Коготь дракона - Форсит Кейт - Страница 42

Судя по выражению лица Карльдо, ему очень не хотелось снова подходить к пленнику, но он неохотно плюхнул в миску немного супа и подал ему, предварительно пригрозив мечом. Пленник жадно накинулся на еду, хлебая прямо через край. Карльдо стоял над ним с мечом в руке, бросая тревожные взгляды на лес, наполненный ночными шорохами и шепотами. Изабо подумала, что он до сих пор слышит отголоски той странной песни, которая все еще звучала у нее в ушах.

Наконец, миска опустела. Пленник пытался выпросить добавки, но Карльдо, отняв посудину, снова связал его. Изабо лихорадочно строила планы спасения. Потом она с беспокойством подумала о Мегэн, опекунша ничего не говорила о том, следует ли спасать незнакомцев с птичьими голосами. Наконец, Изабо усмехнувшись, пожала плечами. Она всегда делала все по-своему.

Связав пленника и заткнув ему рот кляпом, отряд устроился на ночлег. Часовой сидел спиной к Изабо, тревожно вглядываясь в ночной лес. Беззвучно соскользнув с дерева, Изабо притаилась в темноте, ожидая, пока он начнет клевать носом. Она осторожно запустила руку в мешочек с валериановым порошком и развеяла над ним целую пригоршню. Часовой принюхался и вздрогнул, но тут же опустил голову. Спустя минуту, он уже заливисто храпел. Изабо улыбнулась и развеяла щепотку над всеми остальными. Она подождала, пока их дыхание не станет глубоким и ровным, потом скользнула туда, где ворочался пленник.

— Молчи, — велела она ему, сначала на своем собственном языке, потом на языке птиц. Шепот заставил одного из мужчин беспокойно шевельнуться. Изабо замерла. Она ждала почти десять минут, прежде чем снова сказала:

— Не пой.

Она надеялась, что пленник понял ее слова.

Девушка быстро разрезала веревку, связывающую его руки и ноги, и начала энергично растирать их. В слабом свете костра она разглядела, что на нем нет никакой одежды, и смущенно покраснела. Изабо редко видела мужчин, и ее смутила явная разница между их телами. Вцепившись в грубую ткань, он натянул ее на себя. Изабо, смущенно отворачиваясь, попыталась поставить его на ноги. Но все было напрасно — за долгие часы, которые пленник провел связанным, его ноги совершенно онемели, и он не смог бы идти. Оглядевшись, Изабо заметила лошадей, пасущихся под деревьями. Они не спали, с интересом наблюдая за ее действиями. Гнедой высокий жеребец принялся бить копытом, потом, грациозно приблизившись к ней, ткнулся носом ей в руку. Она погладила бархатистые ноздри и, зная, что он догадался о ее намерениях, сказала:

— Спасибо.

Изабо никогда не приходилось ездить в седле и с уздечкой, она привыкла кататься на диких лошадках, живущих в горах, а не на этих кротких домашних животных. Потратив некоторое время на борьбу с пряжками, она сняла седло, и он благодарно потыкался носом в ее руки. Потом она оседлала всех остальных лошадей и свалила амуницию у костра.

Сказав «пойдем», она помогла пленнику подняться на ноги. Он пошатнулся, только сейчас она разглядела огромный горб, мешавший ему двигаться быстро. Одно его плечо было выше другого, и он не мог выпрямить спину, прикрытую длинным черным плащом. Изабо мысленно застонала, поняв, насколько усложнится их побег, потом подвела к нему самого смирного на вид пони. Ей удалось взгромоздить пленника на конскую спину; солдаты продолжали заливисто храпеть. Пленник завалился вперед, на миг его черный плащ взлетел, точно подхваченный свежим ветром. Но воздух был недвижим, так тихо бывает только перед рассветом. Изабо знала, что нужно спешить.

Девушка запустила руку в гриву гнедого, который, вероятно, принадлежал женщине в красном, и велела остальным лошадям следовать за ним. Как только они покинули поляну, Изабо остановила жеребца, попросив его подождать. Потом она прокралась обратно на поляну, нащупывая в сумке с травами маленький пакетик с валериановым порошком. Она аккуратно высыпала в ладонь еще немного в ладонь и высыпала порошок в догорающий костер, шепнув:

— Спите, спите.

