Коготь дракона - Форсит Кейт - Страница 75

— Я терпелива, — ответила Кейт-Анна своим тихим хриплым голосом. — Мне просто надоела ваша назойливость. Почему вы не оставите меня в покое?

— Прошло больше семи лет с тех пор, как я был здесь, — сказал Йорг. — Заклинание, которое ты соткала для меня тогда, было очень сильным. Именно благодаря твоей доброте мы близки к свободе. Я не пришел бы к тебе, если бы мне мог помочь кто-то другой.

Никса беспокойно сновала по пещере, раскосые глаза мерцали. Она еще раз повернулась к мальчику и склонилась над ним, и Томас снова протянул к ней руку. На этот раз она позволила ему прикоснуться, и он возложил ладони на ее узкую голову, запустив пальцы в змеящиеся волосы. Когда его руки наконец упали, она издала тихий горловой звук.

— Я больше не чувствую усталости, — изумленно сказала она. — Он обладает огромной силой. Его прикосновение возрождает надежды. Я почти поверила в то, что никсы до сих пор бродят по ночам и летают наперегонки с ветром. Я почти поверила в то, что Селестины снова властвуют над лесами. — Она вздохнула. — Ладно. Ради него, а не ради тебя, Незрячий. И ради Селестин.

Она медленно уплыла во тьму, и Йорг радостно выдохнул. С никсами всегда было нелегко поладить, а с Кейт-Анной труднее, чем со всеми прочими

— Что она делает? — дрожащим голосом спросил Томас.

— Можешь подойти и посмотреть, если она позволит. Похоже, ты ей понравился, возможно, она не прогонит тебя.

— Кто она такая? — прошептал Томас. — Она не человек, да?

— Да, она никса, — ответил Йорг. — Ее народ жил на этой земле задолго до того, как Кьюинн Львиное Сердце привел сюда наших предков. Она — дух ночи. Говори с ней почтительно, ибо ее магия может спасти тебя.

Томасу понадобилось немало времени, чтобы набраться храбрости и отправиться вслед за никсой в глубь пещеры. Йорг сел у стены и задремал, его седая голова свесилась на грудь. Но Томас, хотя и провел на ногах весь день и половину ночи, был слишком возбужден, чтобы отдыхать, к тому же он до сих пор не привык к необходимости спать на земле. Никса вызывала у него жгучее любопытство. Ему уже доводилось видеть клюриконов и нисс — небольших симпатичных существ, водившихся в Рионнагане, склонных к мелкому воровству, но в остальном совершенно безвредных. Никса же была такой высокой и тонкой и обладала таким могуществом, что, несмотря на свой страх, мальчик был очарован ею.

Когда Йорг заснул, магический огонек погас, но руки Томаса излучали слабый серебристый свет. Он вытянул их перед собой, и на стенах пещеры заиграли слабые блики. Томас никогда раньше не видел сияния, исходившего от его рук, и это зрелище заставило его вздрогнуть. Но любопытство оказалось сильнее, и он, спотыкаясь, пошел вперед, пытаясь заставить тьму отступить.

Иесайя поскакал вперед вместе с ним, беспокойно вертя головой и кося на мальчика блестящим глазом. Никса сидела в дальнем конце пещеры, там, где тьма была гуще всего. Чем ближе подходил к ней Томас, тем ярче светились его руки. Она плела что-то из своих волос.

— Сожми руки в кулак, мой мальчик, — сказала она. — В этой ткани не нужен свет.

Он послушно стиснул пальцы, и свет померк, хотя костяшки все еще слегка мерцали, будто сквозь его руки просвечивало пламя свечи. Постояв немного, он сел рядом с ней. Мальчик почти ничего не видел. Никса проворно двигала длинными пальцами, ее глаза пугающе мерцали.

— Я плету для тебя перчатки, — прошептала Кейт-Анна. — Однажды я соткала плащ иллюзий — это заняло семь дней и семь ночей. Я превратилась в пустую оболочку. Вряд ли я могла бы сейчас сделать что-то подобное и не уйти во тьму. Но у тебя маленькие руки. Я сплету нити так плотно, чтобы ни один луч твоего света не просочился наружу. А после этого ты прикоснешься ко мне, и я снова почувствую, что могу летать верхом на ночном ветре, как летала когда-то, но больше никогда не взлечу.

— Почему? — резко прозвучал из темноты голос Томаса.

