ЧУЖАЯ АГОНИЯ Сборник научно-фантастических рассказов - Браун Фредерик - Страница 37

Джарис откинулся в кресле и долго так сидел, погрузившись в размышления. Наконец, он приглушенно произнес:

— Это уже не имеет значения. А потом, — он хитро сощурился, — вы же сами заявили, что не верите мне.

Маддик взглянул на свою руку, неустанно поглаживающую полированные грани гипноглифа. Большой палец, ни на секунду не останавливаясь, скользил взад-вперед по гладкой выемке — Исподлобья он посмотрел прямо в глаза Джарису.

— Разве? — спросил он, в который раз оглядывая богатую коллекцию и останавливаясь на стеллаже с кристаллами из далеких миров.

Джарис заметил это и улыбнулся.

— Я часто задумываюсь, почему меня никто не шантажирует. Для них — это прекрасная возможность.

Маддик быстро отвел взгляд в сторону.

— Не хотят, скорее всего, верить.

— О, эти вечные сомнения! — воскликнул Джарис. — А как вы отнесетесь к тому, если я сообщу, что сходство землян с жителями ДК-8 настолько велико, что они могут вступать в брак?

Маддик замолчал, не сводя глаз с пальцев, поглаживающих со всех сторон магический предмет. Потом тряхнул головой, стараясь отогнать какую-то навязчивую мысль, и ответил:

— Вот сейчас верю. Странно… но верю, хотя должен доказывать невозможность этого. Послушайте, — внезапно вспылил он, — к чему вся эта болтовня, — но тут же взял себя в руки и спокойно продолжал.

— Ну, хорошо… да, конечно… Я верю… Боже мой! Наверное, я схожу сума… но верю…

— Настолько, чтобы выдать меня полиции?

Маддик густо покраснел и промолчал.

— Учтите, там тоже заявят, что это невозможно. На этом все дело и закончится, — улыбнулся Джарис. — Жаль, правда? — устало спросил он. — Да… такая великолепная возможность для шантажа, — он замолчал, потом мягко добавил. — Впрочем, к тебе это не относится, сынок.

Совершенно спокойным и даже безразличным тоном Маддик спросил, привычно поглаживая гипноглиф:

— Вы угрожаете?

Джарис покачал головой.

— Сожалею, — он выпустил облачко дыма и энергично продолжал. — Потом еще учтите, аргументы против такой возможности слишком весомы. Формы жизни, относящиеся к расходящимся ветвям эволюции, могут скрещиваться только в том случае, если они располагают не слишком отдаленным предком. Лев и тигр, например, или лошадь и осел. Это условие не распространяется на конвергентные формы… Где-то в космосе могли появиться виды, напоминающие человека с совершенно другой физиологией и биохимией, но потом оказалось, что земляне могут вступать в брак с женщинами ДК-8. В это трудно поверить, сидя здесь, в этой комнате, но в глубоком космосе, повторяю, всякое возможно.

— Всякое возможно… — тихо повторил Маддик, продолжая плавно и с наслаждением поглаживать отполированный предмет.

Джарис понимающе кивнул.

— У вас все впереди. Если успеете прежде побывать… Но вернемся к нашей планете. В сущности, ее жители отличаются от землян только отсутствием волосяного покрова и особым строением кожи, поскольку там очень плотная и горячая атмосфера с высоким содержанием СО и вечными туманами, сквозь которые редко пробиваются солнечные лучи. В общем плане — сплошные тропики. Следовательно, фауне, из которой развились разумные существа, не требовались волосы. Они просто неизвестны там. Взамен у этих существ появилась кожа, чрезвычайно чувствительная даже к самым слабым лучам солнца. У них такая нежная и бледная кожа, что на Земле они погибли бы от ожогов через несколько минут.

Джарис сделал несколько затяжек и стал рассказывать дальше:

— Природа всегда стремится убить одним выстрелом сразу двух зайцев. К примеру, рука, приспособленная для хватания, может найти совершенно другое применение. Вот и чрезвычайно чувствительная кожа обитателей ДК-8 первоначально предназначалась для того, чтобы поглощать как можно больше света, но со временем у них выработалось исключительно обостренное чувство осязания. Это справедливо и в отношении животных. Их тропизм фантастическим образом доминирует над всеми остальными рефлексами. Начни какое-нибудь животное гладить одну вот такую безделушку, которая у вас в руке, и его уже не остановить.

