"Фантастика 2024-98". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Горохов Александр Викторович - Страница 119

— Да это, внучка, по женщине сразу видно, когда она ребёнка носить начинает! Не понимаешь, как? Ничего, поживёшь с моё — поймёшь!

За Семёна Дежнёва, примчавшегося благодарить за поддержку, когда генерал одобрил моё предложение отправить Сёмку вместе с командой и «Анадырем» исследовать фарватеры на реках северо-запада континента и забрасывать экспедицию вглубь Срединных увалов. С зимовкой в тех местах и возвращением через год.

За экипаж баркаса, ради переоформления прав собственности на который мне пришлось ещё раз скататься в Магнитку. Осинцев уже даже первых клиентов нашёл, и по окончании очередного приближающегося тайфуна собирается выходить в первый рейс в новом для себя качестве председателя транспортной артели.

За Воздвиженского. За него трудно быть в ответе, учитывая его должность, но депутатская комиссия по расследованию обстоятельств «трагических событий 32 июня — 10 июля 36 года» наконец-то заработала, и мы с Наташей полдня провели в парламентских комитетах, отвечая на вопросы членов комиссии.

За «спецгруппу «Вымпел», с ребятами из которой мы в Магнитке снова встретились в кабинете Джавдета-Кирикарова.

За капитана Леухина, получившего на днях майорские погоны и назначенного командиром батальона. В том числе — и на основании моего рапорта о его грамотных и решительных действиях на посту командира роты.

Ну и, разумеется, за Люду Ячневу, так обрадовавшуюся новости о нашем скором приезде в Лабораторию № 1.

Слушали мы с женой по радио её интервью, в котором она упомянула и нас. Рассказывала про то, как ей интересно работать в Лаборатории.

— Я даже присутствовала при первой связи с Большой Землёй!

— А как вы при этом оказались? — поинтересовался корреспондент, и понеслось…

— Мы с Николаем и Натальей Колесовыми упросили начальника Лаборатории, Григория Никитича Васенко, чтобы он мне разрешил.

— Так вы и с Колесовыми знакомы?

— Конечно! Я даже одни сутки у них в квартире жила! У меня тогда… возникли трудности, и Коля с Наташей не только меня приютили, но и помогли с переводом в Лабораторию. Это такие необыкновенные люди! Вы ведь даже не представляете: им целых два года понадобилось, чтобы сюда, в Советскую Республику, добраться! Там, на американском континенте с дорожными бандитами пришлось воевать, от морских чудовищ отбиваться, океан переплыть и при этом спасти потерпевших кораблекрушение. Уже здесь с беглыми заключёнными воевали, чуть во время тайфуна не погибли, нашу Лабораторию от разрушения спасли! Коля даже ранен был, когда все эти события в Советске случились.

— А они вам рассказывали про жизнь на Большой Земле?

— Конечно! И рассказывали, и кино показывали. Когда Переход начнёт работать в полную силу, и у нас наконец-то появится фильмы с Большой Земли, я обязательно снова посмотрю фильм «Титаник»!

— А про что он?

— Про любовь! Про красивую-красивую любовь! А можно я через вас привет передам?

— Колесовым?

— И им тоже. Мамочка моя любимая, братик! Не переживайте за меня, ладно? У меня всё прекрасно, я  работаю, мне здесь хорошо. Я вас очень, очень люблю!

А на следующий вечер у нас зазвонил телефон, и незнакомый мужской голос произнёс в трубку:

— Ну, здорово, что ли, скотина?

— Вы, случайно, номером не ошиблись?

— Не ошибся! Передай этой мандавошке, Людке, чтобы больше не вспоминала ни мать, ни брата. Для неё их больше не существует.

— А, это ты, что ли, урод фашистский? Полусгнивший трупак Назгул?

— Трупак, говоришь? Ну-ну! Назгулы бессмертны, чтоб ты знал!

— А ты уверен в том, что мать Людмилы и её брат не хотят её видеть?

— Как я сказал, так и будет! Если я сказал, что для неё не существует ни матери, ни брата, значит так и есть. Потому что я всегда прав! Запомни это, тварь!

Я только открыл рот, чтобы ответить, как в трубке запикали гудки отбоя. Но класть её на аппарат я не стал.

— Любимая, позвони, пожалуйста, от соседей на телефонную станцию и выясни, с какого номера нам сейчас звонили.

— Ты хочешь ему перезвонить?

— Нет, я хочу, чтобы ему было неоткуда нам звонить.

— Как это?

— Очень просто: напишу заявление, что с его номера нам звонит какой-то псих, и попрошу на недельку вырубить ему телефон.

— А если он со служебного звонил?

— Об этом пусть у его начальников голова болит!

В Лабораторию добирались на крошечном поезде, состоящем из маневрового тепловоза и единственного плацкартного вагона, который теперь дважды в день ходил от городского вокзала. Оно и лучше, чем на машине: Наташу не укачивает и не тошнит от бензинового запаха.

Вот жизнь пошла! Теперь ещё и нос приходится постоянно задействовать, чтобы любимую от резких запахов уберечь!

Людмила, предупреждённая о нашем приезде заранее, примчалась встречать нас на КПП. Благо, день был выходной, и на него не выпало её очередное дежурство.

— Ну что? В общежитие? — засуетилась она, когда мы покончили с приветствиями.

— Нет, к Васенко.

— Да что вы сразу с поезда и за работу?! Могли бы и ко мне в общагу заскочить!

— Зайдём, зайдём! — засмеялась Наташа. — Мы к Григорию Никитичу ненадолго. Узнаем, на какое время он наши общие дела запланировал, и к тебе.

— Тогда я вас возле администрации подожду!

Мы неторопливо двинулись в сторону административного корпуса, и девушка, прерываясь лишь на приветствия со встречными, взахлёб рассказывала нам о своей новой жизни. Один из встречных, красивый черноглазый лейтенант роты охраны, расцветший в улыбке, заставил Людмилу сбиться с шага.

— Твой? — хитро глянула на девушку супруга.

— Скажешь мне тоже! — покраснела Люда.

— Целовались уже?

— Да ну тебя, Наташка! — ещё больше покраснела она.

— Нравится? — не унималась жена.

— Да что ты глупости всякие несёшь?!

Уши девушки просто светились от смущения.

Вот именно — глупости! Как будто и так не видно, что «сестрёнка» просто тает под взглядом этого красивого кавказского парня.

— Как зовут-то его?

— Полад. Алиев… — едва пролепетала пунцовая Людмила.

Азербайджанец, значит! Ох, и обрадуется «Назгул» расовоозабоченный!

— Слушай, я же тебе подарок привёз! — сменил я тему и принялся копаться в дорожной сумке.

Пистолет Макарова в кобуре, из запасов, хранившихся на «Удаче», вызвал настоящий восторг девушки.

— А тут — патроны к нему и разрешение на ношение.

— Классно! Я же теперь смогу хоть каждый день с Поладом на стрельбище ходить! — выдала она себя.

За разговорами с Людой и её новыми знакомыми вечер подкрался незаметно. Наташа, сославшись на то, что утомилась, а ночь предстоит трудная, даже поспала часа три в комнате у Людмилиной соседки. А когда вернулась, Людка всплеснула руками:

— Блиииин! Вы же на вечерний поезд опоздали! И как вы теперь домой попадёте?

— Никак.

— Вам же тогда надо комнату на ночь оформить?

— Не надо, Люда. Ночевать мы будем не здесь.

— А где? Не в казарме же!

— Нет. Мы уходим сегодня. ТУДА!

— Как? Насовсем? — недоумённо захлопала глазищами девушка.

Чёрт, никогда не замечал, что у неё большие и красивые глаза! Или это любовь на неё так подействовала?

— Нет, конечно! На несколько недель. Нам уже идти надо, Люда…

«Сестрёнка» поникла, опустилась на стул, с которого вскочила, обнаружив, что мы опоздали на поезд. А потом вздохнула и улыбнулась:

— Счастливые… Только никуда вы без меня не удерёте! Я с вами иду!

Мы с Наташей переглянулись, и едва я открыл рот, неугомонная девица пояснила:

— Да только до Григория Никитича иду! Фиг я вам ради какой-то Большой Земли своего Поладика брошу!

Войдя в кабинет Васенко, Людмила не сказала ни слова. Просто упёрла в бока руки, и так глянула на начальника Лаборатории, что тот покатился со смеху, достал бланк заявки на разовый пропуск в штольню и, подписав его, протянул этой мегере.