Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит - Посняков Андрей - Страница 43

Князь чуть отступил влево, потом закружил, стараясь все время держать жреца меж собою и фурией. Хотя пока в этом особой нужды не было, весталка вряд ли бы стала стрелять в сражающихся, рискуя поразить своего.

А вот нет! Все-таки послала стрелу… едва не зацепив здоровяка-жреца за щеку. В это момент князь и нанес удар… укол – длинным выпадом, упав на правое колено… Достал! Достал-таки… Поразил противника в живот.

Выронив копье, молодой криве схватился за рану руками, стараясь затолкнуть обратно выползающие кроваво-сизые кишки… И получил меж лопатками стрелу! От своей же.

Да, наверное, жрица была права, избавляя бедолагу от страшных мук. Как бы то ни было, а «Жером» поспешно укрылся за первой попавшейся елкой. Туда и угодила стрела, задрожала, злобно и даже с каким-то привкусом самого извращенного эротизма. Словно бы испытывала оргазм.

Далековато сосенка, не добежишь. Опушка леса, вполне открытое место.

Арбалет! Даже целых два. Где-то они здесь, в траве… должны бы валяться. Вжавшись в траву, князь пополз по-пластунски… уж как мог, в доспехах… Его маневр заметили. Стрела пропела над головой.

Быстрей! Быстрее. Вот где-то здесь были кнехты… вот они – мертвые тела. А вот и арбалет! И колчан… Подхватить все. Теперь – в заросли, лежа тетиву не натянешь.

Снова ползком, в доспехах, прижимаясь к матушке земле, пригибая голову… Черт! Надо было надеть топфхелм… ага, тогда бы вообще ничего не увидел!

Стрела вонзилась в землю прямо перед «рыцарем». Так… Пока эта дура натянет тетиву… Рывком! Бегом! Живо! Как можно быстрее… и еще быстрее.

Князь вскочил на ноги и понесся к лесу, петляя, словно заяц. Бригантина, кольчужные рукава и штаны движению мешали мало… зато арбалет и колчан со стальными стрелами-болтами – очень.

Одна стрела… другая… третья…

Две отскочили от доспехов, третья пролетела мимо. Вот и заросли! Наконец… Натянув зубчатой кремальерой тетиву, князь наложил стрелу и осторожно прицелился, дожидаясь, когда фурия высунется из-за сосны. Ага! Вот высунулась, поводила натянутым луком, поискала глазами цель…

Не торопясь, плавненько, Игорь потянул спусковой крючок… Хладнокровно, как в тире. Не так тут было и далеко.

Стрела не прошелестела в воздухе и не просвистела – вжикнула! Момент, полсекунды… и жрица повалилась в траву, выпустив из руки лук! Туда и дорога.

Подобравшись к сосне, князь осторожно выглянул… Не такая уж и старуха, лет тридцать пять. Впрочем, по здешним меркам, конечно же, старуха. Моложавое, вполне еще миловидное лицо несколько портил лишь крючковатый – как клюв у совы – нос да узкие глаза-щели. Странно, но в них не было ненависти, скорее – недоумение, удивление даже. Да, жрица еще была жива, хотя, судя по выступившей на тунике крови, стрела угодила ей прямо в сердце.

Увидев князя, весталка протянула к нему руку и что-то прошептала. Игорь наклонился, услышав странное:

– Ты не здесь… не здесь. Ты – чужой. Тебя здесь нет.

Сказала – и умерла, устремив застывшие глаза в небо.

Проверив валявшихся в траве кнехтов, из которых, увы, не выжил никто, «Жером» со всей поспешностью зашагал к трясине. Побежавшие в ту сторону кнехты, слава Господу, оказались живы и даже не ранены. Что же касается жриц, священных девственниц вайдилутес, то одна из них валялась прямо на гати, насквозь пронзенная сулицей, другая же…

Другую кнехты уже успели раздеть и, отпуская смачные шуточки, сноровисто привязывали к дереву, явно намереваясь предаться похоти. Жрица кричала и пыталась вырваться, пока один из кнехтов не смазал ей по зубам. Молодое белое тело девчонки дернулось, выгнулось… и осело, проехав спиной по сосне.

– Это что у вас тут такое? – пойдя ближе, язвительно осведомился «достойнеший рыцарь из Клапхерна».

– Это? Это мы привязали колдунью… Пытать!

– И что же вы хотите у нее узнать, интересно? Похоже, эта ведьма уже не сможет ничего рассказать.

