Бездонные пещеры - Форсит Кейт - Страница 30

– Это я, твой брат, – сказал он. – Нила.

– Нила? Маленький Нила?

– Уже не такой маленький.

Она внимательно посмотрела на него, отметив и выросшие клыки, и черную жемчужину у него на груди, и драгоценные камни в его волосах и на поясе, и роскошный мех его плаща.

– Да, уже не такой маленький. Теперь ты мужчина.

Он нахмурился.

– Что ты здесь делаешь? Где ты пропадала все эти годы?

– Пыталась остаться в живых, – отозвалась она.

Он нахмурился сильнее.

– Тогда что ты делаешь здесь, в этих морях? Мы плывем обратно на север, домой. Скоро зима. Ты что, не понимаешь, что наш отец Король в ярости от того, что тебе не удалось уничтожить власть человеческих ведьм? Он приговорил тебя к смерти.

– Я так и думала.

– Тогда зачем ты здесь плаваешь?

– Я плыву за своей дочерью.

– За твоей дочерью? – В голосе Нилы бессознательно прозвучало все то презрение к женщинам, которое испытывали все мужчины его народа.

Лицо Майи стало суровым.

– Да, за моей дочерью, – отрезала она.

– Но зачем?

На миг повисло молчание.

– Я люблю ее, – ответила Майя наконец. – Я не думала, что полюблю ее, но все-таки полюбила, сильнее, чем считала возможным. – Она поежилась, потом сказала, гордо вскинув голову, – Кроме того, в ней моя единственная надежда спастись.

– И поэтому ты решила отправиться на север именно сейчас, когда все стаи возвращаются домой. Так ты точно не спасешься. Ты что, не знаешь, что он с тобой сделает, если поймает?

– А что, он до сих пор меня не поймал? – спросила она хрипло. – Разве ты не сын своего отца?

Нила опустил глаза, одной рукой прикрыв черную жемчужину, висевшую у него на груди.

– Я ненавижу его, – прошептала она. – Я так его ненавижу! Я предупреждаю тебя, я убью его, если снова попаду в его власть.

Нила немного помолчал, потом сказал, очень тихо:

– Я тоже ненавижу его.

Никогда раньше он не позволял темной страсти из глубин своей души принять форму и не облекал ее в слова. В тот же миг он почувствовал огромное, почти невыносимое облегчение, а потом, с удвоенной силой, тот страх, который везде сопутствовал ему.

Они замолчали, качаясь на волнах. Морской змей мирно щипал темную паутину водорослей.

– Берегись, Майя, – выпалил Нила. – Он затевает… жрицы затевают… что-то ужасное. Все, что живет на суше, погибнет, не только люди, но и все живые существа. Он собирается поднять приливную волну и затопить сушу…

– Когда?

Майя была очень бледна, ее лоб прорезали глубокие морщины.

– Они говорили что-то об обуздании огненной кометы. Фанд…

– Фанд, маленькая девочка-рабыня?

– Теперь она жрица Йора. Они сделали из нее чудовище. Она говорит… Она говорит голосом… – Он заколебался, потом сдавленно продолжил, – Она говорит голосом Кани. Они обратились к силам Кани!

Майя побелела еще сильнее.

– Бедная девочка, – вырвалось у нее при воспоминании о тех годах, что она сама провела на Острове Божественной Угрозы.

– Наш отец стал очень самоуверенным. Мы нанесли людям жестокий удар в их собственной крепости. Многие были убиты. Погибло четверо наших братьев, но их, их погибли сотни. Теперь они нанесут нам ответный удар, но мы готовы к этому, готовы как никогда раньше. Мы заманим людей в ловушку.

– Четверо наших братьев убиты?

– Это только за последнее время. А всего за этот год семеро. Теперь я десятый сын. – Нила сурово усмехнулся и приподнял свою черную жемчужину. – Ее послал мне сам Йор, и она уже не раз спасала мне жизнь. Теперь даже отец уважает меня и пытается расположить меня к себе, задаривая морскими змеями и драгоценностями. Но уже слишком поздно. Я ненавижу его! – На этот раз эти слова просто вырвались у него. – Я ненавижу их всех! Надеюсь, что они все умрут.

На миг его рука так сильно сжала жемчужину, что, казалось, неминуемо раздавит хрупкий черный шарик. Потом он отпустил ее и бросил быстрый взгляд на воинов, плывущих неподалеку и с любопытством наблюдающих на ними.

