулибина — Иваном. Это я дал ему такое прозвище, когда он мне стал объяснять и показывать, как делать всякие полезные «штучки» из подручных материалов… И это были не бесполезные безделушки. «Самоделкин» мог буквально из чего угодно сделать колющее, режущее и даже стреляющее оружие. Не только банальная поджига из согнутой трубки и коробка спичек может стрелять. Я узнал, как сделать из шариковой ручки предмет стреляющий иголками при помощи пружины. И только тут я понял, что если обычную швейную иголку заранее смазать ядом, сделанным из бытовой химии, а потом зарядить её в такую вот шариковую ручку, то… Блин горелый… Да, хвалёный Джемс «сука» Бонд, униженно и нервно курит в сторонке, по сравнению с этим Иваном Самоделкиным. Лезвие, с бритвенной остротой сотворённое из обычного полиэтиленового пакета или метательные дротики из обычных гвоздей… Но, тссс! Незачем об этом знать тем, кого это не касается…

А потом всё внезапно закончилось. В один из дней приехал Васин и привёз с собой пакет с одеждой и обувью. Одежда была не новой, но явно импортной. Хотя ярлыков я никаких не обнаружил… Поэтому мне трудно было понять, где это было сшито: В Париже, Лондоне или в Одессе на Малой Арнаутской улице.

На календаре было двадцать пятое июля. Меня отвезли на какой-то военный аэродром, а потом мы полетели…

Куда?

А хрен его знает, товарищ майор…

Я не спрашивал. Потому что знал, что никто мне ничего не ответит.

Я отвалился в неудобном алюминиевом кресле в хвосте самолёта и постарался заснуть. Всё, как в армии… Солдат где сел, там заснул… Поскольку не знаешь, где и когда ещё удастся поспать в следующий раз.

Засыпая я думал о тех, с кем давно не виделся. Анюта и её мама… Алёшка с Маринкой… Алёнка…

Я провалился в сон. Но на этот раз мне ничего не снилось.

25 июля. 1974 год.

Одесса…

Этот красивый и удивительный город со своим неповторимым одесским колоритом мне посмотреть так и не удалось. Сразу из самолёта меня погрузили в «Волгу» на заднее сиденье. Окна были зашторены. Ночная дорога, которую я мог наблюдать через лобовое стекло состояла из разноцветных светофоров и тусклых фонарей. Даже о том, что я в Одессе, мне не сказали. Я сам увидел и услышал это… Обязательно вернусь сюда… Потом… Может быть… Когда-нибудь…

Я думал, что мы едем в порт. Пахло морем… Васин стал монотонно выдавать мне инструкции.

— На рыболовном судне тебя встретит Богомил. Он всё тебе расскажет.

— Вы даже не назвали мне конечной точки, куда я попаду.

— А ты разве сам не догадываешься?

— Я думаю, что, в конце концов, я попаду в Америку.

— Правильно мыслишь…

— Но…

— А вот этого тебе знать пока не обязательно… Мало ли что случится в дороге.

— Ясно…

— Инструкции каждый раз будешь получать по завершении очередного этапа путешествия.

— Всём этим людям можно доверять?

— Ты же знаешь, что доверять на все сто нельзя никому.

— Даже Вам, Игорь Анатольевич?

— У этого правила нет исключений. Но мне ты можешь доверять… По крайней мере, до тех пор, пока ты со мной на одной стороне баррикады…

— А Вы на какой стороне? — решил потроллить его я.

— На правильной. — холодно ответил он, сверля меня глазами.

— Ну, тогда мы с Вами на одной стороне.

Меня никто не провожал. Выполняя распоряжение Васина, я вышел из машины и пошёл пешком по указанной мне тропе в сторону моря. Небольшая лодка, частично вытащенная на гальку дикого пляжа и силуэт человека на фоне подсвеченного лунным светом моря.

— Александр? — спросил меня мужской голос.