– Разговорим, господин! – кнехт довольно усмехнулся и пригладил усы. – Не извольте даже и сомневаться. Мы, к чести сказать, большие мастера развязывать языки. Ничуть не хуже Хельмута. Сейчас сами увидите… Сейчас мы ее… Эй, Макс, что стоишь? Помогай.

Второй кнехт, худее и явно попроворнее первого, засуетился, подхватил упавшее тело под мышки, да не удержался, полапал молодую упругую грудь, усмехнулся:

– А она ничего! Смачная.

– Господин Жером, вы первый в своем праве! – обернувшись, галантно предложил второй. В предвкушении сладкого плода усы его шевелились, словно у таракана.

– Ага, сейчас. Только доспехи сниму.

Игорь не знал, что и делать. Отказаться – неправильно поймут, а насиловать эту грязную бесчувственную девку сейчас что-то не очень хотелось.

– Думаю, сначала мы соберем оружие, – нашел выход князь. – Подготовим погибших к погребению, а уж потом… А ну-ка, живо! Да освободите ей путы – не видите, задохнется сейчас!

Девчонка уселась под деревом, согнулась, поджав к подбородку расцарапанные колени, сверкнула глазищами и застыла, не двигаясь и ничего не говоря. Нагая, мокрая, с растекающимся по скуле синяком. Князь даже не спрашивал, кто она и откуда. И так было ясно.

Хотя, если она жрица…

– Ты знаешь, кто я? – «Жером» наклонился к пленнице и заглянул ей в глаза.

Девчонка не среагировала, так и сидела, словно нахохлившаяся сова. Ждала, когда убьют. Или сначала изнасилуют, а потом уж убьют, так оно вернее.

– Ты? – верно, юная жрица углядела в серых глазах князя что-то такое, что заставило ее подать голос. – Ты спрашиваешь – кто? Я отвечу. Никто. Ниоткуда.

– Откуда ты…

– Смотри! – сверкнув глазищами, неожиданно выкрикнула дева, указывая кивком куда-то на болото. Князь непроизвольно оглянулся…

В ту же секунду девчонка резко выпрямилась! Словно сжатая пружина, словно свернувшаяся в кольца змея! Прыгнула, сбив рыцаря с ног, и тут же выхватила у него из-за пояса кинжал… Который тут же и вонзила… себе же в живот, чуть пониже пупка!

– Аустра… Аустра, я иду к тебе… я…

Страшная боль отразилась в глазах девушки, отразилась и тут же исчезла, уступив место непоколебимому спокойствию смерти. Она так и рассталась с жизнью – достойно, с улыбкой на устах и именем богини в сердце. Ушла гордой и неопозоренной. Чистой. Как и должна была уйти жрица.

К месту самоубийства запоздало прибежали кнехты, а за ними Игорь увидел рыцарей, довольных и гордых.

– Мы пришли вас сменить, эй! Ого… да тут и у вас весело.

Князь покачал головой:

– Да уж не скучно.

Когда «достойнеший рыцарь Джером из Клапхерна» добрался до жмудской деревни, там уже все было кончено. Селение оказалось большим – с полтора десятка домов, наполовину вросших в землю. Кругом выгоны, плетни, а на холме, в центре – небольшая, окруженная частоколом крепость. Выстроенная, как видно, недавно, она никак не хотела гореть, хотя крестоносцы упорно поджигали ее сразу в нескольких местах, подкладывая и хворост, и сено. Пламя то занималось, то вдруг гасло, и кнехты, ругаясь, вновь чиркали кресалом по железной пластине огнива.

Повсюду валялись трупы убитых, даже тяжелораненых еще не успели убрать. Орденские братья с дубинками в руках внимательно осматривали всех. Своих оттаскивали в сторону, чужих – добивали дубинками прямо на месте. Ловко у них получалось: бум! – и только мозги по сторонам. Что и сказать – умельцы!

Раненные легко, те, кто мог идти сам, толпились у крайней избы, за плетнем – там было устроено что-то вроде полевого госпиталя-лазарета. Именно туда и направился «Жером», предварительно доложившись в «штабной избе» комтуру. Искал приятеля. Анри де Сен-Клера. Того что-то нигде видно не было, и князь уже начинал тревожиться… хотя, казалось, какое ему дело до ушлого нормандца? А вот, поди же ты, сдружились…

– Нормандца? Нормандца не видали? Нет…

Не было славного рыцаря Анри ни среди раненых, ни среди мертвых. Последнее как-то обнадеживало, хотя…