Рожденный для войны (СИ) - Васильев Ярослав - Страница 28

Ожидаемо против голосовал один лишь Дмитрий Воронцов, и никого не удивило, что после окончания совещания патриарх попросил сына задержаться. Поговорить наедине.

— Что скажешь, Дима?

— Отец, ты не прав. За кровь надо мстить. Чтобы каждый знал, тронешь Воронцовых — и ты покойник.

— За кровь, говоришь? Мстить? А я вот думаю, может этого Михаила наградить? Хе… От имени Воронцовых, так сказать?

— Отец, ты с ума сошёл? — Дмитрий Воронцов вскочил так резко, что уронил при этом стул.

— Ты мебель-то не порть. И сядь, — голос старого Никодима Воронцова прозвучал тяжело и властно. — Мне тут донесли про развлечения твоего сыночка последние несколько лет. И как ты его покрывал. И если бы твой сынок не помер внезапно — ты бы его и дальше покрывал. Прав я?

— Чернь должна знать своё место, — запальчиво ответил Дмитрий Воронцов.

— Должна… А знаешь, чего бывает, когда чернь своё место забывает? Она на вилы обидчиков поднимает. Потому что ты такое натворил, что ей уже не страшно и на себя плевать, лишь бы твои кишки на зубья намотать. А именно этим развлечения твоего сыночка рано или поздно и кончились бы. Что я, не понимаю, зачем он за этими Столешниковыми рвался? Из-за девок. Простолюдинки приедаться начали, решил с дворяночками развлечься? А тебе сказать, чего было бы, когда это всплыло? Молчишь? Правильно, потому что не «если», а «когда» всплыло бы, кто-то да проболтался бы. Один сопляк, который думает хером вместо головы, чуть не подставил под удар всё то, к чему мы шли тридцать лет. А отсюда лично твоё искупление будет. Ты будешь ответственным, чтобы с головы этого Михаила и его девчонок волос не упал. Как минимум на ближайший год. Ты понял?

— Понял.

Глава 15

К морю

Чуть не свалиться в обморок в нынешней ситуации было не удивительно, учитывая нервное напряжение последнего месяца, да и физический возраст тела. Всё равно вышло немного стыдно. Хорошо — без свидетелей и в кабинете директора школы. Игнат Карлович и человеком был понимающим, и нашатырь имел под рукой. А вот дальше он сказал:

— Миша, я понимаю, дела рода. Но ты сможешь передать всё на помощников хотя бы на пару недель, а сам из Москвы уехать подальше? В идеале вообще до сентября.

— Да я и сам планировал. Отдохнуть надо. Нервы ни к чёрту. Тем более, раз вы советуете…

— Не просто советую, а настоятельно рекомендую. Сейчас, когда Воронцовы от вас официально отступились, вы мгновенно станете частью местного светского гадюшника. А не остались ли у вас какие-то старые связи. Нельзя ли через вас порешать какие-то проблемы или использовать молодой род как фишку в интригах. Серьёзные люди к вам не полезут, они всё уже решили и всё знают, да и мир с Воронцовыми в их глазах весомый аргумент пока вас не использовать. Зато всякая глупая шушера… Пусть шакалы успокоятся и проведут расследование, что у вас от Столешниковых ничего не осталось, вы сами по себе и толку с вас ноль. Ты человек разумный, но дотянуться попробуют через девочек. У кого-то да может и получиться испортить вам жизнь.

— Спасибо. Да, у меня есть на кого всё оставить.

— Вот и хорошо. А как начнётся учебный год — уже и я смогу вам подсобить. Если что — вмешаюсь официально как директор школы. Всё-таки с первого класса вас всех знаю, — он вздохнул, — не чужие мне.

Дальше Михаил решил набраться наглости, раз уж к нему такое хорошее отношение. Потому что директор словами про первый класс невольно подсказал ему ещё один рынок, куда можно зайти, и про который здесь пока даже не подозревают.

— Игнат Карлович, а разрешите вопрос? Не знаю, слышали ли вы, чем теперь занимается наша семья. Мы готовим магазины быстрого питания. Это когда каждый, кому некогда готовить, не как сейчас в столовую бежит, а заходит к нам, берёт готовые упакованные порции, а потом когда и где удобно ест. Самую обычную еду. От котлет с картошкой до супа. Я тут вспомнил, как мы в начальной школе всё время за обедом ссорились, и Женька тоже постоянно жаловалась. Соседу больше положили, а мне специально хуже, чем вон ему повар сделал. Почему бы не организовать что-то такое для младших классов? Вся еда делается по единому стандарту и строго с соблюдением качества. Стоит даже на детскую линию пригласить пару поваров из школы, которые будут следить, от состава продуктов до качества на выходе. Причём можно кому-то обычные порции, а если у ребёнка аллергия или врачи требуют диетическое питание — на вкус и по количеству то же самое, просто состав порции — другие продукты. И вам со всех сторон проще организовать, в одном месте, строго стерильно и с проверкой качества. А не как сейчас куча поваров, которые не знают, за что хвататься. Ночью сделали, утром доставили. Мы придумали специальный шкаф с поддержанием тепла горячим воздухом, до пяти часов порции сохраняются, как только что из печи. Как пора обедать — за несколько минут тарелки расставили. Причём тарелки и стаканчики тоже не как сейчас, а лёгкие, из особым образом обработанного картона с красивыми рисунками. Даже если малышня хулиганить начнёт или случайно какое заклинание бросит — никаких осколков.

— Ох, и где ты так хитрить научился, Миша? Но мысль и в самом деле интересная, особенно по части тарелок. Надоело каждый раз всё первое полугодие врачей в столовой держать. Присылай предложения по части твоих идей, я подумаю.

— Спасибо, Игнат Карлович.

Стоило выехать из школы, как события завертелись. Сначала Михаил поехал в офис. Удачно оба директора предприятия, как старый из ресторана, так и второй подобранный с помощью Ругимова, были на месте.

— Господа, у меня новости, все хорошие, но работать нам придётся ещё больше.

Оба директора на это лишь усмехнулись. Вроде и куда больше, но вроде и перспективы…

— Первое. Я только что был на встрече с директором Первой Старомосковской гимназии. Он согласился рассмотреть моё предложение, сделать отдельную линию питания для начальных классов. Он присылает требования и контролёров, утверждаем меню на неделю. Дальше делаем детский комплексный обед, доставляем к восьми утра. Дети довольны — вкусно и у всех всё одинаково. Школа довольна, что тарелки не бьются на осколки — там сплошные необученные маги, дети не ссорятся, а также со школы снимается проблема готовить на кучу младшеклассников. Из нашего согревающего шкафа тарелки расставил, ложки положил, а потом в мусор выкинул. Вышлите Игнату Карловичу коммерческое предложение. Для нас это имиджевый проект, имейте в виду. Прибыль можно не закладывать вообще. Смысл на будущее, когда новинку оценят — предложить то же самое вообще всем муниципальным школам Москвы. В перспективе взять на себя не только питание младших классов, но и вообще заменить все их одиночные столовые нашими продуктами.

— Немедленно подготовим!

В глазах обоих подчинённых буквально запрыгали сумасшедшие циферки прибылей, ибо сумму потенциального рынка оба оценили мгновенно. И то, что питание детей начальной школы и малоимущих семей по Москве финансировалось из дотаций мэрии — это огромный и стабильный спрос. И то, что сейчас старшие дети обед носят с собой или покупают в столовой, а если все эти школьные столовые поглотить, за счёт объёма попросту перебив цены… Да на одной Москве предприятие озолотится.

— Теперь второе. Сегодня официально мы и Воронцовы урегулировали все возможные разногласия через Геральдическую палату. Отныне мы для них не существуем, и вставлять нам палки в колёса они не планируют. При этом добрые люди прямым текстом мне намекнули, что на ближайшие несколько недель мне и сёстрам всё равно лучше уехать отдыхать на воды. Куда подальше, а вернуться в Москву не раньше конца августа, а то и вообще к началу учебного года. Я буду на связи, присылайте отчёты. Справитесь без меня?

— Справимся, Михаил Юрьевич. Не сомневайтесь, езжайте. Самое сложное мы уже сделали, осталась рутина.

— Спасибо. Тогда я домой обрадую сестёр, что они едут на берег моря. Чем быстрее мы уедем, тем полезнее.