Бездонные пещеры - Форсит Кейт - Страница 43

– Миледи, пожалуйста, позвольте мне понести его!

– Ты и так уже несешь свой мешок и мешок Гайны, – отказалась Изолт, засовывая руку в лубке обратно в перевязь. – Я знаю, что у тебя широкие плечи, но мои ничем не хуже. Я не могу приказывать солдатам нести такой груз, а сама идти налегке.

– Но миледи…

– Хватит квохтать! – обрезала она. – Пора выходить.

Дуглас и Каррик нехотя пошли за ней, и она крикнула Хан'гараду и остальным Шрамолицым Воинам, чтобы шли впереди.

К заходу солнца Изабо была белой, как мел, а тяжелый рюкзак у нее на спине явно причинял ей боль. Но она не позволила никому помочь ей, и лишь постоянные просьбы Мак-Синна, чтобы она пожалела бедного старика, который не может ходить так резво, как она, и шла помедленнее, давали ей повод время от времени останавливаться и восстанавливать силы.

– Вы не такой уж и старик, – сказала она ему как-то, когда она настоял, чтобы она села рядом с ним на поваленном стволе и выпила стаканчик виски. Сквозь деревья виднелась голубая вьющаяся лента реки, бегущей к широкому переливающемуся на солнце озеру.

– Да, но уже и не юноша, – парировал он. – И определенно не привыкший перебираться через все эти горы. Это вам, молодым, хорошо скакать, как щенята, но я считаю, что моим людям не подобает видеть, как я дышу, словно старая собака. Поэтому пожалуйста, уж уважьте старика и позвольте мне немного отдохнуть и перевести дух.

В мягких сумерках они наконец добрались до берега реки. Изолт смогла сбросить свою ношу и немного посидеть спокойно, составив компанию Мак-Синну, пока солдаты разбивали лагерь. Река тихо бормотала что-то сама себе, журча по мелкой гальке между высокими берегами, увенчанными стройными березами.

Вдали блестело озеро, в безмятежной глади которого отражались высокие горные пики, которые они оставили за спиной, ослепительно сверкающие в последних лучах догорающего солнца. Подошел Дуглас и сел рядом с отцом, блаженно вздохнув.

– Должно быть, это самое прекрасное место на земле, – сказал он. – Я готов прожить здесь всю жизнь. Мы можем построить здесь замок, дайаден?

Его отец нахмурился.

– Мак-Синны всегда жили на берегу, – сказал он медленно.

– Ну да, наверное, на побережье тоже красиво, – сказал Дуглас, не желая портить мирный вечер.

Его отец хмуро улыбнулся.

– На самом деле, это суровое и дикое место, – признал он. – Скалы по большей части очень высоки, и там лишь совсем немного безопасных бухточек, за которые нам всегда приходилось яростно сражаться, потому что морские демоны тоже хотели ими завладеть. Там нет таких пляжей, какие ты видел в Клахане, с мягким песком, где волны играют друг с другом, точно шаловливые котята. Там лишь камни, бешеные волны и отвесные утесы, а зимой мимо проплывают айсберги, огромные, как замки, а вода такая холодная, что если человек упадет в нее, то через несколько минут умрет.

– Ох, – сказал обескураженный Дуглас.

– Но оно тоже красиво, своей, особой красотой, – сказал Мак-Синн с отсутствующим выражением в глазах. – Но этот ветер зимой! Кажется, как будто он не прекратится до тех пор, пока не выдует из тебя всю душу.

Он взглянул на сына и внезапно улыбнулся, хотя глубокие морщины между его бровями не разгладились.

– Я совсем забыл про ветер, – сказал он. – Пожалуй, стоит построить здесь зимний замок и приезжать сюда рыбачить, охотиться и гулять в горах. Может, ты даже научишься съезжать на салазках, как Хан'кобаны.

Блестящие аквамариновые глаза Дугласа снова засверкали.

– О, это было бы просто замечательно!

Утром долину огласил звон топоров, валящих сосны. Изолт с отцом отправились на прогулку к песчаному берегу реки, обсуждая самый безопасный способ переправиться по реке на плотах. Внезапно Хан'гарад присел на корточки и поднял с земли несколько камешков.

– Что это? – спросила Изолт.

