Четыреста капель крови - Кленин Вадим - Страница 1

Вадим Кленин

Четыреста капель крови

Глава 1

Когда ты совсем юн, кажется, что временем управляет старый и вредный волшебник. По его злой воле на скучном уроке минуты ползут бесконечно медленно – как вылезшие на асфальт червяки. Если же застреваешь в интересной игре – то минутная стрелка вертится будто юла. Только-только надел VR-шлем и нажал кнопку «старт» – а уже пора сохраняться и выходить. Вместо сокровищницы Али-Бабы открывается дверь в унылый реал, где все происходит очень неспешно и порадовать тебя могут разве что мультики да бабушкины пирожки.

Сейчас время тянулось медленно даже по меркам прошлого, двадцать первого века, и поездка превратилась в самую настоящую пытку. Мальчик сидел на заднем сиденье и с тоской таращился в окно, пытаясь разглядеть хоть что-то необычное. Но взгляду зацепиться было абсолютно не за что.

Машина едва выжимала сотню километров в час. Стрелка спидометра из последних сил тянулась вверх. Мелькавшие в тумане молодые елки вяло копировали танец маленьких лебедей из балета «Лебединое озеро». Лишь ритмичное техно-ретро задорным «дум-думом» стучало в мозг, не давая уснуть ни водителю, ни пассажирам.

Попу ощутимо покалывало, а ноги так сильно хотели бегать, что мальчик едва сдерживался, чтобы не забарабанить по спинке водительского кресла.

– Па-а-ап, нам долго еще ехать? – не выдержал он, добавив в свой голос плаксивые нотки – родители часто покупались на этот трюк. – Мне ску-у-учно. Может, вернемся домой?

Отец, управлявший автомобилем, не удостоил его ответом. Не дождавшись хоть слова, мальчик нахохлился, как воробей, и снова уставился в боковое окно.

«Хоть бы олень из леса выскочил, что ли. Все какая-то движуха. Жесть как скучно», – зло подумал он. Молодой организм требовал действия, а приходилось сидеть на одном месте и страдать от безделья.

Больше всего его возмущало то, как наивно и глупо он согласился на эту поездку. Ругая себя, в очередной раз вспомнил, как было дело. В голове возникла его комната, за окном была уже глубокая ночь. Он едва закончил играть и, расслабившись, сидел в кресле, лениво размышляя, глянуть ли одним глазком на следующую локацию или все-таки лечь спать. И тут в дверь постучал отец и прямо с порога предложил назавтра отправиться на гонки. Правда, в качестве зрителя. Ну как предложил – поставил перед фактом. Завтра – едем. А увидев, что новость совсем не обрадовала сына, стал оживленно агитировать.

– Твои одноклассники тебе будут завидовать! Они видели гонки только по видео, на домашнем 3D и в лучшем случае с жалким стерео! А ты же – все посмотришь своими глазами! Прямо на стартовой трибуне! Настоящий спортивный азарт, визг реактивных турбин, грохот, аварии, чудеса пилотажа и мужества! – широко размахивая руками и бегая из угла в угол кипятился отец, пытаясь убедить наследника. Он даже чуть не уронил любимую мамину вазу, но не заметил этого. Предмет подарила недавно ее свекровь – мама мужа и бабушка мальчика. Возмущенно загудев, ваза закачалась, но проявив волю к жизни, устояла, вернувшись в вертикальное положение. Выглядывавший из сваленных в угол старых игрушек «Ванька-встанька», как показалось мальчику, с большим уважением посмотрел на подарок бабушки.

Отец был так воодушевлен, будто речь шла как минимум о поездке в большой парк аттракционов на Южном берегу Крыма.

– И море попкорна! Просто море! – выложил главный козырь отец. На миг мальчику показалось, что у того в глазах мелькнула искра отчаяния, а потом – робкая надежда на покладистость сына. И отец выпалил, – Сладкого. Столько, сколько захочешь!

Вероятно, разглядев нужный ему результат в мимике мальчика, отец поощрительно подмигнул:

– Соглашайся – не пожалеешь!