– Так что ты видишь, что должна уплыть как можно дальше отсюда, если не хочешь, чтобы тебя тоже утопили, – сказал он быстро. – Забудь свою дочь, в ней все равно больше от людей, чем от фэйргов. Она утонет вместе с остальными. Плыви на юг, тогда уцелеешь. А теперь пой. Открой рот и усыпи меня своим пением, как сделала с остальными. Они не дадут десятому сыну короля утонуть.

Она заколебалась, и он сказал резко:

– Не забывай, я родился с пленкой вокруг головы. Я не утону, даю тебе слово. Пой же!

Она кивнула, глядя ему прямо в глаза, бледные, как морская вода в лунном свете. Потом глубоко вздохнула ни запела.

Он заслушался, зачарованный. Глубокий, как шепот океана, и такой же гипнотический, ее голос убаюкивал, звал за собой в теплую обволакивающую тьму. Он почувствовал, что падает, ощутил, как волны сомкнулись у него над головой и он пошел ко дну. Очень долго его окружала лишь черная мгла сна. Потом внезапно в глаза ему ударил свет, и он принялся хватать ртом воздух, кашляя и давясь соленой водой.

– Мой принц, мой принц, вы живы? – Над ним склонился один из его ралисников, качая Нилу на руках. Его клыкастое лицо было встревоженным.

Нила с трудом кивнул, продолжая кашлять. Пока что…

ЗАПРЕТНАЯ ЗЕМЛЯ

– Ой, фэйргийка! Глядите, морское чудище!

Изабо резко обернулась, крепче сжав руку Бронвин. Какой-то мужчина с красным от гнева лицом показывал на них пальцем. Услышав его слова, толпа селян, собравшихся вокруг ярмарочных палаток, возмущенно завопила.

– Эй, гляньте, у нее жабры! Фу, гадость какая!

– Что эта слизкая жаба здесь делает? Как они осмелились притащить ее сюда?

– Смотрите, смотрите, да с ней ведьма! Видите, у нее кольца и посох.

– У нее на плече сова! Мама, гляди, гляди, маленькая белая сова!

– Только поглядите на этого маленького мохнатого демона!

– Они все тут ули-бисты!

У Брана печально задрожали ушки и он вцепился в ожерелье из колец и ложек, висевшее у него на шее. Изабо снова прижала девочку к себе, чувствуя, что настроение толпы становится все более угрожающим. Некоторые сжимали в руках инструменты, как будто это было оружие. Один или двое наклонились и подобрали с земли камни, и все сбились в кучу, угрожающе переговариваясь. Изабо была очень рада, что их окружает плотное кольцо стражников, которые не снимали рук с рукояток мечей.

Неожиданно кто-то запустил в них острым камнем. Изабо отразила его, и он, никого не задев, упал на землю. Послышалось разъяренное шипение.

– Она творит колдовство!

Изабо тихо сказала дежурному сержанту:

– Пожалуй, нам лучше вернуться обратно в лагерь.

– Да, миледи, – сказал он, лихо отсалютовав ей и сделав знак своим солдатам.

Под злобными взглядами жителей деревни небольшой отряд быстро пересек людную рыночную площадь. В них полетело несколько яблок, потом гнилой кочан. Изабо ловко поймала яблоки и с дружелюбной улыбкой впилась в одно из них зубами, бросив хозяину палатки медную монету в уплату. Гнилой кочан она отправила обратно на тот прилавок, от которого он прилетел, аккуратно приземлив его среди других овощей. В толпе заулыбались, но большинство все еще смотрело на них с подозрением, прижимая к себе детей или оттаскивая их с дороги.

– Осторожно, как бы она вас не сглазила, – шептались они. – Она ведьма!

Изабо сокрушенно оглядела свою пустую корзину.

– Ну ладно, по крайней мере, у нас есть несколько яблок, – сказала она Бронвин. Но девочка не улыбнулась. Щеки у нее горели, в бледных глазах блестели слезы. Изабо ласково погладила ее по шелковистым волосам.

– Ничего, милая, – сказала Изабо. – Просто не обращай на них внимания. Они ничего не понимают.

– Почему они такие злые? – прошептала девочка. – Та женщина назвала меня слизкой жабой? Я никакая не жаба!

– Не бери их слова в голову, милая. Люди всегда боятся того, чего не знают, а когда они боятся, то нападают, чтобы казаться самим себе храбрее и значительнее. Это не помогает, но на некоторое время им становится полегче. Но потом это ощущение проходит, и они чувствуют себя только еще меньше и испуганнее, чем прежде. Вот почему ты не должна отвечать им. Это ни к чему не приведет, а потом тебе самой будет стыдно и неловко.