Кодекс Охотника. Книга XXIV (СИ) - Винокуров Юрий - Страница 50

М-да… Иногда внутри неё политик перевешивает умную и красивую женщину. В такие моменты мне становится немного её жалко.

Но всё это к чему? Что «Серпент» должен быть в столице Драконов, а именно, во дворце в сокровищнице, так называемом Зале Славы, где собиралось оружие и памятные трофеи великих императорских воинов. Это мне рассказала Лепесток, всё, что она помнила на момент своего заточения. Этот меч находился всё ещё там, причём, в самом дальнем углу, и не вошедший в экспозицию, потому что по факту это был родовой меч Галактионовых, исконных врагов Драконов. А с другой стороны, этим мечом был убит Император. И что в этом почётного, на тот момент ещё не решили.

Другое дело — меч Андрея Галактионова, вместе с его скелетом, как раз был ранее в Зале Славы. Этой победой Драконы очень гордились, хотя и положили там целую кучу народу. Они мне, конечно, знатно облегчили работу, отправив останки Андрея вместе с мечом в Смелость.

Одно я хорошо понимаю. Даже если у нынешнего Императора Драконов не нашлось оснований выставить «Серпент» в Зале Славы, то вряд ли его вывезли куда-то из Империи. Значит искать нужно там.

Теперь оставалось разобраться с «Серпентом». Без «Змея» прокачка Затупка застопорится. Поэтому надо что-нибудь придумать. Хотя единственное, что у меня было в голове — полномасштабная война, но я и так взял в плен целую Монголию. Китай, учитывая Триумвират и наличие Индиры и Персии, вряд ли получится захватить, а лететь в логово Драконов сродни самоубийству. Нужно поступать как-то тоньше. Вот только как? Я ещё не придумал, но обязательно придумаю.

По прибытию в усадьбу Пушкиных меня ожидала тёплая, но очень нервозная встреча. Домашние Пушкина нервничали, при этом надеясь на мою помощь.Что удивительно, у Александра Сергеевича было сорок три ребёнка. Причём разного возраста, от дошкольного до пенсионного. Хорошо быть Абсолютом, живущим очень долгую жизнь. Представляю, сколько у него внуков и правнуков.

Теперь я совсем перестал удивляться, почему лучший Абсолют Империи предпочитал скрываться на своей загородной даче. Потому что усадьба Пушкиных напоминала мне маленький городок. Я привык, что усадьба — это одно, пусть большое, но здание. Здесь же реально был построен маленький город. Многочисленное семейство жило по разным домам. Что было уважаемо — Пушкин не просрал своё состояние, как делали даже некоторые мои братья-Охотники, спуская их на всякие развлечения. Нет, Александр Сергеевич зарабатывал довольно хорошо, а его потомство это всё приумножало. Аня мне как-то показала перечень предприятий, которыми владели Пушкины. Это было действительно впечатляюще.

В общем, меня провели в его покои. В момент исчезновения патриарх Рода ночевал в своей усадьбе, ненадолго решив посетить родственников. Отсюда он и пропал. Я совсем не удивился, когда увидел очень простую спальню с большим камином, широкой деревянной кроватью, прикроватным столиком, ну и огромным шкафом, поделенным на секции. Из всего этого достоинства выбивалась современная ванная комната со встроенной сауной, парилкой, и огромной ванной. Но было видно, что Александр Сергеевич предпочитал простой образ жизни, и поэтому его стратегия процветания семьи выглядела ещё более уважаемо: не стремясь к роскоши, он сделал так, чтобы его наследники ни в чём не нуждались. А сам он делал то, что получалось лучше всего — убивал тварей и помогал человечеству. Я выгнал всех из спальни, попросив не беспокоить. Затем аккуратно присел на кровать и начал медитацию. Поймав нужный канал, я улыбнулся: похоже, Охотник вышел на след. На мгновение открыв глаза, я выпил две последние мензурки Слез Морфея и погрузился в сон.

Меня окружила серая пустота в преддверии между сном и явью. Помимо воли мне снова вспомнилось, что природу сна наши Старейшины тоже пытались объяснить, и также задорно мутузили друг друга в библиотеке. Сторонники того, что сон — это исключительно человеческая фантазия, против фракций тех, кто считал, что сны — это часть Многомерной Вселенной, представленной человечеству таким странным образом. Самое интересное, что правы были обе фракции. У них у каждого была куча доказательств. Но лично я считал, что каждый сон индивидуален. И Морфей был лучшим доказательством этого.

