Баллада о неудачниках (СИ) - Стешенко Юлия - Страница 5

Дракон пер на меня как таран.

— Ложись!!!

Мне подсекло ноги, над головой что-то пронеслось, полыхнуло зеленое. Лежа лицом в траву, я слушал мягкие, тяжелые шлепки о землю.

— Твою мать.

Я поднялся, сплевывая грязь. То, что осталось от дракона, ровным слоем тянулось до леса — и по нему. Обрывок перепончатого крыла трепетал на вершине ели, как парус. Когда я был маленький, увидел, как суслик под груженую повозку попал. Вот где-то так же было. Размазало тонким слоем.

Я вытер с лица пот и грязь. Ведьма так и сидела на земле, упершись руками в колени и опустив голову. Я подошел, опустился рядом на корточки, открыл рот — и понял, что не помню, как ее зовут. Вообще. Имя вылетело из головы вчистую.

— Леди. Эй, леди!

Она подняла голову, вытерла ладонью текущую из носа кровь.

— А?

— Леди, с вами все в порядке?

Она посмотрела на меня, на свою грязную окровавленную руку, опять на меня.

— Спятил? Какая я тебе, нахрен, леди?

Да уж. Не убавить, не прибавить.

— Ты так и будешь на меня таращиться? Или поможешь встать? Трава сырая, у меня вся задница мокрая.

Я встал и протянул руку. Не-леди вытерла ладонь о штаны, ухватилась за меня, и я выдернул ее в воздух, как морковку из земли. Задница у нее была действительно мокрая.

— Прошу прощения. Я не хотел тебя ударить.

— Что? Где? Это? А, это не ты. Это я с перепугу перестаралась. Дьявол, как голова-то болит. У тебя есть чем вытереться?

Я протянул ведьме полу плаща — все равно хуже ему уже не будет.

— Я должен вас поблагодарить. Лично и от имени шерифа Паттишалла. Благодарю вас, леди де… леди… — я зажмурился от усилия. Чертово имя не вспоминалось.

— Вил. Это короче, — ведьма последний раз хлюпнула носом. — Все? Чистая?

Я постучал себя по щеке, показывая, где осталась кровь. Ведьма потерла еще раз, потом еще.

— А теперь все?

— Нет.

— Поможешь? — она задрала голову, подставляя щеку. Я осторожно потер гладкую кожу тканью. Проклятая грязь размазывалась и сохла на глазах.

— Не получается.

— Дай сюда, — отобрав у меня плащ, ведьма плюнула на него. — На, три.

Теперь получилось лучше. Правда, пришлось пару раз самому плюнуть на ткань. Первый раз было стыдно, второй — почти нормально.

— Готово.

— Как я выгляжу? — она одернула свою дурацкую короткую юбку. На штанах зеленели пятна от травы.

— Хоть на прием к королю, — с облегчением соврал я. Не-леди зыркнула на меня круглыми глазами, пригладила волосы и выудила из них что-то розовое и склизкое. Кажется, не всего дракона по лесу разметало.

— Думаешь?

Я представил себе короля Ричарда — чудовищно важного, в золотой короне и пурпурной мантии. И толпу придворных, пеструю и чванливую. И челядь, и слуг, и пажей. И все они смотрят на маленькую леди-сову, сосредоточенную выбирающую из волос куски дракона. Удержаться не удалось. Я фыркнул. Не-леди хихикнула, встала на цыпочки, потянулась и сняла с меня такую же розово-лиловую дрянь. Я некуртуазно заржал. Стоя посередине поляны, усыпанной кусками дракона, которого вообще не существует, я смеялся как сумасшедший.

Наверное, солдаты подумали, что я окончательно спятил. Плевать.

Может, я и правда спятил. Плевать.

Солнце едва перевалило за полдень, и нужно было что-то делать с этим фаршем из дракона, и нужно было ехать к шерифу и слушать, какой же я бестолковый недоделок, и что-то говорить, и как-то оправдываться. Но мне было плевать. Я был занят. Я смеялся.

Глава 3, в которой Марк находит следы

Не знаю, что такого необыкновенного люди находят в пении птиц. Приятно, но не более того. Как по мне, любой менестрель лучше любого соловья. В балладах хотя бы слова есть, смысл. А что толку в щебете? Одна головная боль.