Огонь заиграл синим и зеленым. Изабо исчезла с поляны, не дожидаясь, пока ее сморит сон.

Хотя Изабо знала, что солдаты проснутся только через несколько часов, она намеревалась оставить между ними и собой как можно большее расстояние. Оседлав породистого жеребца и взяв за уздечку пони, на котором ехал пленник, она начала хлестать остальных хворостиной, чтобы они разбежались. Затем она направилась на восток, в горы, потом снова на юг, нужно было миновать предательское ущелье, по дну которого неслась стремительная река. Она была вынуждена отложить путь в долины, поскольку в лесу было гораздо больше шансов уцелеть, чем на открытом месте.

Юноша, которого она спасла, едва держался в седле, то и дело заваливаясь на серую шею пони.

— Не давай ему упасть, — предупредила она пони, который, замотав головой, перешел на рысь.

Наконец, Изабо почувствовала, что они могут остановиться. Спешившись, она развела костер и повесила над огнем котелок с водой. Талисман продолжал жечь кожу даже через мешочек, поэтому она завернула его в свой плед и отложила в сторону. Горбун мешком свалился со своего пони и рухнул под старым тенистым деревом. Изабо, забыв про собственную усталость, занялась его ссадинами и синяками. У него были длинные мускулистые руки и мощный торс. Должно быть, подумала она, парень был кузнецом или рудокопом.

— Как тебя зовут? — спросила она. Ответом был подозрительный взгляд.

— Я Изабо, — сказала она как можно более дружелюбно.

Горбун ничего не ответил. Закончив перевязывать его израненные запястья, девушка протянула ему кружку с травяным чаем, потом снова наполнила котелок водой. Она чуть было не вскипятила воду пальцем, но потом, опомнившись, снова пристроила котелок над огнем.

Юноша снова свалился вперед, уронив стертые руки на колени. Грубое одеяние закрывало его от горла до щиколоток. У него были жесткие черные волосы, а глаза светились странным желтым светом. Изабо подумала, что, если смыть с него всю грязь и залечить синяки и ссадины, он, несмотря на горб, будет довольно симпатичным, и порадовалась, что спасла его от охотников.

— Что это были за люди? — спросила она. — Почему они схватили тебя?

Он ничего не ответил, мрачно глядя в кружку.

— Они говорили, что везут тебя в королевский дворец? Зачем? Они везли тебя к Банри?

Опять никакого ответа. Изабо почувствовала раздражение.

— Я твой друг, — сказала она. — Я спасла тебя. Могу я хотя бы узнать, ради кого рисковала головой?

— Я не знаю, кто эти люди, — произнес он наконец. — Я не знаю, чего они хотели от меня.

— Значит, ты все-таки умеешь говорить, — сказала Изабо, высыпая в кипящую воду пригоршню крупы. — Как тебя зовут?

Он долго колебался, прежде чем пробормотать:

— Меня зовут Бачи.

— Бачи, — повторила Изабо. — Разве это не означает «калека»?

Он бросил на нее сердитый взгляд и огрызнулся:

— Ну и что?

Неблагодарный подопечный жестоко испытывал терпение Изабо. Помешивая кашу, она продолжала наблюдать за спасенным пленником — тот нерешительно поднял с кружку и понюхал ароматную жидкость.

— Чай вполне можно пить, — саркастически сказала она. — Он не ядовит.

Он бросил на нее быстрый взгляд, нерешительно сделал глоток, потом еще один.

— Пожалуйста, скажи мне, почему те люди схватили тебя, — Изабо попробовала зайти с другого конца. — Я не смогу тебе помочь, если не пойму, что происходит.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи, — резко бросил он.

— Разумеется, — фыркнула Изабо. — Когда я увидела тебя, ты был скручен, как курица, которую везут на рынок. И наверняка остался бы там, если бы мне в голову не пришла идиотская мысль спасти тебя. И есть ты, конечно, не хочешь. Ты ведь откажешься от каши, правда? И от второй кружки чая тоже?

Припав к кружке, Бачи жадно выпил чай и теперь голодными глазами смотрел на кашу, бурлившую в котелке. Изабо видела, как жадно он накинулся на суп, поднесенный ему солдатами. Сняв котелок с огня, она выложила его содержимое в миску, добавив туда меда.