Звенья одной цепи (СИ) - Артемьев Юрий - Страница 12

Обернувшись ко мне, усатый проводник улыбнулся и громко сказал:

— Добродошли у Србију! (серб. Добро пожаловать в Сербию!)

Глава 6

Самое раннее утро.

28 июля. 1974 год.

Где-то в Югославии…

Цыган со своей черноглазой дочкой ускакали куда-то в направлении рассвета. Перед этим он рассказал мне куда идти и что искать. Нет не послал в пешее эротическое путешествие, а просто объяснил, что если я пойду вот по этой дороге, то через некоторое время увижу машину. Я пытался выяснить, что за машина… Вдруг их там будет несколько и я полезу не в ту, которую надо. Но цыган через своего малолетнего толмача объяснил, что машина на обочине не доходя до села метров пятьсот будет только одна. Не промахнёшься, в общем, студент…

Ну, что? Иду… Судя по моей длинной тени впереди меня, направление моего движения было строго на запад. По моим ощущением я шёл уже довольно долго. Но это всегда так кажется, когда долго идёшь пешком.

Как говорил мой ротный в армии: «Лучше плохо ехать, чем хорошо идти…» Там же в армии, я понял одну простую истину, если думать о чём-то постороннем, то монотонные трудности типа марш-бросков на дальние дистанции в полном снаряжении преодолевать гораздо легче.

А мыслей посторонних у меня было вагон и несколько маленьких тележек. Одно то, что меня отправили в одиночку, практически без подготовки, да ещё и по такому замысловатому маршруту, заставляло задуматься об умственных способностях тех, кто меня сюда послал. А самое главное это то, что мне не была поставлена конкретная цель моего внедрения. После нескольких длительных бесед с очень интересными людьми, включая Судоплатова и Филби, я в разных вариантах рассказал своё видение будущих диверсионных действий на территории потенциального противника. А кто есть наш глобальный потенциальный враг? Ну, конечно же ЮЭсЭй… И подорвать боеспособность Соединённых Штатов дело благое и богоугодное, как я думаю.

Но это же полный бред, отправить безусого пацана в свободное плавание в качестве вольного охотника. Конечно, инструктирующий меня перед началом моего путешествия Васин пояснил мне, что когда я прибуду в конечную точку, то меня выведут на «спящего агента»,а том уже я и получу соответствующую помощь и необходимые инструкции по дальнейшим действиям. Ну а пока я не добрался до места… Какой смысл рисковать, сообщая мне данные про давно и глубоко законспирированного агента. Да и про маршрут мне подробностей тоже никто не рассказывал. Так что пока что я знал лишь про тех, кто уже поучаствовал в моём перемещении. Двое болгарских рыбаков, болгарин — водитель грузовичка, да цыган с дочкой.

Всё правильно. Если я попадусь где-то, то и рассказать особо много ничего не смогу. Хотя, это если допрашивать будут обычные люди в форме. Если найдётся какой-нибудь изобретательный изувер, который будет мне под ногти втыкать острые и тупые иголки, или подключит мне электропровода туда куда не надо… Тогда мне проще будет совсем о стенку убиться, ибо нет таких людей, которые могут вытерпеть все пытки… Но даже и тогда, признавшись, что я советский шпион, я не выдам им самую главную нашу с Лёшкой тайну. Потому что у них фантазии не хватит. Ведь чтобы задать «правильный» вопрос, надо знать, что спрашивать. А вряд ли, кто в здравом уме и трезвой памяти поверит в эту фантастическую версию. Скорее сочтёт меня ипанутым на всю голову, сошедшим с ума от изощрённых пыток…

Долго ли, коротко ли… Впереди показалось какое-то селение. А не доходя метров пятьсот, на обочине, я обнаружил стоящую машину… Издали показалось, что это горбатый «Запорожец». Но, подойдя поближе, я понял, что это далеко не так… На морде машины был шильдик с буквами «Zastava». А я вспомнил. Была такая машина у югославов. Её вроде бы с итальянского Фиата скопировали. У неё было ещё смешное такое прозвище… Дай Бог памяти…О! Точно… «Фича». Я где-то даже читал про неё… У неё была смешная такая реклама: This is not Bug, this is Fica! (англ. Это не Баг, это Фича!) Намёк был на некую схожесть с Фольксвагеном по прозвищу «Жук». Это уже потом, после появления компьютеров и, соответственно, компьютерных багов, фраза из рекламы перекочевала в айтишный сленг.

Ну а пока «Фича» — это всего лишь малолитражная машина. Или микролитражная?

Да… Разглядев машину поближе я очень-очень расстроился… Потому что в машине никого не было. Это было видно и издали, но я надеялся, что водитель откинул спинку сиденья и дрыхнет в ожидании меня по причине раннего утра. Но, увы… В машине никого не оказалось. А ещё… А ещё у машины были спущены два колеса. И если заднее не совсем до конца, то переднее — в ноль.

Я присел возле машины прямо на мелкую щебёнку… Во-первых: передохнуть, а во-вторых: подумать о том, что делать дальше.

В том, что эта та самая машина я уже не сомневался. Ломать голову, куда делся водитель, я не стал. Наверняка не смог на месте решить проблемы с пробитыми колёсами и пошёл в селение. Может за новой камерой для колеса, а может у него и домкрата даже нет. Кто же его знает.

Солнце поднималось всё выше. Я сидел и любовался окружающим пейзажем. Пригревало… А я всю ночь трясся на лошади, держась руками за костлявые бока цыганской девочки. Веки мои тяжелели, глаза слипались… Я задремал, уронив голову на грудь…

— Александре! Да ли ти је досадно овде без мене, сине? (серб. Александр! Заскучал тут без меня, сынок?) — разбудил меня громкий мужской голос.

Я открыл глаза. Прямо передо мной стояли двое мужчин. Один был одет по-городскому, а другой больше напоминал типичного колхозника. Городской улыбался… А ещё… Он подмигнул мне. А «колхознику», судя по всему, было глубоко по фигу… Селянин держал в руке запасное колесо, а городской — домкрат и камеру.

— Ово је мој син. Он не говори. Неми од детињства. (серб. Это мой сын. Он не говорит. Немой с детства.) — снова сказал что-то по-сербски городской, обращаясь на этот раз не ко мне, а к «колхознику».

Не обращая на меня никакого внимания, мужчины занялись ремонтом. Я решил, что меня это не касается, и остался в стороне от кипящей работы полевого шиномонтажа. Но мне понравилось, как ловко эти двое разбортировали снятое колесо и поменяли камеру. Старую продырявленную камеру тут же заклеили каким-то резиновыми заплатками, присобачив их очень вонючим клеем. После чего стали снимать и разбирать второе колесо.

Я типа не понял, зачем они стали это делать, так как машина уже стояла на всех четырёх колёсах, которые «городской» уже накачивал при помощи ручного насоса… Хотя… Целая и накачанная запаска в дальнем пути не помешает. Наконец работа была закончена. Мужики стали пожимать друг другу руки, прощаясь.

— Хвала Душане! Много си ми помогао. (серб. Спасибо, Душан! Ты мне очень помог.)

— Хвала, Мирко! Веома сте великодушни. Данас сам зарадио за сат времена колико сам зарадио за недељу дана. (серб. Тебе спасибо, Мирко. Ты очень щедрый. Я сегодня за час заработал, как за неделю.)

Распрощавшись, колхозник ушёл в направлении селения, а городской сразу перестал улыбаться и строго на меня посмотрел.

— Ну, здравствуй, Саша!

— Здравствуйте!

— Ты вообще ничего не понимаешь по-сербски?

— Нет. Так… отдельные слова. И то, если не быстро.

— Тогда ты просто молодец. Я сказал этому местному парню, что ты мой сын, но немой.

— Я не понял… мой — не мой…

— Немой. В смысле не говоришь ничего с детства.

— А… Тогда понятно.

— Меня зовут Богомир. Или проще — Мирко. Нам с тобой ещё долго ехать. Если кто-то тебя о чём-то спросит, то просто кивай головой или плечами пожимай…

— Мирко! А как кивать? Вон в Болгарии когда «нет», кивают, как «да», и наоборот…