Невидимые пернатые паршивцы разорялись так, будто им за это деньги платят. Их не интересовали ни разбойники, ни убийцы. Не интересовало их и лежащее под кустом тело. Девица, впрочем, какая она теперь девица, раскинула руки, словно хотела кого-то обнять, да так и не успела. Голова свернута набок, юбка задрана до пупа. Как говаривал один сакс, а нечего было кочевряжиться. Повесили его, кстати, сакса этого. Достойный пример для подражания. Повешение, я имею в виду. И глядя на раскинувшуюся в траве деревенскую девку, я отчетливо понимал: вешать нужно. И срочно. Осталось только найти, кого. Вот тут-то и начинались проблемы. Очень, очень большие проблемы.

Кандидатов у меня не было.

Мэтью, круживший по поляне, радостно вскрикнул и махнул рукой.

— Милорд! Идите сюда! Опять то же самое!

Его короткая седая борода победно встопорщилась.

— И чему ты радуешься, придурок?

— Ну так это… нашел!

Нашел он. Твою мать. Лучше б не находил. Я обошел по дуге тело, стараясь не глядеть на рыхлые белые ноги, перепачканные кровью, землей и травяным соком.

— Показывай.

— Вот, глядите, милорд. Тут и туточки. Видите? Тут человек шел. Потом вот по земле что-то протащили — и дальше уже волк побежал.

— Ты уверен, что волк появился только с этого места? Может, он давно тут бегал, а ты следы проглядел? Или волк из кустов выпрыгнул. Это может быть прыжок?

Мэтью посмотрел на меня укоризненно. Я усомнился в его выводах. Подверг критике его мастерство. Этого Мэтью не любил — да и не заслуживал, если уж начистоту. Если Мэтью сказал, что волк побежал отсюда — значит, побежал. С прискоком, чтоб ему пусто было.

— Обижаете, милорд. Роса тогда еще не высохла, глядите, как когти землю подрали. Вот и вот. Тут появился и туда пошел, — Мэтью ткнул корявым пальцем в заросли бузины. — А до этого человек был.

— Ты же не ребенок. Ты не веришь в оборотней.

— Не верю. Но я верю в следы.

Я зажмурился и потер переносицу.

Болела голова. Птичий щебет отдавался в ней острыми стальными молоточками. Во рту еще стоял привкус вчерашнего перебродившего вина.

Оборотней не бывает.

Оборотней убивают серебром.

Где взять столько серебра?

— Ты рехнулся?! Ты стоишь передо мной и рассказываешь, что по лесу бродит оборотень?!

Я дождался, пока эхо воплей стихнет в голове. К счастью, это случилось до того, как Паттишалл снова открыл рот.

— Нет, милорд. Я не говорил, что по лесу бродит оборотень. Я сказал, что следы человека исчезают. Он приходит на место преступления, но не уходит с него. А волк уходит, но не приходит.

— Вот как. Значит, рехнулся я — раз это мне в голову приходят такие идеи?

— Я лишь излагаю факты, милорд. Я не знаю, куда делся человек и откуда взялся волк. Возможно, вы сможете разъяснить эту загадку.

— Ты уверен в следопыте?

— Как в самом себе.

— Не говори так, Денфорд. В твоих устах это плохая рекомендация. — Паттишалл плеснул в кубок вина, сделал два шумных глотка и поморщился. — Но ты прав. Я могу объяснить эту загадку. И объясню. Слушай. Все было так. Эта девка пошла в лес на свидание с любовником. Они поссорились. Завязалась драка. Любовник придушил девку и сбежал. Все! Таких убийств десятки, Денфорд! Сотни! Они были, есть и будут — так же, как будут идиотки, готовые бегать к любовникам в лес.

— Она была девицей, милорд.

Я, конечно, не был уверен — я не повитуха и не лекарь. Но если я что-то понимаю в девицах, то это была именно она.

— Тем более. Эта глупая курица сначала распалила мужчину, а потом отказала. Наверное, надеялась, что так он быстрее потащит ее под венец. Ну что ж, дурочка ошиблась. Опроси жителей деревни, Денфорд. Узнай, с кем крутила шашни эта девка. И тащи сюда. С этим заданием ты справишься? Или тебе снова нужна помощь?

— А как же следы, милорд?

— Ты шутишь? Следы?! Убийца был в лесу с собакой! А значит, он еще и браконьер! Это же очевидно, Денфорд!

— Но это третий труп…

— А ты считаешь, что в деревнях мало идиоток? Боже, Денфорд, мир полон ими! Идиотки везде — в королевских покоях, в замках, в монастырях. Они как блохи скачут вокруг. Конечно, в деревнях тоже нет недостатка в этом товаре!