Не твой сын (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 12

Первой заметила Тома, жена Василия. И началось. Тома и раньше вела себя странно и проявляла к нему нездоровый интерес, но он предпочитал не замечать, отшучивался. А тут она просто проходу ему не давала. Следовало тогда еще все прекратить, но это была единственная возможность видеть Аню. И да, он приходил.

Пока однажды Тома не приперла его к стенке. Или он будет с ней, или Василий все узнает. Он отказался, а Тома сказала Василию, что он ее домогался. Вышло нехорошо, грязно, ему пришлось уйти.

А потом Василий заболел. Друг ушел так быстро, просто сгорел.

Ане было семнадцать, на первом курсе училась. И да, он тогда хотел на ней жениться, видел же, что Тамара ненормально относится к дочери. Остановила мысль - что он может девочке предложить? Против ее цветущей юности свои сорок с лишним? Взрослый потасканный мужик, на двадцать четыре года ее старше, а она же совсем молодая, ей еще жить и жить.

Но тогда он во всяком случае еще не был болен. А теперь... это был его шанс.

***

Аня смотрела на мужчину и не могла понять - что сделать, о чем он? Только хотела спросить, Илья Николаевич вскинул ладонь:

- Просто послушайте, Анечка. Ладно?

- Хорошо, - она невольно сглотнула, оседая в кресле.

- Я очень одинок, - сказал мужчина, глядя на свои руки. - Все, что я делаю, бизнес этот... Мне некому это оставить.

Повисла странная звонкая пауза.

У нее от волнения снова начало подрагивать все внутри.

- Выходите за меня замуж, - неожиданно проговорил он. - Я признаю вашего ребенка. Я бездетен, для меня это счастье.

Ее накрыло шоком.

- Я… - начала она.

- Тихо-тихо, Анечка, - мужчина улыбнулся одними глазами. - Обещаю, я не потревожу вас. Просто подумайте. Можете не отвечать мне сейчас.

«Нет! - хотелось крикнуть. - Нет!..»

Почему этот хороший человек должен из-за нее жертвовать собой?! Это несправедливо. Ведь он и тогда, когда заболел папа, сделал для них все. На похоронах… Она не могла забыть, сколько холода и неприязни исходило от матери. За что? Они же видели от него только хорошее. Чувство вины и недоговоренности за то прошедшее у нее так и осталось. И вот опять он предлагает ей помощь.

Слишком неловко было от этого всего.

Но был еще и другой момент. Которого она в разговоре с этим человеком вообще не хотела касаться. В идеале. Но жизнь выбора не оставляла.

- Я… - начала Аня, стискивая руки.

Муратов неожиданно улыбнулся и легко коснулся ее сведенных пальцев.

- Анечка, я вижу, о чем вы сейчас думаете.

Она невольно покраснела и вскинула на него взгляд.

- О чем?

- Брак накладывает определенные обязательства, – проговорил он, чуть склонив голову набок.

Сейчас Аню всю залило жгучим румянцем, а он продолжил:

- Я все понимаю, Анечка. И если бы мог, я бы удочерил вас. Но... - мужчина хмыкнул и повел бровями. - С этим ничего не выйдет, поэтому я предлагаю брак.

Вот так. Она покраснела снова.

Просто взять и решить все ее проблемы одним махом.

Да, Илья Николаевич был другом ее отца. Но это было слишком серьезно. Разве она могла бездумно принять его щедрый жест, ничего не отдавая взамен? Никогда еще жизнь не давала Ане ничего просто так, за все приходилось платить. Она невольно подобралась и подалась вперед.

И тут он сказал:

- А ребенок… - и вдруг запнулся, вдохнул глубоко и продолжил: - Такой… маленький пухлый человечек с крохотными розовыми пяточками…Возможность видеть, как он растет, держать его на руках...

Голос у мужчины дрогнул, он сложил ладони вместе, глядя в пространство, а после сказал уже другим тоном:

- Вы не представляете, что это значит для меня. Мне достаточно, чтобы вы и маленький были со мной. Поверьте, мне этого достаточно.

Повисла пауза, он перевел на нее взгляд.

- Ну, если так… - проговорила Аня.

И тут же спросила:

- А как же быть с работой?

- Так это значит «да»? - он застыл.

Ну… наверное. Она ведь уже начала рассматривать варианты, а если так, глупо было бы обманывать себя, просто немного стыдно признаться. Аня кивнула:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Да.

Муратов смотрел на нее, ждал, а тут резко выдохнул и улыбнулся, как будто до того задерживал дыхание.

- Пусть это вас не беспокоит, Анечка. Предоставьте все мне, - проговорил он

И откинулся в кресле, сведя вместе пальцы, а в глазах промелькнуло что-то волчье.

***

С этого момента пошел новый отсчет.

Сложно было перестроиться, Аня не привыкла. Но все вопросы Муратов взял на себя и урегулировал так, что ей ничего не пришлось делать вовсе. Прежде всего, конечно, перевез ее со съемной квартиры к себе и устроил с максимальным комфортом.

А потом стал еще активнее наращивать бизнес.

И да, они тихо расписались, Аня взяла его фамилию.

Так прошло два месяца.

***

Впервые фамилию Муратов Вадим услышал от Ильдара, двоюродного брата жены Алишера Шамаева, его будущего тестя. Что-то зацепило на слух, он спросил:

- Кто это, Рамильевич?

Тот как-то по-особенному хмыкнул и выдал:

- Э, дорогой, родню надо знать.

Вадим Батуров криво усмехнулся. Задолбало его уже за эти два месяца общение с родней, сыт был по горло. Однако он сделал над собой усилие и спросил:

- И кто он?

- Алишер и он - троюродные.

- М, - протянул Вадим и начисто выбросил это из головы.

глава 8

Подготовка к свадьбе тянулась медленно, ни шатко ни валко, но неотвратимо. И это выматывало дико, потому что не вынырнуть. Никакой динамики.

От этого Вадим ощущал себя ползущим в пробке. Марафон. Не день, мать его, не два. Месяцы! Но ему приходилось полноценно участвовать и делать вид, что все устраивает.

Единственное, что устраивало, - с подачи будущего тестя Шамаева продвижение получили некоторые его проекты. Сам бы он не протолкнул все так быстро. Растянулось бы на годы. Все-таки лезть в петлю имело смысл. Но петлей оно и ощущалось.

Сдавливало везде, моментами откровенно душило, но он помнил о деле. Это просто надо было перетерпеть.

С невестой он теперь встречался регулярно. Почти всегда это происходило одинаково, никакой динамики в отношениях. Все гладко, на все правила, улыбки эти, бл***. Он как будто застрял в вязком потоке. Здец, как его это раздражало - невозможность вздохнуть свободно.

В сексе особенно. Ему нужен был горячий, острый, иногда (часто) жесткий секс, он привык получать это и отчаянно нуждался в полноценной разрядке. Сидеть на голодном пайке - голова ехала, накрывало фрустрацией. В таком состоянии тяжело было работать. А приходилось.

Теперь, смешно сказать, его разрядка была в его руках, в полном смысле этого слова. Потому что стоило урвать немного секса на стороне, тут же нарисовывался Ильдар. И начиналось. Разговоры о семье да за здоровье.

Вадим всерьез подозревал, что секретарша сливает его тому. Однажды он не выдержал, сказал, когда сидели вместе:

- Рамильевич, ты мне еще в трусы загляни.

Тот хохотнул:

- И загляну, если будет нужно.

У него горло свело от злости, потому что это была угроза. Однако он дробно рассмеялся:

- Спасибо за заботу, что бы я без тебя делал.

- Все для тебя, дорогой, - в тон ему отвечал тот.

Вот это и доводило до бешенства. Короткий поводок.

Порой ему хотелось послать всех и отыграть назад. Нах*** он вообще в это ввязался?! Добивался бы поставленной цели на десять лет дольше? Да и хрен с ним. Зато жил бы как хотел!

Но дело двигалось вперед, и эти приступы проходили, оставляя опустошенность. Каждый раз он сцеплял зубы, говоря себе, что ждать осталось не так долго, потом… Потом.

Алина была миловидная. Но не получалось, не накатывало возбуждение, когда он представлял, как это может быть. Это происходило спонтанно, когда он на миг представлял на ее месте другую женщину.