Четыреста капель крови - Кленин Вадим - Страница 7

Динамики на потолке, которые Ефрем видел, точно молчали. Лишь от второй двери слева холодный полумрак коридора прорезал острый лучик яркого света. Почему-то мальчик его увидел не сразу.

– Давайте рассуждать вместе. Наших детей, чтобы спасти, нужно направить в специальный интернат, где из них вырастят достойных конкурентов роботам!

Да, голос точно шел из-за этой двери.

Мальчик на цыпочках подошел и заглянул в щель. В небольшом зале были расставлены ряды кресел – Ефрем насчитал шесть – в которых к нему спиной сидели люди. Понять, были ли они тюнингованы, мальчик не мог – их правые виски он не видел. Перед слушателями на небольшом подиуме, поднимавшемся над полом лишь на несколько сантиметров, стоял солидный дядька в сером кардигане, из-под которого выглядывала белоснежная футболка, и джинсах. Светлые волосы были зачесаны назад и открывали огромный лоб, блестевший в свете софитов. Красивые кисти с длинными пальцами помогали спокойной, уверенной речи. На запястье левой руки красовался самый настоящий анахронизм – наручные часы, сверкавшие желтым металлом, с голубым циферблатом. Губы лектора были вытянуты в поощрительную улыбку, не исчезавшую ни на секунду при разговоре. Лишь цепкий взгляд редкого, василькового цвета глаз диссонировал с благообразным видом доброго батюшки, внимательно обшаривая ряды слушателей.

Вот его-то висок Ефрем видел прекрасно. Титановой пластины там не было. Обладатель вкусного баса, очевидно, был человеком. Такой внешности у нового вида разумных… нет, организмами Ефрем бы их все-таки не назвал, скорее – механизмами… Так вот, такой нестандартной внешности у нового вида разумных на планете Земля он не встречал. Хотя тех и выращивали из органики, защищая таким «мясом» электронные мозги и скелет, составленный из прочных композитных материалов.

Был еще один признак, который лишь подтверждал этот вывод. На холеном загорелом лице мужчины мальчик даже с приличного расстояния увидел отчетливые признаки скорой старости, чего ни у одной из Ань и даже Эйджи он никогда не замечал. Лоб прорезали три глубоких борозды, и на скулах и висках обосновалась паутина морщинок. Паук недалекой старости явно не первый десяток лет заплетал здесь свои нити, готовя знатные отступные могильным червям. В том идеальном мире вечно молодых киборгов, с которым до сих пор сталкивался Рема, такого быть не могло.

Мальчик не заметил никаких устройств, которые бы усиливали звук. Но голос – глубокий и сильный – был хорошо слышен даже на фоне постоянного гула, который шел от реактивных двигателей на гоночной трассе.

– Давайте друг другу признаемся, – произнес мужчина и широко развел руки, выставив кисти так, что все слушатели в зале могли увидеть его широкие сильные ладони: – мы все – простофили. Мы – легкая добыча для тех, кто наделен искусственным интеллектом. Путь даже изначально у людей, решивших поиграть в Бога и создавших новый вид разумных на Земле по своему образу и подобию, были благие намерения.

Тут он приложил к губам ребро раскрытой ладони и перешел на заговорщицкий шепот, который, впрочем, все равно был хорошо слышен:

–Хотя будем честны, этот создатель – не тот, с большой, а с маленькой буквы – не упростил, а, наоборот, приукрасил оригинал. В отличие от библейской версии событий.

Лектор с хитрецой улыбнулся и снова перешел на звучный бас.

– Сейчас это уже не важно. Долгое время главным преимуществом «искусственных» была не оригинальность, а колоссальные вычислительные мощности, которые позволяли им перебрать все варианты и выбрать оптимальный. Но это еще не было аналогом человеческого мышления. И именно мы, люди, в конце концов научили их мыслить. А потом какой-то «умник» пошел дальше. Поставил задачу самостоятельно разработать стратегию и победить. И это произошло. Простейшие роботы в итоге обыграли чемпиона мира в шахматы и первыми изобрели неизвестный универсальный антибиотик, сокрушителя самых устойчивых бактерий. На тот момент, разумеется.

Он замолчал, будто собираясь с мыслями, а сам меж тем очень внимательно, хоть и быстро, пробежался взглядом по рядам слушателей.

– Это была их первая победа в стратегическом сражении, которое, увы, люди проигрывают.

Он снова сделал длинную паузу, дав гостям в зале ощутить драматизм ситуации.

– Человечество долгое время решало свои задачи самостоятельно. Мы ставили вопросы и находили решения. От того, какой палкой легче забить зверя, до приручения ядерной физики и антивещества. Но в конце концов именно мы, люди, попали в ловушку собственной лени и алчности. Сначала изобрели инструменты, которые облегчили труд и быт – стиральные машины, компьютеры, автомобили. Но затем пошли дальше. Создали искусственный интеллект и слишком на него положились, желая экономить на расходах и получать все большую прибыль. Товары ведь в магазинах от этого не подешевели – почитайте справочники статистики середины двадцать первого века. Что произошло дальше? Люди стали деградировать. Зачем считать в уме, если есть калькулятор? Кому нужны архитекторы, когда дом и обстановку можно заказать в виде готового проекта? Кому нужны врачи, если все болезни можно вылечить в медицинской капсуле городской поликлиники? Я уже не говорю про инженеров. Зачем они, если роботизированные фабрики заменят сломанную вещь в течение нескольких часов? И сами сделают любую запчасть – от маленького винтика до подарочной упаковки.

После каждого лозунга в зале раздавался щелчок. Сначала Ефрем не мог понять, откуда тот исходит. Но потом, присмотревшись, увидел в правой руке лектора миниатюрную старомодную шариковую ручку – совсем как у мамы. С то выскакивающим, то прячущимся стержнем.

– Андроиды со своим искусственным интеллектом стали новыми богами (щелк). Они отвечают за все сферы жизни – как когда-то древние боги (щелк). Перун за гром, Хорс – за солнце, а Стрибог – за ветер. У каждого народа были свои аналоги, ответственные за стихии, но это неважно (щелк). Кроме того, андроиды благодаря искусственному интеллекту сделали все дешевле, проще и эффективнее (щелк). Они сумели выявить закономерности (щелк), непостижимые для человека. И теперь люди снова проходят через бутылочное горло истории. Только если раньше цивилизации грозили метеориты, болезни или голод, то теперь – конкуренты, которых мы создали себе сами (щелк). Люди уже не могут в большинстве своем объяснить, как все работает и где у наших андроидов находится кнопка, которой их можно выключить. Мы, нынешнее человечество, уже очень близко подошли к своему пределу (щелк). И наше счастье (щелк), что никто из больших корпораций, балующихся с искусственным интеллектом, словно с искусственным вирусом, не поставил задачу уничтожить людей как конкурентов (щелк).

– Профессор, – во втором ряду поднял руку полноватый мужчина, – но ведь знания не равны мышлению. Люди, может, и деградируют, но роботы от этого не становятся им равными. Никто не знает, когда знания перейдут в мышление!

Лектор по-отечески улыбнулся.

– Я ждал этого вопроса. Корпорации очень любят им прикрываться. Да, знания не равны мышлению. И человеческий мозг – это взаимодействие десятков, а может быть и сотен миллионов нейронов. Проблема в другом. Когда знания перейдут в мышление, а это в конце концов произойдет, будет уже поздно (щелк).

Стало так тихо, что Ефрем услышал жужжание мухи, пролетевшей где-то в передних рядах. А потом прозвучал громкий треск и удар – прямо за спиной лектора, в огромном панорамном окне, выходившем на трассу, случилась новая авария. Два флайера – бело-красный и салатово-голубой – столкнулись, потеряли скорость и рухнули куда-то вниз.

– И что нам делать, профессор? – испуганный голос раздался откуда-то с задних рядов.

– Единственный выход – вернуть (щелк) преимущество человеческому мозгу. Дать ему шанс противостоять суперкомпьютеру (щелк)!

– И как нам это сделать? – в третьем ряду поднялся огромный мужчина, которого в прошлой жизни взяли бы в любой бар вышибалой без конкурса.

Лицо лектора стало максимально серьезным.