Коготь дракона - Форсит Кейт - Страница 26

В какой-то миг ей показалось, что воспоминания сейчас переполнят ее, и, точно в насмешку над ее болью, в драконьем глазу отразилась пылающая Башня, казни ведьм, побег Ишбель и ее собственный. Рыдания сотрясали все тело Мегэн, она закрыла лицо ладонями. Но видение не отступало, и она увидела свой последний поединок с Майей и смерть Хан’гарада от своих собственных рук.

Мне пришлось так поступить, прорыдала Мегэн.

— У меня не было выбора. Или их жизнь, или наша. Я не знала…

Она замолчала, ибо не хотела лгать. Она знала, что Банри схватила Хан’гарада, когда Мегэн приказала земле разверзнуться у нее под ногами. Пытаясь убить Майю, она погубила Хан’гарада, возлюбленного своей ученицы, и до сих пор не могла простить себе этого.

— А знаешь ли ты, кем был Хан’гарад? — спросила мать драконов, и Мегэн различила в ее голосе гнев. Она покачала головой, глядя в огромное золотистое око. На этот раз ей показалось, что она летит навстречу ветру, ее длинные волосы развеваются, а земля стремительно проваливается вниз. Потом она камнем рухнула вниз, вошла в штопор и снова взмыла вверх, и око дракона было солнцем, сияющим в вышине.

— Хан’гарад был Первым Воином Клана Огненного Дракона, для своего народа он был незаменим. Еще он был Повелителем Драконов, единственным человеком, которому было позволено садиться на наши спины. Знаешь, за что он удостоился такой чести? Он спас жизнь моей дочери, единственной самки в моем роду и преемницы в Кругу Семи.

У Мегэн потемнело в глазах. Она почувствовала, что падает.

— Почему же ты отдала его дочь мне на воспитание? На воспитание той, кто убила его? — воззвала она к ослепительной пустоте.

— Хан’гарад не погиб, Мегэн Повелительница Зверей. Он жив, хотя и существует не в том виде, в котором ты его знала. Можешь не мучиться угрызениями совести. Кроме того, мне-то что за дело? В конце концов, он был всего лишь человеком.

Мысли Мегэн постепенно прояснилась, и она больше не чувствовала расступающегося перед ней времени и не видела прекрасных и жутких видений. Она вернулась в эту пещеру, ощутила твердый камень на полу, и смело посмотрела в топазовый драконий глаз.

— Мудрейшая, — сказала она, — я не понимаю. Ты сказала, что Хан’гарад Повелитель Драконов жив, хотя я видела, как земля поглотила его. Теперь я знаю, что Ишбель тоже выжила, хотя думала, что она мертва. Ты подтвердила, что Изабо ее дочь. Скажи мне, — это ты принесла ее ко мне?

— Да. Я велела своему седьмому сыну взять малютку в когти и лететь в долину, где ты жила. Я многие годы наблюдала за тобой и знала, что там Изабо будет в безопасности.

— Великая, я отважилась вторгнуться в твою страну, чтобы понять, какая роль предназначена Изабо. Я учила и защищала ее, как могла, но теперь у меня связаны руки. Меня изгнали из долины, зверей в моем лесу убили, моей собственной жизни угрожает опасность. Почему ты отдала мне Изабо?

Повисла долгая тишина, и Мегэн осознала, что другие драконы все еще лежат у нее за спиной, вслушиваясь в каждое слово матери драконов, Королевы Круга.

Наконец, королева неохотно ответила.

—Все очень просто, колдунья. Он спас мою дочь, и я решила спасти его ребенка. Я не интересуюсь мелкими склоками твоего народа. Столько войн, столько жизней и смертей, что мне до них?

— Тогда почему, мудрейшая, вы нарушили Пакт Эйдана и убивали людей и животных Эйлианана?

Мегэн почувствовала, как драконы за ее спиной начали нервно постукивать кончиками хвостов. Огромная туша королевы шевельнулась, заставив Мегэн отпрянуть.

— Четыреста лет на наших когтях не было крови обитателей твоей земли, звериной или человеческой, — сказала королева, и ее мысленный голос дрожал от ярости. — Мы чтили твоего предка, великого Мак-Кьюинна, который преподнес нам множество роскошных даров. Но небеса принадлежат нам и будут нашими. За последние шестнадцать лет убиты четыре наших соплеменника. Четыре!

