Девятнадцать сорок восемь Том VI (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 35

Старичок аккуратно взял маленький ключик двумя пальцами, подошел к двери и поднес к ней артефакт из шкатулки.

От места, куда прислонил ключ старик тут же побежали во все стороны легкие белоснежные росчерки. Пробегая по двери, они подсвечивали фигуры, руны и целые защитные комплексы. Когда они достигли стен, то образовали белоснежные облака, из которых воплотились высокие воины в средневековой броне.

— Кто⁈ — хором произнесли две фигуры, что встали по бокам от двери.

— Ключник! — громко отозвался старичок.

— С кем⁈

— Работники!

— Отдаешь или берешь?

— Отдаем!

Воины выждали пару секунд, внимательно осмотрели всех присутствующих, а затем сделали два шага в стороны, освобождая проход.

Только после этого старик вставил ключик в едва заметную замочную скважину. Сразу же после этого дверь покрылась рунами всех цветов и форм. Тут были и руны огня с острыми углами красного цвета, и монументальные руны земли, а также кружева от водных рун голубого цвета.

Стоило ключнику провернуть ключ, как руны неуловимо переставились, внутри дверей что-то щелкнуло, а затем они почти потухли. Дверь медленно и неторопливо зашелестела, открываясь во внутрь и пропуская посетителей в хранилище.

Пройдя несколько шагов внутрь, старичок оглянулся и мотнул головой, зовя за собой сопровождающих в темный коридор. Однако, стоило ему сделать шаг за дверь, как на стенах засветились руны, освещая им путь.

Группа прошла вперед.

Свет появлялся буквально на пяток метров вперед и освещал только это пространство, не раскрывая мрак впереди, и стоило им отдалиться от двери, как тьма усилилась и закрыла свет от двери.

Хранилище не хотело показывать ни своих размеров, словно скрывая от пришлых свои тайны.

Ключник же провел группу вперед минуты три, затем повернул направо, а затем налево, оказавшись в тупике. Только после того, как он приложил к стене руку и произнес: «Именем ключника и правом его» — стена поплыла и перед ними показалась дверь.

Внутри оказалась просторная комната с большим стальным столом.

— Мы пришли, — кивнул Ключник Артемию Георгиевичу.

Тот кивнул и прошел к столу. Нахмурившись, он обернулся и открыл было рот, но тут тьма ушла и комнату залило светом. Рядом со столом находился небольшой шкаф из отполированной стали со всеми инструментами.

Профессор артефакторики молча кивнул и подошел к столу.

Григорян также подошел к столу и без лишних слов принялся снимать свой пиджак.

— Знаешь, это уже в третий раз, — произнес уже бывший следователь. — Первый был из-за того, что я работал на маготронах.

Артемий Георгиевич повернул голову к ключнику. Тот молча кивнул и помахал рукой, давая знак, что им говорить можно.

— Это когда ты еще на маготронах работал? — хмурясь спросил артефактор, доставая набор головок для отвертки из шкафчика.

— Ты тогда еще даже не родился. Теории Салько и кристаллических накопителей не было в принципе.

Михаил Мамукович скинул рубаху, обнажая тело, состоящее из стальных пластин с голубым оттенком. Каждая пластина была своей формы и покрыта своими рунами, отчего казалось, что тело просто из них слеплено.

— Был риск того, что я просто потеряю себя из-за нехватки силы. А времена были неспокойные. Война с горцами на южных горах.

— Это же было…

— Очень давно, — кивнул Григорян. — Тогда, Святослав отправил меня в хранилище из-за страха. Страха потерять.

Артемий Григориевич кивнул и подошел к улегшемуся на столе следовтателю.

— Ты всегда отказывался говорить на эту тему.

— Не люблю это дело, — признался следователь. — Да и повода подходящего не было.

— А сейчас?

— А сейчас уже все равно…

Профессор кашлянул, покосился на Васюкова и спросил:

— Почему тебя разбудили в первый раз?

— Призвали, — поправил его Григорян. — Меня призвали после первой спячки тоже из-за страха.

— Что-то случилось?

— Илья Могучий. Потрясающий и сильный человек. Но слишком смелый.

— Ты имеешь в виду…

— Смелый настолько, что это некоторые воспринимали как глупость, — кивнул Григорян опустив взгляд на артефактора, что достал голову и принялся раскручивать пластины на груди Григоряна, пытаясь добраться до скрытых болтов. — После третьего покушения, его старшая дочь не выдержала и взяв двух братьев отправилась в хранилище. Думаю, они хотели найти какой-то защитный артефакт, но в итоге наткнулись на меня.

— Они тебя призвали?

— Да… Пришлось разгребать кучи дерьма, что успели скопиться за время моего отсутствия, — кивнул следователь. — Там не то, что мятеж… Там вся империя держалась на жадности. Министр военных дел пресекал бунты только потому, что ему нужна была видимая сила империи, чтобы ему платили деньги с юга, запада и востока. Платили за информацию о войсках, боеготовности и… И так было везде. Вся империя держалась на алчности одних, глупости других и железного кулака Ильи Могучего, что периодически прикладывал его к лицам подчиненных. Так хоть какая-то ротация вышестоящих чинов была.

— Как справился? — спросил артефактор.

— Убивал… Очень много убивал. Иногда демонстративно — из пистоля в лоб. Порох тогда был черным и пламя было сильным. Поэтому лица коптило так, что таких чиновников называли «черномордыми». Иногда по тихому, выставляя все в виде сердечного приступа. Но чаще всего приходилось стравливать одних с другими, чтобы они друг другу глотки резали. Правда частенько резали они не до конца. Приходилось дорезать.

Профессор артефакторики отложил уже третью пластину в сторону и взглянул на старого знакомого.

— Не боишься?

— Боюсь, но не спячки. Боюсь, что проснусь, а империи не будет, — с сожалением произнес следователь.

Артефактор быстро оглянулся, кинув взгляд на Васюкова, затем повернулся к следователю и нахмурился.

— Уже не имеет значения, — с горькой усмешкой произнес он. — Меня переиграли. Если бы мне развязали руки, то… все бы закончилось иначе. Однако… Я просто не успел.

— Закон есть закон, — выдавил виноватую улыбку Артемий Георгиевич.

Он снял третью пластину и уже откручивал последний рубеж к «сердцу» Григоряна.

— Есть кое-что выше закона.

— И что же? — вздохнул артефактор и оглянулся на Васюкова.

Процедура была строго регламентирована. Наблюдатель подошел к ним. Остановившись рядом с аретфактором он уставился на голубой шар, покрытый тысячами мелких трещинок. Однако, при внимательном рассмотрении, оказалось, что это не трещины, а вязи очень мелких и сложных рунных комплексов.

— Есть империя. Она выше морали, закона и жизни, — ответил Михаил Мамукович. — Жаль, что так вышло.

— Мне тоже, — кивнул артефактор и покосился на ключника, что дожидался у входа.

— Прощай, — кивнул ему Григорян. — Не тяни.

— До встречи, — отозвался профессор и отщелкнул два держателя, что намертво удерживали «сердце» следователя в груди.

Артемий Георгиевич аккуратно достал из груди сердце и демонстративно протянул его наблюдателю. Тот взял его в руки, покрутил и взглянул на профессора.

— Осторожнее, Фи… Осторожнее, Игорь Романович, — тут же исправился он, внимательно следя как тот убирает сверху в карман и достает точную копию из другого. — Давайте я лучше сам передам.

Взяв поддельное «сердце», он прошел по комнате к ключнику и передал его в руки управляющего хранилищем.

— Позаботьтесь о нем, — кивнул ему Артемий Георгиевич. — Он был отличным другом. Сложным человеком, но другом отменным.

На плечо девушки легла мужская рука и ее затрясло.

— Маргарита…. Вставай!

Веки юной некромантки дрогнули, а затем прови сползли к переносице.

— Маргарита… — снова раздался уже другой мужской голос.

Девушка нехотя приоткрыла глаза и обнаружила над собой три довольные морды.

— Маргарита, мы там картошки нажарили, — с улыбкой произнес Петров.

— И огурцов соленых достали, — кивнул Невский.