Четыреста капель крови - Кленин Вадим - Страница 12

Подделка же не теряла времени. Повернулась к поверженному, расставила ноги пошире и поднесла кулаки к лицу, копируя стойку боксера. Рема краем глаза увидел, как отец нахмурился, посмотрел сначала на настоящего сына, потом на копию. И обернулся к лектору, будто ища поддержки. Но вопрос так и не успел слететь с его губ. Рема не выдержал.

– Нет, папа. Это он – поддельный! Не верь ему! – закричал он, закрывая лицо руками.

– Прекратить! – рявкнул лектор.

Удара не последовало – противник опустил кулаки и выпрямился. Селиверстов собрал силы и поднялся. Его еще слегка пошатывало, но возмущение помогло справиться с этой слабостью достаточно быстро.

– Ты врешь! – не поворачивая к отцу головы, заявила подделка.

– Нет, ты врешь!

– Хорошо, тогда скажи, когда я родился? – спросила подделка.

– Понятия не имею. Я вот – 15 сентября.

– Какой был день недели?

– Пятница. Знаю, как тебя проверить! Как мы называем свою учительницу по физике?

Вопрос по-настоящему рассмешил поддельного мальчика.

– Нет ничего проще. Анькой! Что, разве у подделки могут быть такие свежие данные? – произнес псевдо-Рема. Потом над чем-то задумался, его голова едва заметно качнулась, и странный мальчик вдруг… показал язык.

– Ну хорошо, а какая моя любимая компьютерная игра? – язык настоящего Селиверстова не удивил.

– Врешь ты все. Компьютеры устарели еще в молодости моей бабушки. Сейчас даже у самых бедных VRS-терминалы.

Рема взглянул отцу в глаза. И тот, кажется, наконец понял, кто на самом деле его сын. Старый компьютер в доме Селиверстовых все-таки был. Лежал и пылился на антресоли. Его редко включали, но Рема любил погонять там на трассе Формулы-1 за одну из легенд прошлых лет. Тем не менее, он продолжил допрос.

– Да не важно. Игра как она называется?

– «Вернисаж», – поддельный Рема сделал театральную паузу и поклонился, словно галантный кавалер времен французских королевских мушкетеров. И настоящему Реме пришлось согласиться. По этой игрухе фанатели все его одноклассники. – И я играю за маленького, вредного цимлялина, который похищает изумруды на астероидах созвездия Бетты Луча и перепродает их за реальные деньги. На которые я недавно купил… подарок на день рождения бабушке! Он, кстати, уже послезавтра.

Настоящий Ефрем удивился, но задавать вопрос не стал – это была не вся правда. Но вся, похоже, тоже не была тайной для этого странного двойника.

– А еще я купил одну старую программку, которая интересна мне как будущему мужчине, – прохладно и как-то по-взрослому произнес лже-Рема, а настоящий мальчик при этом покраснел. Эту тайну он скрывал даже от лучших друзей. И уж тем более – от родителей.

Получается, что этот двойник ошибся лишь в одном. Он знал почти все!

Спор прервал лектор. Он подошел к мальчикам и, встав рядом с поддельным Ремой, спросил у настоящего.

– Что ты успел услышать, малыш? – и как-то пронзительно посмотрел, отчего Ефрему вдруг захотелось сказать всю правду.

– Извините, он случайно, – попробовал вступиться отец, но лектор, не оглядываясь, поднял правую руку, заставив того замолчать.

– Пусть он скажет сам, – прохладно сказал лектор. – Не стесняйся, говори.

Возможно, если бы не вмешался папа, Ефрем бы все и выпалил. И про революцию, и про зомби, и про мальчика Колю, который сгинул непонятно куда. Но слова отца почему-то заставили его подбирать слова осторожнее. Чтобы не навредить. И потому ответил, что ничего особого он не видел. Ходил в туалет, а когда проходил мимо двери, обнаружил своего двойника, который подслушивал чужой разговор.

Лектор внимательно на него посмотрел, потом оглянулся на отца Ефрема и сказал.

– Мне твой папа говорил, что ты хотел братика. А братья часто дерутся. У твоих родителей больше не может быть своих деток, поэтому они обратились к нам, и мы сделали им твоего клона. Ты же учишься в школе?

Рема кивнул.

– Ну вот, должен знать, что клонирование человеческих особей уже лет пятьдесят как законодательно разрешено. И твои родители просто клонировали тебя. Так что познакомься с братом, и пожмите уже друг другу руки.