Маддик улыбнулся, уставившись вдаль, мягко водя большим пальцем по выемке вверх-вниз, вверх-вниз.

— Можно сказать, — продолжал Джарис, — что туземцы развили науку осязания до невообразимых высот. Энергию, которую мы затратили на совершенствование орудий труда, они вложили в эту науку. По нашим меркам это довольно отсталое общество: косный племенной матриархат… всего несколько простейших орудий, пользоваться которыми могут только женщины, да и то лишь из особого клана. Остальные женщины отдыхают на искусно устроенных горных террасах, где они лежат, впитывая солнечную энергию, или изготавливают амулеты, предназначенные для гипноза и удовлетворения осязательных ощущений.

— От такой жизни, — голос Джариса звучал мягко, как бы издалека, — они делаются невероятно тучными. Сперва мы испытывали к ним отвращение, но потом поняли, что иначе там не выживешь. Таким образом, больше поглощается солнечной энергии. Они так умело регулируют процессы, происходящие в коже, что, как это ни покажется странным, сохраняют привлекательность.

Он откинулся назад и, прикрыв глаза, прошептал:

— Просто изумительно, — затем неожиданно усмехнулся, — вы спросите, каким образом практически голыми руками они обрабатывают такое твердое дерево. Если присмотреться, то можно обнаружить, что предмет совершенно лишен текстуры. Фактически это не дерево, а огромное семя, что-то вроде ореха авокадо. Как известно, сорванный авокадо мять так же легко, как глину, но когда он засохнет, становится чрезвычайно твердым. Чрезвычайно.

— … Чрезвычайно, — согласился Маддик.

— Как я говорил, женщины клана изготавливают эти предметы, а мужчины ставят в лесу. Конечно, сильный пол там весьма тщедушный, и погиб бы с голоду, если бы полагался во время охоты только на свои мускулы и отвагу, не будь этих хитроумных приспособлений. Животные, в которых очень сильно развита способность к осязанию, бродят по лесу, натыкаются на них, начинают гладить, и потом больше не могут остановиться. Мужчинам даже не надо их убивать. Этим занимается высшая каста женщин. Они просто ждут, когда животное дойдет до кондиции, а затем ведут на бойню, под гипнозом, конечно.

— Конечно, — отозвался Маддик, ритмично и плавно водя пальцем по граням и ложбинке.

— Вам следует знать, — заметил Джарис с оттенком триумфа в голосе, скрытого за безукоризненной вежливостью, — что на мужчин время от времени находят необъяснимые приступы непокорности. Вот почему их гипнотизируют почти с самого рождения. Эта традиция насчитывает много веков. К несчастью, природа и здесь сыграла злую шутку. Если биологический вид находится в состоянии бездеятельности слишком долго, он перестает развиваться. Гипноз на протяжении нескольких поколений почти вытравил у мужчин желание продолжения рода. Это подобно медленному исчезновению генов. Когда мы высадились на ДК-8, там едва хватало мужчин, чтобы расставлять силки.

Он наклонился вперед и, улыбнувшись, доверительно сообщил:

— Можете представить, каким бесценным подарком оказался наш экипаж для вождей племени, когда стало ясно, что мы можем скрещиваться с местными женщинами — новое начало… новая кровь…

Наступила небольшая пауза, потом Джарис продолжал ровным сухим голосом.

— Думаю, вы поймете, почему я вернулся один… единственный мужчина, который вырвался с ДК-8. Впрочем, — прибавил он, — в некотором роде и не вырвался.

— … и… не… вырвался… — выдавил из себя Маддик.

Джарис удовлетворенно кивнул, обогнул стол и. подойдя к Маддику, выпустил клубы дыма в его широко раскрытые глаза. Тот даже не шелохнулся, уставившись в одну точку. Лишь пальцы правой руки продолжали двигаться, любовно гладя полированный предмет, а большой палец плавно скользил по ложбинке

Джарис выпрямился, с грустной улыбкой на губах достал из стола колокольчик и позвонил.

Через минуту дверь полутемного алькова отворилась, и в проеме возникло нечто огромное и бледное.