Странно было слышать своё имя, произнесённое с неуловимым иностранным акцентом. Александр — самое распространённое мужское имя в мире, но на всех языках его произносят по-разному. Я уж не вспоминаю про Александер и Искандер. Но даже просто Александр можно произнести настолько по-разному, что сразу ясно, что не по-русски…

— Аз съм Янко. Ела тук! (болг. Я — Янко. Иди сюда!)

Я ни хрена не понял, кроме того. что встречающего зовут Янко, но направился к этому тёмному силуэту. Он показал жестом на лодку. Я залез и разместился на носу деревянного плавсредства. Болгарин, или кто там по национальности этот моряк, ловко столкнул лодку в воду, и сев за вёсла стал бодро грести в направлении прочь от берега, куда-то во тьму южной ночи…

Глава 5

26–27 июля. 1974 год.

Где-то в Чёрном море…

Богомилом оказался кряжистый мужик среднего роста с косою саженью в плечах. Был бы он пониже ростом, выглядел бы, как гном из фильма-трилогии про недоросликов и кольцо. Правда, на лице его не было никакой лишней растительности, ни бороды, ни усов. И большого топора-секиры у него я нигде не заметил. Наверное, спрятал где-то на корабле. Про размеры этого судна ничего сказать не смогу. Ночью было плохо видно, а Богомил меня сразу же отправил в каюту, которая располагалась где-то рядом с машинным отделением.

Повсюду пахло рыбой. Нет. Не так… Всё кругом воняло рыбой. Причём не самой свежей, как мне показалось И я понял, что в ближайшее время этот запах будет со мной везде, где бы я не оказался.

Я устроился в гамаке. Это было непривычно, но удобно. Качку я почти не ощущал, поэтому понял, что такая напасть, как морская болезнь меня благополучно миновала. Ну и хорошо. Не хватало ещё тут всё заблевать. Из каюты капитан мне настойчиво посоветовал лишний раз не выходить. Гальюн тут был рядом, еду и воду мне приносил Янко.

Иллюминатора в моей каморке не было, поэтому именно по размерам принесённых мне порций пищи, я узнавал время суток. Похоже, что в пути мы были сутки, если не больше. Легко подсчитать: Завтрак, обед, ужин и снова завтрак.

Когда я повинуясь распоряжению капитана, наконец-то вышел на палубу, меня даже слегка покачивало. Ну не привык я ещё за эти сутки постоянно находится на раскачивающейся поверхности, сохраняя при этом равновесие и хорошее настроение.

Мы стояли на якоре недалеко от берега. Богомил начал было говорить что-то по-болгарски:

— Сега Янко ще те заведе до брега. Радко е там на камион. Ще отидете по-далеч с него. Той знае къде трябва да отидете. (болг. Сейчас Янко тебя отвезёт на берег. Там Радко на грузовике. С ним ты поедешь дальше. Он знает, куда тебе надо.)

Глядя на моё удивлённое лицо, он видимо понял, что я его не понимаю. Тогда он перешёл на русский… Оказалось, что это не лучше для понимания, чем его болгарский. Хорошо ещё, что он говорил медленно, тщательно подбирая, как казалось ему, русские слова…

— Янко тыбе плывет лодья. На брег ест Радко на камион… машин… Радко знае кде треба… Той говори руски добре…

А потом он снова добавил по-болгарски то, что я понял и без словаря.

— Успех и на теб, Александър! (болг. Удачи тебе, Александр!)

Снова лодка. И снова Янко уверенно работает вёслами. Он сидит спиной ко мне и я не вижу его лица. Я поймал себя на мысли, что совершенно не запомнил лица этих людей. Хотя по моей прошлой работе это было одним из главных нужных умений. Но сейчас… Эти двое. Они были как будто серыми и безликими. Фигура, рост, имена… Но вот лица… Похожи сразу на всех остальных людей в толпе. Отвернулся и забыл. Таких людей с удовольствием берут на работу в наружное наблюдение.