Рема сделал вид, что готов подчиниться. Хотя в слова лектора не поверил ни на секунду. Папа с мамой говорили, что хотели бы родить ему не братика, а сестренку. Взглянув на отца, Рема увидел, как тот едва заметно покачал головой, и потому смолчал. Подделка же сделала шаг к нему и протянула руку для рукопожатия. Под настойчивым взглядом лектора Рема протянул свою и ответил. Странно, но прежней силы трактора в руках псевдо-брата уже не было, отметил про себя Селиверстов.

– А теперь иди в туалет, умойся. А твой братик, – мужчина внимательно посмотрел на клона, – тебе обязательно поможет. Вам нужно узнать друг друга получше и подружиться. Слова «обязательно» и «нужно» он выделил голосом.

Весь невеликий путь до туалета Ефрем чувствовал на себе тяжелый подчиняющий взгляд, который, было такое ощущение, смотрел ему точно между лопаток.

Глава 6

«Ну, и что теперь делать?» – мысль, как горячий, но мутный шар, вертелась в голове. Уже не в первый раз за сегодняшний день Ефрему Селиверстову приходилось перенапрягать извилины, включая режим форсажа.

Топлива явно не хватало – весь кофеин, полученный вместе с диетической колой, и сочный бургер давно и полностью ушли на эмоции и удивление. Желудок зло забурчал. Но ни единой светлой мысли в голову не протолкнул. Да и темной, откровенно говоря, тоже.

«Это тебе не кактусы безответным андроидам подкладывать, – ожил дремавший внутренний тролль и начал противно хихикать. – Тут – ор-га-ни-за-ция, понимать надо! Мощная, хитрая и тайная. Перед ней пасуют даже взрослые, а уж где тебе-то, дурачку мелкому… В играх с такими ситуациями ты точно еще не сталкивался».

– Не сталкивался, – подтверждающе пробубнил Рема, вяло плетясь в уборную. Его не подгоняли, так что время подумать было.

«Так, спокуха, стоп коняшка, – приказал своему сознанию Ефрем. – Отставить панику. Жердь ведь говорил что-то очень важное. Он ведь что-то знал и придумал. Надо только вспомнить!»

Мальчик приостановился. Из глубин памяти, будто старый видосик, выскочил тот самый момент. Вполне живой Жердь, еще не превратившийся в послушного чужой воле зомби, словно опоенного черной магией компьютерных колдунов, излагал свой план спасения. Перемотав все несущественное, Рема остановился на нужном месте:

«Ага, вот оно!»

Призрачная голограмма в голове слово в слово повторила речь про оружие, которое было спрятано в туалете. Во второй кабинке. Селиверстов обернулся, ухмыльнулся и презрительно посмотрел на сопровождающего «братца», предвкушая месть. «Братец» заметил это, и его хмурая физиономия расплылась в точно такой же кривоватой ухмылке, сделав лицо Ефрема чем-то похожим на мордочку хищного зверя. Рема сглотнул и отвернулся.

«Тьфу на тебя», – подумал он, но потом все же решил показать, что совсем не испугался. Заставил себя повернуться и широко улыбнуться – на этот раз максимально нейтрально. И даже подмигнуть. Но характер внутреннего монолога все же не изменился: «Повторюшка дядя Хрюшка. Навязали на мою голову. Ничего-ничего, сейчас надо действовать спокойно. Притупим немного внимание. Чего ж не поделиться своей же тупостью с «братцем»… Да не важно, кто ты на самом деле. Надо под любым предлогом оторваться от этого дурацкого клона. Да и клон ли он? Клон должен быть таким же, как я. А этот – будто робот. Не человек, а машина какая-то».

Когда мальчики подошли к туалету, Ефрем вспомнил поэму, которую они проходили недавно на литературе. Старую, еще о тех временах, когда в стране жили дворяне, которые прожигали жизнь и стрелялись друг с другом на дуэлях. И постарался крайне учтивым и старомодным манером произнести:

– Не соблаговолите ли вы, дорогой братик, подождать меня тут?

Кажется, «клона» глюкануло, отметил про себя Рема. «Вон как вытаращился. Еще задымится бедолага», – промелькнула мысль. Но эффект был недолгим. Практически сразу Ефрем сам же разрушил ауру светского раута: