Пророчество - Горъ Василий - Страница 43

Как ни странно, тратить время на месть двум плывущим к берегу захватчикам команда корабля не стала: стоило нам соскользнуть в теплую морскую воду, как заскрипели канаты, заскрежетала цепь поднимаемого якоря и через несколько минут шхуна, тяжело переваливаясь на волнах, медленно растаяла в темноте…

Выбравшись на берег, мы, по дороге обсохнув, быстренько добрались до виднеющегося вдалеке густого тропического леса и вскоре, найдя небольшую уютную полянку, принялись одеваться и приводить в порядок промокшее и требующее ухода оружие и снаряжение…А с первыми лучами солнца, с трудом пробившимися через плотный лиственный полог над нашими головами мы двинулись в путь…

До ближайшего жилья мы добрались только к вечеру: еле-еле различимая под ногами звериная тропа вдруг стала шире, потом на ней стали появляться следы сапог, потом - аккуратно засыпанные песком кострища, а к моменту, когда на небе зажглись первые звезды, лес перед нами вдруг расступился и за небольшим, заросшим осокой и камышом болотцем показались красные, будто окровавленные, крыши четырех небольших домиков… Чуть поодаль от них грозил небу острым шпилем Храм Алого Топора: как сказал Мерион, каждая деревня Империи должна была за свои деньги построить храм и содержать как минимум десять монахов - воинов Топора! Не выходя на опушку, мы чуть сместились с тропы в сторону и заинтересованно уставились на чужую жизнь: по коротенькой улочке носились гуси и куры, в грязи на краю болотца вальяжно возлежали свиньи, где-то негромко мычала корова и лениво брехала собака…

- Идиллия! - буркнул Мерион. - И что им дома не сиделось?

За языком пошел я. Как самый молодой из нас двоих и как наименее полезный воин в отряде. Так мне, ехидно улыбаясь, объяснил Учитель. А еще, как он сказал, мне надо было больше практиковаться в боевых искусствах, ибо там, в Мирах Веера, меня ждали неведомее опасности и умелые враги… Собственно, я был не против: моя душа, как и прежде, жаждала крови, а наличие в деревеньке солдат ордена Мерион считал неоспоримым… Поэтому, дождавшись, пока окончательно стемнеет, я выскользнул на опушку и, пригибаясь, с подветренной стороны медленно двинулся в сторону домов…

…Здоровенный, приученный бить молча, волкодав выметнулся из-за плетня и взвился в воздух… За ним - еще два… Пришлось ускориться до предела: первое обезглавленное тело еще падало в влажную от вечерней росы траву, а я доворачивал правый клинок в животе последнего пса, умершего так же молча, как и остальные… С сожалением кинув последний взгляд на тела преданных моим врагам животных, я, тихонечко отдав им воинский салют, продолжил движение к темнеющему мрачной, внушающей уважение громадой храму: как сказал Учитель, за ним должна была находиться пристройка, в которой обычно квартируют монахи ордена. Так оно, собственно, и оказалось: пристройка была. А монахов в ней - не было! Ни одного! Удивленно облазив все небольшое, но довольно уютное помещение, состоящее из трех спальных комнат, оружейки и чего-то, похожего на столовую, я выбрался во двор и вдруг краем уха уловил негромкие стоны где-то в направлении поля, покрытого копнами скошенного сена…

В копне свежескошенного сена, менее, чем в одном полете стрелы от храма, миловались двое - тучный, весь покрытый складками, как полугодовалый ребенок, монах в задранной до груди сутане и тощенький, похожий на обтянутый кожей скелет, парнишка лет семнадцати… Вернее, судя по выражению лиц, радовался процессу только монах, а парень был жертвой… Однако, к моему удивлению, стоило мне ударом ребра ладони в затылок выключить весьма занятого, и потому совершенно не внимательного борова, как парнишка, ужом выскользнув из-под тяжеленного любовника, вдруг бросился на меня с ножом! Моя правая рука, опередившая мысль, сбила в сторону предплечье атакующего и, продолжая движение вперед, плотно зажала руку под мышкой, не давая ей шевельнуться, а пальцы левой, тем временем, вцепились в гортань, не давая пацану вскрикнуть… Мгновение раздумья, потом удар головой в переносицу - и еще одно тело, обмякнув, опустилось на траву…

Подумав, я решил, что языков много не бывает, поэтому, наскоро спеленав монаха его же веревочным поясом и заткнув ему рот оторванным от сутаны куском, я взвалил на плечо неожиданно легкого пацана, взял за шкирку монаха и неторопливо попер к лесу…

…Как оказалось, в деревеньке действительно стоял полный десяток воинов ордена, но сейчас восемь воинов из одиннадцати, включая командира, убыли в ближайший городок для обеспечения безопасной работы сборщиков налогов из столицы. Два оставшихся воина ночевали в домах у своих возлюбленных, правда, в отличие от "радостно" выбалтывающих нам новости монаха, женского пола… В общем, особых причин оставаться возле этой деревушки у нас не было, тем более, что монах любезно объяснил нам, как добраться до столицы, минуя крупные города, так что мы, уточнив еще несколько интересующих нас подробностей, свернули шеи обоим: как ни странно, парнишка оказался настроен к пленившим его чужеземцам хуже, чем монах! Он считал себя и свой народ избранным для великой миссии - создании Великой Империи Ордена Алого Топора, и поэтому, мало того, что отказался говорить что-либо, но и обещал нам смерть! В общем, мы особенно его и не жалели…

За следующие два дня мы добрались до столицы. "Расспросив" по дороге еще двух языков, мы здорово расстроились: проникнуть в столицу чужеземцу было ничуть не легче, чем вычерпать море чайной ложкой: - все семь ворот города, обнесенного высоченной каменной стеной, круглые сутки охранялись усиленным караулом. Причем ворота открывались на рассвете, а закрывались на закате. На стенах постоянно курсировали патрули, а подступы к ним легко просматривались: на два полета стрелы от них не росло ни кустика, ни деревца, а ближайшие к городу строения находились еще дальше. В общем, создавалось впечатление, что Корф находится в состоянии войны со всем миром… Хотя, в общем-то, так оно и было…

Мерион, хмуро оценив высоту стен, мрачно покачал головой и надолго задумался. А потом, вздохнув, принял решение: