Без улик - Форсайт Фредерик - Страница 4

– Ладно, одевайся, – сказал он. Пистолет был был все еще у него в руках, но был направлен в пол. Хаджес пересек комнату и сделал музыку по радио потише. Затем он вернулся к столу.

– Брось мне пиджак, – сказал он. Сандерсон, уже в брюках и рубашке, положил пиджак на стол. Хаджес прощупал подкладку пиджака.

– Одевайся, – сказал он.

Сандерсон послушался. Затем он снова сел. Он почувствовал, что ему это необходимо. Хаджес сел напротив, положив свой пистолет на стол около правой руки, и зажег сигарету.

– Что это было? – спросил Сандерсон. – Вы думаете, что я вооружен?

Хаджес медленно покачал головой.

– Я уже увидел, что нет, – сказал он, – но если бы ты издал хоть малейший звук, я бы связал веревкой твои яйца и послал их твоим работодателям.

– Понятно, – сказал Сандерсон. – Но у меня нет оружия, нет магнитофона, нет работодателя. Я работаю на себя, иногда это делают другие. Я серьезно. Мне нужно сделать одну работу, я готов хорошо заплатить. Я также очень осторожен, как и должно быть.

– Для меня – недостаточно, – сказал Хаджес. – Паркхуст полон людей, которые доверяют профессионалам, скорее нахальным, чем умным.

– Вы мне не нужны, – спокойно сказал Сандерсон. У Хаджеса опять приподнялась бровь. – Мне не нужен человек, живущий в Британии или имеющий здесь корни. Я сам живу здесь и этого достаточно. Мне нужен иностранец для зарубежной работы. Мне нужно лишь имя. Я готов заплатить за имя.

Из внутреннего кармана он вынул пачку из пятидесяти новых двадцатифунтовых банкнот и положил на стол. Хаджес посмотрел без всякого интереса. Сандерсон разделил стопку на две, придвинув одну к Хаджесу и аккуратно порвал оставшуюся наполовину. Он положил одну стопку из двадцати пяти половинок назад в свой карман.

– Первые пять сотен за попытку, – сказал он, – вторая половина – за успех. Под которым я подразумеваю имя того, кто со мной встретиться и сделает работу. Не волнуйтесь, это не сложно. Нужен некто неизвестный и совершенное ничтожество.

Хаджес взглянул на пятьсот фунтов напротив него. Но не пошевелился, чтобы их взять.

– Возможно, я знаю одного человека, – сказал он. – Работал со мной несколько лет назад. Я не знаю, работает ли он еще. Мне нужно его отыскать.

– Вы могли бы позвонить ему, – сказал Сандерсон.

Хаджес покачал головой.

– Мне не нравятся международные телефонные линии, – сказал он. – Слишком многое прослушивается. Особенно в эти дни в Европе. Я должен поехать и увидеть его. Это будет стоить еще две сотни.

– Согласен, – сказал Сандерсон. – Взамен на имя.

– Как я узнаю, что ты не надуешь меня? – спрсил Хаджес.

– Никак, – сказал Сандерсон. – Но если я обману, думаю, ты достанешь меня. Мне это действительно не нужно. Тем более за семь сотен.

– Как ты узнаешь, что я не обману тебя?

– Снова никак, – сказал Сандерсон. – Я, в конце концов, найду нужного человека. Я достаточно богат, чтобы заплатить за два контракта, объект одного из них – напротив. Я не люблю, когда меня обманывают. Принципиально, понятно?

В течении десяти секунд двое мужчин смотрели друг на друга. Сандерсон подумал, что зашел слишком далеко. Хаджес снова улыбнулся, на этот раз широко, с искренним одобрением. Он сгреб пятьсот фунтов целыми банкнотами и пачку половинок.

– Я дам вам имя, – сказал он, – и назначу встречу. Когда вы получите имя и согласитесь на сделку, вы пошлете мне другие половинки банкнот плюс две сотни за расходы. До востребования, почтовый офис Эрлс Корт на имя Харгривс. Обычное письмо в хорошо запечатанном конверте. Не зарегистрированное. Если в течении недели после встречи мой парень заподозрит, что ты свалил, он смывается. ОК?

Сандерсон кивнул.

– Когда я получу имя?

– Через неделю, – сказал Хаджес. – Как я смогу связаться с тобой?

– Никак, – сказал Сандерсон. – Я сам свяжусь с тобой.

Хаджест не возражал.

– Позвони в бар, в котором я был сегодня. В десять. – сказал он.

Сандерсон позвонил в назначенный час неделю спустя. Ответил бармен, затем подошел Хаджес.

– В кафе Rue Miollin в Париже вы встретитесь с нужным человеком, – сказал он. – Будьте там в полдень, в понедельник. Человек сам узнает вас. Читайте свежий Figaro, сидя лицом к залу. Он знает вас, как Джонсона. Он подойдет к вам. Если вас не будет в понедельник, он придет туда во вторник и в среду. Затем исчезнет. Возьмите с собой наличные.

– Сколько? – спросил Сандерсон.

– Около пяти тысяч фунтов, на всякий случай.

– Как я узнаю, что это не простой грабеж?

– Никак, – сказал голос, – но он тоже не узнает, есть ли у вас охрана где-нибудь в баре.

Раздался щелчок и в трубке зазвучали гудки.

В следующий понедельник в пять минут второго в кафе на Rue Miollin он все еще читал последнюю страницу Figaro, сидя спиной к стене, когда стул напротив него кто-то отодвинул и мужчина присел на него. Он был одним из тех мужчин, которые находились в баре последние полчаса.

– Месье Джонсон?

Он опустил газету, сложил ее и отложил в сторону. Мужчина был высоким и худым, темноволосым и черноглазым корсиканцем со впалыми щеками. Они разговаривали в течении тридцати минут. Корсиканец представился как Калви, в действительности так назывался город, в котором он родился. После двадцати минут разговора Сандерсон передал две фотографии. На одной из них было лицо мужчины, на обороте была напечатана надпись «майор Арчи Саммерс, вилла Сан-Краспин, Плайя Кальдера, Ондара, Аликанте». На второй была маленькая, покрашенная в белый цвет вилла с ярко-желтыми ставнями. Корсиканец медленно кивнул.

– Это должно произойти между тремя и четырьмя часами дня, – сказал Сандерсон.

Корсиканец кивнул.

– Нет проблем, – сказал он.

Они поговорили еще десять минут об оплате, и Сандерсон передал пять пачек банкнот по пятьсот фунтов каждая. Работа за границей стоила дороже, корсиканец объяснил, что испанская полиция может быть очень недоброжелательна к определенным туристам. Наконец, Сандерсон поднялся, чтобы уйти.

– Сколько это займет времени? – спросил он.

Корсиканец взглянул на него и пожал плечами.

– Неделю, две, может быть три.

– Я хочу знать время, когда это произойдет, вы понимаете?

– Тогда вы должны дать мне возможность связаться с вами, – сказал стрелок.

В ответ англичанин написал на клочке бумаги номер.

– Через неделю и в течение трех недель после этого, вы можете звонить мне между 7.30 и 8 утра по этому телефону в Лондоне. Не пытайтесь проследить его и не провалите работу.

Корсиканец чуть улыбнулся.

– Я не провалю, потому что я хочу получить вторую половину денег.

– И последнее, – сказал клиент. – Я не хочу, чтобы остались какие-нибудь следы, ничего, что можно было связать со мной. Все должно выглядеть, как местная кража со взломом, которая сорвалась.

Корсиканец все еще улыбался.

– Вы дорожите своей репутацией, месье Джонсон. А я своей жизнью, не хочу провести тридцать лет в Толедо Пенал. Не будет ни следов, ни улик.

Когда англичанин ушел, Калви вышел из кафе, проверил, нет ли хвоста и провел два часа на терассе другого кофе в центре города, размышляя под лучами июльского солнца. Он думал о проблемах в своей работе. Контракт сам по себе представлял некоторые проблемы; простая стрельба непримечательного простака.

Проблема в том, как безопасно провезти оружие в Испанию. Он мог бы его взять в поезд из Парижа в Барселону и рискнуть перевезти через таможенный контроль, но если его поймают, то это сделают испанские полицейские, не французские, а у них старомодное отношение к профессиональным стрелкам. Самолетом было исключено – благодаря международному терроризму, каждый рейс из Орли проверяется на наличие огнестрельного оружия. У него все еще со старых времен были связи в Испании, с людьми, которые предпочитают жить вдоль побережья между Аликанте и Валенсией, чем рисковать и возвратиться во Францию, и он рассчитывал, что сможет взять оружие взаймы у кого-нибудь из них. Но он решил избегать их всех, так как, сидя без дела в изгнании, они были слишком падки на сплетни.