Драконы, поднявшись на дыбы, яростно взревели. Эхо подхватило оглушительный звук, разнося его на многие мили. Мегэн упала на пол, зажав уши ладонями, но рев продолжал терзать барабанные перепонки. Наконец, скорбная песнь смолкла, и Мегэн осмелилась опустить руки. Огромный топазовый глаз, казалось, видел ее насквозь.

— Мегэн Повелительница Зверей, Хранительница Ключа Шабаша, я знаю, что ты не принимаешь участия в охоте на драконов. Первый погибший дракон был всего лишь глупым детенышем, потому он и попался. Он напал на коровье стадо и заставил его разбежаться. Поэтому, когда хозяин замка вместе со своими людьми и вашими ведьмами в красных плащах поехал и застрелил его, мы горевали, но понимали, что это могло быть ваше варварское правосудие. Действительно, напав на стадо, детеныш нарушил Пакт Эйдана. Однако, другие драконы были убиты на их собственной земле, на наших пастбищах в Сичиане и Белых горах. Они не сделали ничего, что могло навлечь на них гнев твоего народа.

— Ты понимаешь? Люди пришли в их страну и выследили их. Одна из них была самкой и носила детеныша! Круг Семи уменьшился до шести! Никогда раньше не случалось, чтобы в Великом Круге не было всех семи драконов, а если королева умирает, не оставив отпрыска женского пола, это для нас самая большая трагедия, какая только может быть! Мы не стали мстить за гибель наших сыновей в память о твоем предке, Мегэн Повелительница Зверей, но убийство нашей дочери и ее нерожденного детеныша — это то, чего мы простить не можем!

Остальные драконы одобрительно взревели, и Мегэн почувствовала, как остальные пять королев шелестят крыльями и касаются друг друга своими гибкими шеями. Мать драконов продолжала:

— Тогда я собрала Круг Семи, чтобы решить, что мы будем делать. Со всех концов острова слетелись драконы, и велик был их гнев на твой народ. И все же я предостерегала их. Множество знамений окружает нас, и я хотела подождать, пока они не станут более ясными. Но теперь войска твоего короля скопились у самого подножия Лестницы, и я не думаю, чтобы они желали нам добра. Они должны знать, что все драконы страны сейчас находятся здесь. Они убили нашу дочь отравленным копьем! Если они пойдут на нас войной, я боюсь, что погибнет еще больше моих детей.

И снова скорбный плач, повышаясь и затихая, наполнил зал, и Мегэн показалось, что ее голова и сердце сейчас разорвутся. Ее потрясло то, что рассказала ей мать драконов, и она знала, что, мстя за гибель самки, драконы могут опустошить Эйлианан. Они размножались очень медленно, и лишь немногие из детенышей были самочками. Гибель беременной самки могла означать вымирание целой расы. Мегэн попыталась выразить ужас и стыд, но драконы так метались и били хвостами, что ее снова охватил приступ драконьего страха, сдавивший ей горло.

— Мы заставим их заплатить! Мы отомстим! — затянули они. Внезапно Мегэн осознала, что в зале находится восемнадцать драконов, некоторые почти такие же огромные, как королева, с потемневшими от старости шкурами.

— Это все драконы, оставшиеся в нашей стране, — печально сказала мать драконов. — Когда-то драконьи стаи закрывали небо, а шум наших крыльев заглушал раскаты грома. Теперь от священного Круга Семи осталось лишь шестеро, и нет никого, кто сменил бы нас, кроме детей.

Плач и стенания продолжались очень долго, и Мегэн, склонив голову, лихорадочно думала. Наконец, скорбящие драконы затихли, и Мегэн заговорила.

— Великая Мать, я вместе с вами скорблю о том, что великие и благородные драконы были предательски убиты. Воистину темные времена выпали на нашу долю, и я клянусь Эйя, матерью и отцом всех нас, что разыщу ведьму с черным сердцем, которая настроила против вас своих слуг. Мне кажется, я поняла, в чем дело. Майя, которая называет себя Банри, долго завидовала тем, кто владеет другой магией. Она знает, что драконы были друзьями и союзниками великого Клана Мак-Кьюиннов. — Мегэн услышала за спиной шипение и почувствовала недовольство молодых драконов, которые не знали Эйдана, прямого потомка самого Кьюинна, величайшего колдуна в истории Эйлианана.