Великие и ценные вещи (ЛП) - Яррос Ребекка - Страница 73

Я не стал смотреть. Только после того, как все закончится.

Саймон допрашивал отца, и у него это получалось на удивление хорошо. Его ответы были четкими и краткими, и он действительно выглядел вполне вменяемым. Мы не могли и надеяться на лучший день для этого.

«Арт, скажи мне, ты уверен, что хочешь получить разрешение на отказ от реанимации?», - спросил Саймон.

«Поскольку я вытатуировал его у себя на груди, я бы сказал, что очень уверен», - настаивал папа. «Это не твой выбор, Александр.» Отец повернулся, чтобы посмотреть на моего брата, и у меня сжался живот. «Я не ребенок. Я мужчина, который заслуживает права распоряжаться тем, что происходит с его телом.»

«Протестую», - воскликнул Милтон.

«Ты знаешь, что это неправильно», - продолжил отец, и теперь мой желудок скрутило от тошноты. «Я учил тебя, что нельзя связывать другого человека и насильно вводить в его тело то, чего он не хочет. Именно так ты поступил со мной!»

Толпа позади заговорила одновременно.

«Протестую!», - крикнул Милтон.

Черт. Он сходит с катушек.

«Вопросов больше нет», - закончил Саймон и сел рядом со мной. «Ну, если ничего другого нет, то весь город еще долго будет говорить об этом.»

Мои мышцы напряглись, когда Милтон подошел к отцу. Он начал с самого простого, с того, что, по его мнению, во всех остальных вопросах, кроме отказа, Ксандер был отличным опекуном. А отказ, это не вопрос злого умысла или халатности, а его мнение.

«Я считаю, что прямое игнорирование чьих-то пожеланий относительно собственного тела, это зло», - возразил отец.

«Согласен», - сказал Милтон. «Но вы уверены, что это ваши желания?»

«Уверен.»

Папа кивнул.

«Сегодня - да. Но как насчет завтра? В следующем году? Ваша память не всегда поддерживает вас, Арт, не так ли?»

Лоб отца наморщился.

«В некоторые дни она... ошибается.»

«Как в тот день, когда вы выстрелили в Кэмдена?»

Я закрыл глаза, когда до меня донеслось бормотание толпы.

«Я...» Он покачал головой. «Я мало что помню об этом.» Его признание было тихим.

«Это Александр выхватил пистолет, чтобы вы не убили его младшего брата несколько месяцев назад. Это правда?»

Отец опустил глаза, его взгляд метался туда-сюда, пытаясь вспомнить.

«Так мне сказали.»

«Вы не помните тот момент?»

«Не так ясно, как хотелось бы», - признался отец.

«Хорошо, для подтверждения вашей потери памяти расскажите мне, как умер ваш сын, Салливан?»

Я чуть не вылез из кожи.

«Протестую!», - крикнул Саймон. «Это несущественно. У нас уже есть его диагноз в деле.»

«Это касается кандидатуры опекуна, ваша честь.»

Милтон смотрел на судью так, словно тот просил у него выписку из аттестата об окончании колледжа, а не разрывал на части моего отца.

«Вы на коротком поводке, мистер Сандерс», - предупредила судья Уилсон.

«Да, ваша честь. Арт, вы помните, как погиб Салли?»

Мои руки сжались в кулаки под столом, и я наслаждался болью от впившихся ногтей, используя ее, чтобы заземлить и сосредоточить себя.

«Салли...»

Отец отвел взгляд.

Я знал этот взгляд. Мы вот-вот потеряем его.

«Ты должен это прекратить», - прошептал я.

«Я не могу.» Саймон вздохнул. «Мне так жаль. Я никогда не думал, что Ксандер будет использовать Салли.»

«Салливан погиб в Афганистане, верно?», - подтолкнул Милтон.

«Верно», - подтвердил отец, кивнув, но не отрывая взгляда от пола. «В Афганистане. Его ранили.»

«В шею, да?»

Я собирался оторвать голову Милтона от его гребаных плеч.

«Точно. В шею.»

Отец начал осторожно покачиваться.

«С ним был еще один из ваших сыновей. Вы помните?»

Отец медленно посмотрел на меня, его глаза были полны мучительной скорби, и у меня перехватило горло. «Кэм. Кэм был с ним.»

«Это правда, что Кэмден приказал отряду Салливана вступить в перестрелку, которая унесла его жизнь?»

«Да.»