— Я не хочу летать одна, — грустно сказала Кейт-Анна. — Когда-то ночь была наполнена шепотом никс. А теперь она пуста.

Всю ночь Томас просидел рядом со старой никсой, которая плела для него перчатки из своих волос. Она рассказывала ему о пещерах, в которых жило множество никс, наполнявших их шелестом крыльев и шепотом голосов, о временах, когда крылья летящих никс закрывали обе луны. Она рассказала ему о том, как пришли солдаты и пробили стены пещер, впустив внутрь солнечный свет. Ее народ пытался спастись, укрыться в каком-нибудь темном уголке или забиться. Большинство никс рассыпалось в черную пыль, которую развеял ветер.

— Мы не приспособлены к дневному свету, — сказала она. — Мы — дети ночи, и все мы возвращаемся в ночь.

Слушая ее истории, Томас незаметно задремал, а проснувшись, обнаружил, что она исчезла, оставив в его руках пару крошечных черных перчаток, связанных из волос. Когда он надел их, оказалось, что они точно подходят по размеру. На миг его руки замерзли и онемели. Когда он подошел к Йоргу, чтобы разбудить его и похвастаться новыми перчатками, старый провидец не смог разглядеть его.

— Она сделала замечательную вещь, — сказал наконец Йорг, после того как Томас несколько раз снял и надел перчатки. — Плащ, который она соткала для меня, был больше, но не был таким плотным. Эти перчатки скрывают тебя даже от меня. Они защитят тебя от Искателей. Вероятно, у них есть еще какие-нибудь свойства, которые мы откроем в свое время, ибо творения никс поистине удивительны.

Томас ужасно проголодался, так как ничего не ел со вчерашнего дня. Он прервал старого провидца, пожаловавшись на голод, и Йорг засмеялся, велев ему подниматься по лестнице, ведущей в туннели под Лукерсиреем.

— У меня есть друг, который накормит нас, — надтреснуто сказал старик. — Но не снимай перчатки и держись ко мне поближе, потому что я не хочу тебя потерять.

Путники добрались до дома торговца свечами. После долгого стука дверь открылась, пропустив их, в огромную теплую кухню, где Томаса накормили до отвала. Йорг принялся выкладывать свои новости жене торговца, полной женщине с руками толщиной с окорок и голосом, напоминающим охотничий рог. Они настолько увлеклись разговором, что совершенно забыли про мальчика, и он провел несколько приятных часов в кладовке, играя с котятами. У одного из котят гноился глаз, несмотря на то что Томас тщательно промыл его, котенку не стало лучше. Быстро оглянувшись, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, Томас стянул перчатку и одним пальцем коснулся головы котенка. Засохший гной размягчился и исчез, малыш открыл глазки. Довольный Томас снова натянул перчатку, но Йоргу хватило этой короткой вспышки, чтобы найти его и выругать за то, что он осмелился ее снять. Чувствуя в кармане теплое тельце котенка, Томас безропотно снес выволочку. В тот день они снова отправились в город в поисках денег и еды. Слепой провидец провел мальчика по узким улочкам к площади, заполненной всевозможными прилавками. Между прилавками слонялись оборванные циркачи, жонглирующие яблоками и сливами и достающие монетки из ушей зевак. Йорг нашел свободный пятачок и затянул унылый напев, выпрашивая монету или кусочек хлеба. Между куплетами он прислушивался к базарным сплетням и успевал кое-что рассказать. День прошел так быстро, что, только начав собираться, Йорг обнаружил, что Томаса нет поблизости.

Теперь, когда на руках мальчика были перчатки, скрывающие его магию, Йорг не мог узнать, когда Томас ускользнул и куда он направился. Выругавшись, провидец позвал Иесайю и велел ему обыскать рыночную площадь, а сам тем временем принялся мысленно прощупывать окрестности. Йорга хорошо знали в этих краях, поэтому многие приветствовали его, а кое-кто бросал в спину бранное слово. Всех, кто здоровался с ним, Йорг спрашивал, не видели ли они маленького светловолосого мальчика. Светлые волосы редко встречались в этих краях, поэтому старик был уверен, что мальчик не мог остаться незамеченным. Но поиски были напрасны, Йорг в сердцах выругал никсу, которая сплела заклинание, скрывшее его ученика от его собственных глаз. К тому времени, когда на город опустилась ночь и на площадь вышли фонарщики, Йорг был готов расплакаться. Лукерсирей был совершенно неподходящим местом для одинокого маленького мальчика.