Развод. Плохая мама - Каттен Лила - Страница 1

Лила Каттен

Развод. Плохая мама

Пролог

Сон внезапно стал будто прозрачным. Как те моменты, где ты все еще спишь, но уже обеими ногами в реальности и осознаешь это, наблюдая за сновидением со стороны.

«Что меня могло разбудить так внезапно?» – мысленно задаюсь этим вопросом, по-прежнему играя в сон, а потом послышался крик Иры.

Вот что. Плач моей дочери. Третья ночь подряд.

– Зубы, – бормочу вслух, перекатываясь на спину.

Я пошевелил рукой и откинул ее на правую сторону кровати, пытаясь нащупать свою жену. Она была пуста. А это значит, что Яна уже там и не может справиться одна.

Медленно открывая глаза и повернув голову, я смотрю на циферблат электронных часов слева от меня.

– Половина четвертого. Черт, – сел и, свесив ноги, спустился с кровати.

Выйдя и спальни, дверь которой была открыта нараспашку, я вошел в комнату напротив. Маленькая детская для нашей девочки, но со всем необходимым для нее.

– Эй, ну что тут? – снова моргая, я смотрю на жену, хорошо виднеющуюся в свете небольшого ночника мишки, которая стоит у кроватки и смотрит на кричащую дочь. – Ян?

Она поднимает глаза и смотрит на меня со слезами.

Картина странная и слегка пугающая.

– Милая, она ведь плачет… – говорю ей и спешу вперед к дочери.

На самом деле, она уже была в истерике, когда ее язычок скрученный, еле виднелся из открытого рта.

Быстро подняв на руки малышку, я стал раскачивать руками, мягко обнимая крошечное тело и прижимая к своей груди с тихим «Ш-ш-ш», в маленькое ушко. Мои глаза не отрывались от молчащей жены, которая наблюдала за нами обоими.

Когда истерика Иры стала стихать, я подошел к Яне и попытался коснуться уставшего лица, но она резко отпрянула, не дав даже приблизиться, затем просто вышла из детской.

– Тише, ириска, – снова обратился к дочери. – Тише моя… Сейчас папа тебя покормит, – стал говорить с ней, привлекая хоть какое-то внимание.

Нашел на тумбочке соску на ощупь, снял крышку защитную и дал ей.

Она стала активно ее чмокать и все еще содрогалась, всхлипывая.

Ее реснички были мокрыми, и мое сердце сжалось оттого, что ей так больно.

– Ты самая прекрасная на свете, – улыбаюсь ей, разговаривая вполне серьезно. – Я такой как ты, не встречал раньше, ты ведь это знаешь?

Она моргает и продолжает смотреть, будто раздумывая над сказанным мной, но продолжая чмокать соску.

Моя улыбка становится шире, когда я вижу эти пока еще слишком темные глазки, едва ли приобретающие зеленый цвет с примесью карамели. Зеленый как мои, песочный как у моей жены.

Я направляюсь на кухню в надежде увидеть там Яну, которая делает смесь дочери, но ее там нет.

За те полгода, как я стал отцом, у меня появилось много дополнительных умений помимо тех, что были приобретены мной за двадцать девять лет.

Например, одна из таких, держать ребенка одной рукой и делать ей смесь. При этом умудряясь отмерить все специальной глубокой ложкой. Проверить воду в бутылочке. Попробовать все это дело и наконец – покормить.

Это увлекательно – быть папой. Видеть это маленькое чудо каждый день и даже в такую бессонную и плаксивую ночь. Но знать, что я ее отец и тот, кто поклялся защищать ее и дарить покой, а потом наблюдать за тем, как она засыпает в твоих руках, прижавшись доверчиво – это дорогого стоит. На самом деле это стоит всего, что человек может иметь на свете.

Я чертовски счастлив этому новому статусу.

Я забираю готовую смесь и иду обратно в детскую.

Опускаю дочь на мягкий пеленальный стол, купленный с рук в идеальном состоянии, и меняю памперс.

– Отлично, – подвожу итог, застегивая боди. – Мы готовы спать? – спрашиваю, и она улыбается.