Слева. Я выбрал человека, стоявшего слева от меня, а не справа. Выбор был сделан в одно мгновение. Это был взмах крыльев бабочки, с которого начался ураган.

«Наверное, это тяжело - знать, что Кэм не смог вернуть вашего Салли домой целым и невредимым.»

В голосе Милтона звучала жалость.

Лицо отца сморщилось, и мне стало трудно сделать вдох.

«Протестую!»

«Разве это не правда, что вы вините Кэма в смерти Салливана?»

«Приведите свидетеля!»

«Я... Да. Он отдал приказ. Ты отдал приказ.»

Отец смотрел на меня, его глаза остекленели.

Как я мог спорить с правдой?

«Отклоняю.»

Милтон тут же протянул руку Саймону, как будто это ему нужно было успокоиться.

«Арт, вы можете сказать мне, что вы ели на завтрак сегодня утром?»

«Что?»

Мое сердце упало на пол.

«Завтрак? Или ужин вчера вечером? Или, может быть, что вы смотрели по телевизору? Вы можете рассказать мне что-нибудь из этого?»

Милтон спросил мягко, как будто его это действительно волновало.

«Я... Яйца?», - предположил он.

«Это был французский тост, по словам вашего домашнего медперсонала. Можете назвать сегодняшнею дату?»

Отец заколебался.

«Сейчас июнь. Я знаю, что это июнь.»

«Какое июня? Пятнадцатое? Седьмое? Двадцать восьмое?»

«Сейчас июнь!», - крикнул папа.

Мои глаза заслезились, и я смахнул выступившую влагу, наблюдая, как отец растворяется в воздухе.

«Но какой день в июне?»

«Я не знаю!»

«Я понимаю, Арт. Можете ли вы назвать мне имена ваших домашних сиделок?»

Милтон даже не дал отцу шанса прийти в себя.

«Их несколько», - ответил отец, выглядя настолько потерянным, что мои инстинкты закричали, чтобы он спустился с трибуны.

«Но кто они?»

«Я не... я не знаю.»

«Вы не знаете людей, которые в настоящее время отвечают за ваш круглосуточный уход?», - спросил Милтон.

«Нет! Не знаю! Это люди в моем доме. Они всегда там. Они больше никогда не оставляют меня одного!»

Его голос сломался и унес с собой мой дух.

«Все в порядке, Арт. Давайте попробуем еще раз. Кэмден говорит, что его вернуло домой голосовое сообщение, которое вы оставили. Вы помните это?»

Глаза отца засияли.

«Да. Я помню голосовое сообщение. Я попросил его вернуться домой и помочь мне. Ксандер не позволил мне сделать отказ от реанимации.»

«Верно. Вы знаете, когда вы оставили голосовое сообщение?»

Черт. Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица.

«Я...»

Папа беспомощно смотрел на меня.

Я хотел вернуть последние двадцать минут. Я хотел сказать Саймону, не выводить его на этот допрос.

Не потому, что он не заслужил права высказаться, а потому, что он не заслужил того, что Милтон делал с ним сейчас.

«Посмотрите на меня, мистер Дэниелс», - мягко приказал Милтон, словно разговаривал с ребенком, а не со взрослым мужчиной, вырастившим троих сыновей и похоронившим одного из них, а также жену и брата. «Вы помните, когда оставили сообщение?»

«Это было в этом году. Я знаю.» Отец кивнул. «Я знаю. Я знаю. В этом году. В этом году. Я знаю это.»

«Мистер Дэниелс, вы вообще помните, как оставляли это сообщение?»

«В этом году. Должно быть.»

«Мистер Дэниелс?»

«Протестую. Ваша честь, это...»

Саймон только покачал головой.

Жестоко. Это было жестоко.

«Это ваш последний вопрос, мистер Сандерс. Мы здесь не для того, чтобы пытать тех, кто нуждается в нашей защите», - предупредила судья Уилсон.

«Да, ваша честь. Арт?»

«Что?», - прошептал отец.

«Вы помните, что оставили Кэму голосовое сообщение?»

«Нет.»

«Значит, все, что мы здесь делали, начиная с отказа Кэма от карьеры и заканчивая этим слушанием, началось из-за того, чего вы даже не можете вспомнить?»

«Мистер Сандерс, достаточно», - приказала судья Уилсон.

«Я закончил», - пообещал Милтон и сел на свое место.

Взгляд отца метался по комнате, то к потолку, то к полу, не останавливаясь ни на одном человеке или предмете.