Блиц (ЛП) - Перри Девни - Страница 16

Тренер долго смотрела на меня, как будто, возможно, то, что она отстранилась от моей мамы, поможет ей узнать мои секреты.

Этого не произойдет.

Она снова уперлась в кирпичную стену, но на этот раз не стала настаивать.

— Спасибо, что пришла. Если тебе что-нибудь понадобится, моя дверь почти всегда открыта.

— Спасибо. — Я встала и подняла с пола свою спортивную сумку. Затем я вышла из ее кабинета, доставая телефон из кармана, как только оказалась в коридоре.

В большинстве офисов, мимо которых я проходила, было темно, тренеры уже ушли работать. Я постаралась отойти как можно дальше от кабинета тренера Куинн, прежде чем нырнуть в следующую темную комнату, набрать имя матери и осторожно прикрыть дверь.

— О, хорошо, — ответила она. — Я только что говорила по телефону с…

— Мама, — выпалила я слишком громко. Звук заполнил пространство, отражаясь от простых серых стен. — Ты звонила тренеру Куинн.

— И что?

— И то, что это был твой первый и последний звонок ей.

Мама вздохнула.

— Дженнсин…

— Остановись. Пожалуйста, — мой голос, все еще слишком громкий, дрожал. — Почему ты не можешь остановиться?

— Потому что ты талантлива. У тебя есть то, за что другие девочки убили бы. Может, ты и не против отказаться от всего этого ради какого-то приключения в дикой природе в безымянном университете Монтаны, но я не позволю тебе разрушить свою жизнь. Когда-нибудь ты поймешь, что это было ошибкой. Я просто пытаюсь оценить ущерб.

Я не в первый раз слышу эту лекцию. Слова немного менялись, но смысл был четким и ясным.

Я испортила всю свою жизнь, приехав в Монтану.

Теперь она была вынуждена собирать осколки, хотя я никогда не просила ее о помощи.

Возможно, это что-то значило бы, если бы я верила, что это действительно мое. Но мамины мотивы были эгоистичными. Все те годы, которые она потратила, оттачивая мои навыки, годы, которые она тратила на просьбы об одолжениях и дерганье за ниточки, не могли быть потрачены впустую.

Маме нравилось притворяться, что это для моего же блага. Но это было для нее. Это всегда было для нее.

— Не звони ей больше. — Я повесила трубку, не сказав больше ни слова, затем убедилась, что телефон отключен, прежде чем засунуть его в сумку вместе с моими пропотевшими ботинками и одеждой с тренировки.

Почему она не могла позволить мне жить своей жизнью? Перестанет ли она когда-нибудь вмешиваться? Мне был двадцать один год, а она вела себя так же, как тогда, когда я училась в седьмом классе. Когда она начала знакомить меня с тренерами и предлагать участвовать в студенческих программах.

В седьмом классе. Мне было двенадцать.

Разве я виновата, что не могла дать отпор раньше? Может, это было несправедливо, что я ожидала, что она перестанет давить. Я следовала ее планам, наслаждалась ими, упивалась ими и поддерживала их так долго, что она, не могла не разозлится из-за того, что я нажала на тормоза.

Скорее рано, чем поздно, ей придется наверстать упущенное.

Скорее рано, чем поздно, ей придется отступить.

Я дала себе секунду, прежде чем подойти к двери и распахнуть ее. И чуть не врезалась в стену из мускулов.

Торен.

Мое сердце екнуло.

— Эм, привет.

Он стоял, скрестив руки на груди, сразу за порогом.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, глядя мимо него в коридор. Следил ли он за мной? Что, если кто-нибудь увидит нас?

— Что ты здесь делаешь? — Он многозначительно посмотрел на табличку у двери.

Я высунулась из-за косяка и увидела его имя, написанное темно-синими буквами на серебряной табличке.

— Ой. Прости.

Быстро оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что мы одни, он положил руку мне на живот, прижимая меня к себе, и вошел внутрь, закрывая за нами дверь.

— Есть причина, по которой ты находишься в моем кабинете?

— Мне нужно было позвонить. Я и не знала, что это твой кабинет.

Он бросил многозначительный взгляд на книжную полку у стены. На самом верху стояла его фотография в рамке, сделанная, должно быть, в студенческие годы.

Волосы Торена были влажными от пота и торчали под странными углами. Он был в форме «Диких котов» и держал в руках шлем. Он выглядел молодым и счастливым, его улыбка была яркой. Если бы я обратила внимание на комнату, эта фотография однозначно привлекла бы мое внимание.

— Клянусь, это не был какой-то сложный план, чтобы проникнуть в твой офис. Мне просто нужно было тихое место, чтобы позвонить маме.

— Эти двери не совсем звуконепроницаемые. — Он указал большим пальцем через плечо. — Все в порядке?

— Все отлично, — солгала я.

Торен поджал губы, но не стал настаивать на объяснениях.

На данный момент он был единственным человеком в моей жизни, который ничего от меня не ждал. Возможно, именно поэтому я взяла у него еще несколько фильмов, прекрасно понимая, что мне придется вернуть их обратно. Я просто хотела еще несколько минут побыть в его компании.

Потому что, когда мы были вместе, я могла дышать.

На нем были серые шорты и белая футболка с эмблемой «Штата Сокровищ», обтягивающая его широкую грудь. На нем была синяя бейсболка, козырек прикрывал его светлые глаза. От него пахло свежим воздухом и солнцем. В нос ударил легкий аромат его одеколона, мужественный и чистый.

Я втянула воздух, чувствуя, как ослабевает узел в груди.

— На самом деле, не все так уж и хорошо, — слова вырвались без моего разрешения, на выдохе. Когда я в последний раз признавалась в этом кому-то? Я тут же пожалела об этом.

— Хочешь обсудить это?

Я чуть было не сказала «да». Чуть было.

— Нет. — Я покачала головой, оглядывая его кабинет, пока не передумала.

Книжных полок было немного, но они не пустовали. На одной из полок стояла его фотография в военной форме. На другой два трофея, награды, которые он завоевал как тренер. На третьей полке лежал шлем «Диких котов», такой же, как тот, что был на фотографии.

— Никаких книг, — прошептала я.

Неудивительно.

На его столе царил беспорядок из бумаг и папок.

Никогда раньше я не видела такого аккуратного холодильника, как у Торена. Казалось, в его доме всегда было чисто. Но его грузовик был грязным, а на столе — беспорядок.

Мне нравилось, что он был одновременно организованным и хаотичным. Что у него были причуды, как у любого нормального человека.

Пока я осматривала голые стены, его взгляд был прикован к моему профилю. Этот взгляд был таким же сильным, как любое прикосновение.

Это напомнило мне о вечеринке Четвертого числа. Меня заинтересовал шум за дверью, и я пошла посмотреть, что происходит. В тот момент, когда Торен заметил меня, я почувствовала на себе его пристальный взгляд.

— Дженнсин, — этот глубокий, вкрадчивый голос ласкал мой позвоночник.

В Торене было много такого, что привлекло мое внимание на его вечеринке. Его высокая, широкоплечая фигура. Его точеная челюсть и захватывающее дух лицо. Его ослепительные глаза. Но именно его голос покорил меня. Его голос был причиной того, что я нарушила все свои собственные правила и провела ночь в его постели.

— Что? — Я посмотрела на него, и у меня перехватило дыхание от напряжения в его глазах. Я не могла сдержаться и поэтому опустила взгляд на его губы.

Мне следовало поцеловать его на следующее утро после вечеринки. Вместо того, чтобы оставлять свой номер телефона, я должна была оставить ему поцелуй.

Воздух между нами стал тяжелым, как невидимый туман напряжения и желания.

У Торена перехватило дыхание.

Звук закрывающейся двери остудил жар в моих жилах, как ведро ледяной воды. Я отступила, когда Торен отодвинулся в сторону, проведя рукой по лицу.

Что мы делали? Это был не наш район. Это не было обменом ошибочно доставленной почтой или передачей старых DVD-дисков.

Я пришла в его офис без приглашения. Он закрыл дверь. Если кто-нибудь застанет нас здесь, нам крышка.

— Прости. — Мне не следовало сюда заходить. Мне не следовало здесь находиться.