Снова взяв ее на руки, я укладываю дочку так, чтобы она была немного на плече моем и, забрав соску, даю бутылочку, что и пикнуть не успевает.

Ира хватается за бутылочку одной рукой и придерживает вместе со мной, пока мы не спеша ходим по детской.

Я улавливаю движение справа от меня и поворачиваю голову, смотря на свою жену.

Она выглядит нервной. Смотрит странно.

Мне казалось, что у нас все наладилось. Так и было. Но видимо, это не так.

Она смотрит на нас, и я киваю ей, чтобы подошла.

Жена приближается ко мне, но недостаточно близко.

Нельзя не заметить, как она отдалилась от Иры или от меня в последнее время.

Это пугает меня и заставляет гадать, в чем дело. Но на прямой вопрос, Яна не отвечает.

– Что с тобой? – спрашиваю мягко, чтобы не задеть ее.

Она устала, и я это понимаю. Помогаю как могу, каким бы уставшим ни был.

Тишина.

Я все же касаюсь ее щеки тыльной стороной ладони, и она прикрывает глаза. В плохом освещении я все же замечаю, как дрожит ее подбородок.

– Милая, в чем дело? Поговори со мной, – прошу ее шепотом, стараясь не разбудить Иру.

Она делает вдох. Затем второй и третий. Я решаю, что она в итоге промолчит. Но моя жена начинает говорить.

Я думал, она скажет о том, что ее беспокоит и откроется мне.

В некотором смысле она это и делает. Но увы, не то, что я ожидал услышать.

– Я подаю на развод, Данил, – недавно трясущаяся губа искривляется, а глаза проливают сдерживаемые слезы.

Я смотрю на нее уверенный в том, что ослышался. Она разворачивается и идет в нашу комнату, когда я, очнувшись, зову ее.

– Ты сказала, подаешь… В каком смысле, Яна?

– Я подаю на развод и отдаю полную опеку тебе.

Дверь спальни закрывается, а дочь снова начинает плакать на моих руках, возвращая в подобие мира, где я до этого жил.

Глава 1

В очереди к гинекологу я сижу уже почти час. Меня так раздражает это. Чувствую себя еще более уставшей, чем обычно ощущаю себя к вечеру.

И кажется, только Дане нормально. Сидит, улыбается, поглаживает живот.

Дочь толкает ребра в его сторону и мне становится неприятно. Ненавижу, когда она так делает, хоть и понимаю, что она просто шевелится.

– Прекрати, – отталкиваю руку мужа.

– Тебе больно? Прости, – он улыбается и совершенно не понимает, почему я это сделала.

Снова испытываю раздражение.

Почему обязательно нужно улыбаться, когда видишь, что я раздражена?

Отворачиваюсь от него и сижу, провожая спину другой беременной.

– Надо было ехать на такси, а не на маршрутке. Приехали бы быстрей и быстрее вошли в кабинет.

– Зай, ну я же тебе сказал, что заплатил за тот комод детский, а зарплату не дали пока что. У нас не останется на твои витамины денег и на еду.

Опять эти оправдания.

– И когда тебе заплатят за тот сайт последний?

– На этой неделе.

– Неужели ты не можешь найти тех, кто будет платить вовремя за сделанную работу?

Раздражение и злость нарастают.

– Ян, – тянется к моей щеке, и я закрываю глаза. – Давай, потом мороженое поедим?

– Ты сказал, что у нас нет денег, – смотрю на него пристально.

– На такси нет, они дерут кучу бабок за одну поездку. А на мороженое, для моей любимой жены есть.

Я цокаю и слегка улыбаюсь.

– Подлиза.

Он смеется мне в шею и садится прямо.

Прием у гинеколога проходит нормально. Мне назначают витамины железа, как обычно, анализы и следующий прием, когда будет КТГ и финальное УЗИ.

– Все хорошо? – спрашивает Данил, как только я выхожу из кабинета, и кладет руку на поясницу.

– Да. Она выросла. Теперь два килограмма весит. Органы развиты. Никаких отклонений, – отвечаю ему и спускаюсь по лестнице.