Прямо сейчас я принудительно гасил все свои ауры, дабы не открывать свою истинную сущность. Это было сложно. Беда в противостоянии с Морфеем и с его силой заключалась в том, что во сне человек себя очень плохо мог контролировать, неосознанно открываясь, а иногда даже не понимая, что он заснул. Этими тонкими моментами Морфей и пользовался. Именно так он уверенно заманил в свои сети Пушкина, и именно так сейчас будет действовать через меня.

В итоге я оказался лежащим на странной серой траве. Я чувствовал спиной влажные росинки, что покрывали траву, которые образовывались от конденсации тумана, который клубился сверху, создавая видимость максимум в пару-тройку метров. Я чувствовал, что на меня смотрят три пары глаз. Ну, как глаз, это скорее были виртуальные глаза, если быть точнее, что три существа обратили на меня внимание. И самое обидное, что это точно ни один из них не был Морфеем. Куда я ему до них. Хотелось схватить их «за шкирку» и потребовать ответа, где господин, но я сдержал себя и стал ждать продолжения.

— Кто это? — послышался удивлённый мужской голос.

— Я не знаю. Я с ним не работала, — отозвался не менее удивлённый женский голос.

— Может быть, ты, Корнелий?

— Нет, Диана, это не я, — ответил второй мужской голос.

— Тогда как он сюда попал? — вступил снова в разговор первый мужчина. — Он явно находится под действием слёз Морфея. Но если никто из нас с ним не работал, то как это возможно?

— Я понятия не имею, Сай, — ответил женский голос, который назвали Дианой. — Давайте посмотрим ещё раз. Возможно, мы что-то упустили.

Голоса затихли, а я молчал, изображая спящего.

По идее, наглотавшись столько Слёз, человек должен быть в полном отрубе и, проснувшись, стать полной марионеткой Морфея, ну или его прихвостней, которые, как я понял, были здесь. А ещё я точно не должен был слышать их голоса. Но я же Охотник, что тут поделать? В принципе, лёжа, я чувствовал сканирование.

Моё первое раздражение рассеялось. С чего я вдруг взял, что попаду прямо к Морфею? Эта хитрая сволочь всегда хорошо страхуется. Неудивительно, что и сейчас он так поступил. У Неназываемого были Эмиссары, у Морфея были приспешники. Боги вообще не любят вмешиваться напрямую. Почему? Подозреваю, что боятся получить по своей божественной харе. Многие сочтут это невозможным. Но я же Охотник, я давал сам и видел, как дают мои братья… и не только по харям. Ха-ха!

— Абсолют, — встревоженно сказала Диана.

— Не может быть… — начал Сай, но потом сказал: — Да, ты права.

— Кто это может быть? — удивился Корнелий. — Откуда он вообще пришёл?

— Я не вижу… — это была снова Диана. — Странно… Закрыт путь и закрыт разум. Я чувствую только его силу. Не понимаю, кто он и откуда.

— Может, нам его не трогать? Или просто подождать, пока он проснётся? — осторожно спросил Сай.

— Ты дурак? — в голосе Корнелия послышалась насмешка. — Господину нужны сильные марионетки. Мы все трое потратили столько времени, чтобы получить Пушкина, а здесь Абсолют сам появился у нас, готовый, на тарелочке.

— Вот это вот и странно, — сказал осторожный Сай. — Это меня смущает больше всего.

— Диана, скажи ему, — сказал Корнелий. — Мы должны служить господину и делать его сильнее. Эта будущая марионетка, очевидно, сделает его сильнее.

— Да, Корнелий, — сказала Диана как-то неуверенно, но потихоньку её голос начал набирать силу, как будто она уговаривала саму себя. — Абсолют — это отличная добыча. Откуда бы он ни был, это ослабит всё человечество. Господин будет доволен. Мы забираем его.

Послышался тяжёлый вздох, это был осторожный Сай.

— Что ж, подчиняюсь воле большинства, но знайте — я был против!