Справедливости ради, родитель в тот момент еще выдавал желаемое за действительное. Ефрем – а именно так звали нашего героя – колебался. Он считал себя уже достаточно взрослым, чтобы начать говорить «нет» даже родителям. К тому же, к него были свои дела. Договорился с ребятами в субботу – то есть завтра – пройти сложный, седьмой уровень Замка Полночного Ужаса, для чего его компания раздобыла все необходимые ключи и снаряжение. Но пока он обдумывал, стоит ли все-таки отцу отказать – в воображении вдруг возникла пестрая гоночная трасса. С высоченными вертикальными отбойниками, заляпанными всевозможной рекламой. На удивление, на трибунах было много взрослых зрителей и детей. Вокруг была восторженная и теплая обстановка. А в коридорах комплекса кто-то явно знающий его вкусы разместил длинные ряды сувенирных лавок, где каждая ниша была в дополнение еще и утыкана автоматами с халявной пиццей и газировкой.

«Соглашайся, – повторил слова отца внутренний голос. Почему-то с мягкими, но как всегда настойчивыми бабушкиными интонациями. – Не пожалеешь».

Ефрем, носивший в честь предка – донского казака – фамилию Селиверстов, подивился, как четко и убедительно прозвучали слова в голове. Почти физически он ощутил легкое прикосновение и поощрительную улыбку своей бабушки, которую обожал, и, посмотрев на отца, кивнул. А потом вяло добавил вслух:

– Ну, ладно.

Вот об этом решении он сейчас и жалел, сидя на заднем диване архаичной машины. Родители не предупредили, что до трассы ехать целых три часа, и это без особых пробок. Внутренний голос, который теперь хотелось обругать, затаился где-то в глубине сознания и отказывался выходить на связь.

Мальчик сидел пристегнутым в детском кресле, которое было ему уже заметно мало. В дополнение к скуке испытывая и физические неудобства. Боковые ребра кресла впивались в начавшую расширяться спину, а подголовник подпирал не затылок, а шею. Ни защиты от перегрузок, ни прозрачного убаюкивающего энергетического поля, ни самого банального видеоустройства, позволяющего скоротать время в дороге, тут не было. Лишь два динамика по бокам, да и то давно сломанные.

Почти всю дорогу отец угрюмо смотрел вперед и молчал. Даже здесь, на асфальте, его постоянно обгоняли собратья по экономии – на таких же бюджетных авто, разной степени обшарпанности и чадящих допотопной соляркой. Что уж говорить про скоростную трассу, которая шла чуть выше – вторым ярусом. Там, над смутно-прозрачным, словно северный лед, полотном даже свозь туман на больших скоростях пролетали всполохи ярких огней – от фар элегантных флайеров, по своей стати сравнимых разве что с жеребцами из «конюшен» арабских шейхов. Да и передвигались те не на шумных резиновых покрышках, а на мягкой и тихой магнитной подушке. Кристаллизованный азот, пронизанный нитями бария, таллия и других металлов, стал отличным проводником электричества. Позволил человечеству наконец овладеть магнитной левитацией. Начать передвигаться на невиданных в двадцать первом веке скоростях.

Платой за роскошь стал жуткий холод на автобанах. Даже в ясный летний день там невозможно было находиться в легкой одежде. Заметно похолодало и в целом в тех районах, где проходили такие магистрали. Экологи пытались возражать против строительства магнитных покрытий, предрекая в один голос начало нового Ледникового периода, но, как обычно, их мало кто слушал. Особенно те, кому новые технологии сулили приличные барыши.

За каждым скоростным флайером тянулся инверсионный след от размещенных в корме реактивных двигателей, оснащенных подавителями звуков. В еще не прогревшемся воздухе этот след рассеивался медленно, обволакивая ледяное полотно и спускаясь вниз. И потому, несмотря на яркое утро, двигаться по асфальту приходилось не только в страшном холоде, но еще и в довольно густом тумане. Печка в машине работала на полную катушку даже летом, а лазерные фары с трудом пробивали техногенные сумерки, выводя на экран в центре панели управления отметки ближайших соседей по трассе. Периодически в динамиках раздавался противный визг, когда пролетавшая сверху тачка совпадала с изображением самого автомобиля, где на заднем сидении томился от скуки мальчик.