Созданная для оборотня (ЛП) - Эшли Дженнифер - Страница 2

Изучение щетинистого подбородка оборотня избавило Аланну от необходимости смотреть оборотню в глаза. Его тёмно-зелёные глаза теперь стали почти белыми. Зрачки сузились, как у кошки. Он хищный кот, выведенный из нескольких видов древних кошек, и в любую секунду мог разорвать её на части. И тогда двое его сыновей умрут.

Нарастающая ярость Ниала удерживала её так же крепко, как железный прут.

— Прикоснёшься к моим детям, сука, и узнаешь, что такое настоящая боль.

— Если будешь делать, как я говорю, они не пострадают.

— Ты к ним и близко не подойдёшь.

— Для этого слишком поздно. Их уже забрали. Сделай меч, и получишь их обратно.

Оборотень взревел. Его лицо вытянулось, а звериные губы обнажили клыки. Он не перекинулся полностью, но на руке, державшей прут, выросли когти длиной в палец. Сейчас Аланна ненавидела всех оборотней и всех фейри, особенно своего брата Кирана, который сказал, что подчинить оборотня будет просто. Они сделают всё, чтобы защитить своих детёнышей.

«Мы заберём их, и он будет скулить у твоих ног».

Ниал О'Коннелл, мастер изготовления мечей из старого Королевства Киарраи, не хныкал и не падал к её ногам. Его ярость могла разрушить кузницу и обрушить скалу в море.

— Выкуй меч, — умоляла Аланна. — И малыши станут свободными

Лицо Ниала снова стало человеческим, но глаза остались белыми.

— Где они?

— Их отпустят, когда ты завершишь создание меча

Ниал прижал её к стене.

— Чёрт бы тебя побрал, женщина, где они?

— В мире Фейри.

Зрачки оборотни вновь стали человеческими, а цвет глаз, потемнел да нефритового. А когда их наполнило горе, Ниал опустил плечи, но железо, так и не убрал от горла Аланны.

— Значит, их нет.

— Нет, быстро возразила Аланна, если сделаешь меч их освободят, он заверил меня, что им не причинят вреда.

— Кто? Кто этот ублюдочный фейри, который забрал моих детей?

— Мой брат. Киран

— Киран?..

— Принц Киран Донегальский.

— В историях об оборотнях давным-давно был Киран из Донегала. Злобный ублюдок, которого стая Люпин, наконец, выследила и убила. Единственный достойный поступок, который совершили кровавые псы

— Мой брат — его внук.

— Значит, ты его внучка. — Ниал пристально посмотрел на неё. — Ты, кажется, не очень рада исполнять приказ брата, почему он послал тебя?

— Не твоё дело. — Киран сказал, что враги считали её сострадание слабостью, которое могут использовать против неё? И Киран безусловно использовал любое преимущество над своими врагами и друзьями тоже.

— И какие же у меня гарантии, девочка? Что ты просто не убьёшь моих мальчиков независимо от того сделаю я меч или нет?

Аланна чуть-чуть сдвинулась, пытаясь облегчить боль от прута на горле.

— Я даю тебе слово.

— И что оно для меня?

— Обещаю, что если твоим детям причинят вред, ты можешь лишить меня жизни. Меня послали не просто как посланника оборотень. Меня отослали быть твоей заложницей.

Несмотря на всю боль горе и выворачивающие внутренности страх, он не мог отрицать, что у женщины Фейри, имелось мужество. Он мог убить её прямо в эту секунду, и она это знала. Ровным голосом она предложила свою жизнь в обмен на его сыновей, хотя знала, что оборотень, детёнышу которого угрожают, опаснее извергающегося вулкана. И хотя она знала, что на неё наложили защитные заклинания, Ниал видел, что холодный прут причинил ей боль.

Он медленно убрал железо. Аланна потёрла шею, хотя прут не оставил следов. Ниал перестал испытывать хоть какое-то сочувствие. Она и её брат забрали его мальчиков, Маркуса и Пирса, которым было десять и двенадцать по человеческому счёту лет. Он посмотрел мимо Аланны на темнеющую ночь, на туман, собирающейся на тропинке у утёса, на Главный остров силуэт, которого вырисовывался на фоне кровавого красного неба.

— Мой младший — Маркус — любит рыбачить, — сказал он, — по-человечески, с удочкой. Сможет ли он ловить рыбу там, где сейчас находится?

Аланна покачала головой.

— Рыбалка в реках предназначена только для Кирана.

— Моя пара умерла, когда рожала его. Она была красивой женщиной. Такая высокая и сильная. — Ниал оглядел её с ног до головы. — Совсем не похожа на тебя.

— Конечно, не похожа.

Женщины оборотни обычно такого же роста, как и мужчины, быстро бегали, были необузданны в постели и много смеялись. Кейтлин смеялась всё время.

— А Пирсу нравится мастерить. Он станет кузнецом, как и я. Ему нравится смотреть, как железо раскаляется докрасна и сгибается в любую форму, какую ему предадут. Он бы с удовольствием посмотрел, как я делаю этот меч.

Аланна ничего не сказала, только посмотрела на него.

Ниал знал, почему говорил всё это. Он позволил себе начать горевать. В глубине души он не верил, что принц согласится освободить его сыновей. Фейри всегда играли нечестно. Ниал возможно и разрешит лишить жизни Аланну за смерть сыновей, но это будет пустая месть. У него никого нет — ни детей, ни прайда. Ниал жил на окраине человеческой деревни под названием Бейл Айсин, потому что другие члены его прайда и клана вымерли. Оборотни не вступали в брак с представителями других кланов, и их осталось не так много. Раса оборотней сокращалась.

— Значит, ты сделаешь меч? — спросила Аланна, прервав его размышления.

Ей не обязательно говорить так нетерпеливо.

— У меня нет особого выбора, не так ли?

Её взгляд смягчился.

— Мне жаль.

Сочувствие от фейри? Неужели мир сошёл с ума?

— Да, девочка. Если моим детёнышам будет причинён любой вред, ты первая, кто очень, очень пожалеет. А потом твой брат будет сожалеть ещё больше. Так что покажи мне это проклятое серебро, и давай займёмся этим.

Глава 3

Ковка меча абсолютно отличалась от обычных изделий, которые Ниал изготавливал для жителей деревни. Он не спрашивал, почему его выбрали для этой задачи, потому что и так знал. Когда-то Ниал О'Коннелл был мастером изготовления мечей. До того, как англичане сделали Киарраи графством. Он создавал прекрасное оружие, которое использовали для смертоносных целей в последней войне Фейри и оборотней. Оборотни выиграли эту войну, но Ниал знал, что большая часть победы была обусловлена везением. Фейри уже теряли силу в мире смертных и оборотни только сделали отступление в мир Фейри неизбежным. Не часто оборотни разных кланов и рас работали вместе, но в тот момент клан Люпин, кошки и медведи сражались бок обок. Фейри признали поражение и спрятались в своём мире за туманами. Что ж признать поражение слишком сильно сказано: Фейри ушли, убивая, сжигая, мародёрствуя. Они не переживали о том, становились ли жертвами дети, матери или люди, которые просто оказались не в том месте, не в то время.

Инструменты для мечей лежали в сундуке в задней части кузницы. Ниал не прикасался к ним годами. Он покачал головой, раскладывая молоток, точильный камень. Этот меч будет не из хорошей прочной стали, а из мягкого серебра, что так же глупо, даже если Аланна утверждала, что тот будет заколдован и работать как сталь. Он мог бы создать такую вещь, но это будет просто безделушка. Он ненадолго задумался о том, чтобы добавить немного железа в рукоять, чтобы ослабить любого Фейри, который прикоснётся к нему, но знал, что такой трюк сделает смерть его сыновей более вероятной. Да, он, и не верил, что принц Фейри оставит Ниала в живых. Но Ниал разделывается с этой Фейри сукой, когда они придут за ним. Принц Киран увидит, как умирает его сестра, прежде чем убьёт Ниала?

Ниал, взглянул на Аланну, пока колотил по металлическому бруску, который она принесла. Она нашла табурет и уселась возле огня. Она действительно выглядела замёрзшей. Глупая женщина, вероятно, не привыкла к сырому климату западного побережья Ирландии. Он слышал, что в мире Фейри всегда туманы и тепло. Поэтому она была одета в лёгкие шёлковой одежды и распустила косы Фейри, не нужно было убирать волосы от ветра.

Бросив на неё несколько быстрых взглядов, он понял, что Аланна не смотрела на кузницу или наблюдала, как он лупит по клинку. Она изучала его. Её взгляд блуждал по его обнажённой спине и рукам, будто она никогда раньше не видела полуодетого мужчину. Скорее всего, так и было. Фейри не любили, когда к ним прикасались, предпочитая быть облачёнными в мантии и драгоценности, и другие вычурные вещи. Они редко занимались сексом, считая его грубым. Телесное соблазнение было для них почти так же неприятно, как железо. Оборотни же любили заниматься с любовью, любили людей, а дети более цены, потому что выживали немногие.