Он обернул к ней свое смуглое, иссеченное шрамами лицо, держа на ладони кучку больших матовых кристаллов.

У Изолт внезапно перехватило дыхание.

– Алмазы?

– Да.

Она взяла у него камни.

– Но они такие тусклые!

– Все необработанные драгоценные камни выглядят приблизительно так. Они как оружие, их нужно точить, шлифовать и полировать. – Он выпрямился одним плавным движением. – Как Шрамолицых Воинов.

Изолт кивнула, взвешивая камни на ладони.

– Пойдем расскажем Мак-Синну, – сказала она, охваченная непонятной радостью. – Если в этой реке есть алмазы, он сможет никогда больше не бояться бедности.

– Если останется в живых, – заметил Хан'гарад.

Нила очнулся. Все тело у него болело. Он почувствовал на своем лбу холодную влагу. Он с трудом разлепил глаза, и ему показалось, что свет ударил прямо в его обнаженный мозг. Застонав, он попытался прикрыть глаза ладонью, но рука не шевельнулась. На него упала чья-то тень. Он шарахнулся, но ласковая рука удержала его. Один из его ралисников склонился над ним, обеспокоенно хмурясь.

– Как вы себя чувствуете, мой принц? – спросил он.

– Как акулья наживка, – хрипло ответил Нила, мучительно закашлявшись. Он попытался сесть, и воин помог ему, а потом дал в руки раковину, полную свежей и прохладной дождевой воды. Нила с благодарностью глотал воду, оглядываясь вокруг. Они находились на узкой песчаной косе между высокими скалистыми мысами. Нила узнал ее. Это был тот же пляж, где он очнулся в прошлый раз. Отсюда было видно даже скалу, где сидел его отец, велевший его братьям избить его до смерти.

– Почему я жив? – спросил он.

Воин иронически усмехнулся.

– Не знаю, мой принц. Когда мы нашли вас, то подумали, что вы мертвы. Должно быть, всемогущий Йор благоволит к вам, потому что вы все еще дышали, несмотря на все их побои.

В его голосе гнев мешался с презрением. Нила искоса взглянул на него.

– Мы?

– Воины из вашего отряда, мой принц.

Нила огляделся и увидел лица всех своих людей, склонившихся над ним. На глаза у него невольно навернулись слезы. Он сглотнул, полный решимости не показывать, как он тронут.

– Они приказали нам следовать за ними, но когда они выплыли на ночлег на пляж, мы оставили их и поплыли назад, – сказал другой воин. – Мы не ожидали найти вас живым, мой принц. Мы собирались лишь отдать вам последние почести, подобающие принцу, и послать вас в объятия Йора, как заслуживает ваше мужество. Может быть, вы опрометчиво и доверились той сирене, но не заслужили ни такую смерть, ни того, чтобы вас бросили на берегу, как медузу. Мы хотели совершить все обряды и отправить вас в море, с вашей жемчужиной на груди и дарами для богов у ног.

Нила поднял непослушные пальцы и ощупал жемчужину, лежащую у него на груди.

– Но мой брат…

– Вашего брата Лонана ужалил песчаный скорпион, – негромко сказал воин. – Он как-то сумел забраться в его меха.

– Они воздали ему почести, подобающие принцу, – сказал другой. – Совершили все обряды, и его опустили в море с множеством великолепных даров богам.

– Но без черной жемчужины, – сказал первый. – Йор дал эту жемчужину вам, и мы решили, что вы и отдадите ее обратно ему.

– Вот только вы не умерли. Поэтому мы вымыли вас, перевязали сломанные ребра и руку и снова повесили черную жемчужину вам на шею.

– Почему? – спросил Нила. – Вы что, не понимаете, что с вами будет, если это выяснится?

Воины тревожно зашевелились, переглядываясь.

– Если бы мы поступили по-другому, это было бы бесчестьем, – сказал один из них наконец. – Вы – наш йака.

–  Вы выступили против Короля мудро и с огромной отвагой, – сказал другой. – Не подобало такому мудрому и храброму воину умереть с таким позором. Наш король, если хочет, может поступать так и приказывать своим сыновьям делать так же, но мы подчиняемся лишь собственной совести. Воину не подобает избивать хорошего человека до смерти за то, что тот говорит то, что считает правдой.

Нила был не в состоянии говорить. Потом все-таки произнес: