Пробуждение. Пятый пояс (СИ) - Игнатов Михаил - Страница 5

На мгновение Седой отвлёкся на него, а затем снова вперил в меня взгляд и рыкнул:

— Ну!

Лёгкий, но однозначный холод и покалывание между лопаток подсказали, что Седой зашёл гораздо дальше Диры в своём недовольстве. Он не просто недоволен тем, что я пользуюсь его костром, он готов напасть на меня, чтобы избавить свой костёр от моего присутствия. Или же костёр лишь предлог?

Ветка с мясом исчезла, словно её и не было в моём кулаке. Очень, очень удобная штука — кольцо.

Я же повернул голову к Седому, поймал его взгляд и прямо спросил:

— Что не так?

— Что не так? — лицо Седого исказилось в гримасе ненависти. — Ты ещё осмеливаешься спросить, что не так? Я видел, как тысячи моих братьев по Ордену уходили на битву, которая должна была ослабить Альянс и принести нам славу. Тысячи моих братьев сложили головы, втягивая секты в ловушку. Они знали, что сегодня умрут, но всё равно вступали в битву, потому что так было надо. Ты же осмеливаешься заявлять, будто все их жертвы оказались напрасны, что всё было зря.

— Я не говорил так.

— О да, ты говорил по-другому, но разве это меняет суть твоих слов? Разве это избавляет их от яда? Мы сделали это, ты слышишь? Мой Орден сделал это, мои старшие братья сделали это! Что ты, вообще, знаешь об Ордене и его подвигах в том сражении? Что?

Седой уже кричал, вскочив со своего камня, нависая надо мной и потрясая кулаками.

— Секта Тигра — потеряла половину своих людей и половину старейшин. Раух выбили подчистую, их главе лично Ралер снёс голову. Ты слышишь? Мы уничтожили одну из старших сект, не счесть тех малых, которые тоже целиком полегли в той битве, вместе со своими главами. А главное, главное — мы в это время напали на сердце земель и уничтожили весь род главы секты Амока, всех, ты слышишь, всех! И это не считая тех, кто жил там из других сект! А им не было числа!

Седой орал, сверкая глазами, мне было очень интересно слышать все эти подробности, тем более интересно слышать про секту, которая носила имя одного из мифических зверей Древних и явно была невероятно сильной. И я чуть подтолкнул Седого к тому, что было мне непонятно, а заодно чуть осадил его:

— И что? Раз ты говоришь только про его род, а не его самого, то он уцелел, что ему, прожившему четыре сотни лет, смерть тех, кто и так рано или поздно умрёт?

— А пилюли? Из кого он теперь будет делать свои идеальные пилюли? А⁈ Себе и тем, кто уже заплатил его секте? А⁈ — Седой захохотал, закинув голову, затем снова вперил в меня взгляд. — Это был идеальный, идеальный план. Орден заставил появиться на битву лучшие силы сект того региона, заставил их ослабить защиту важнейших мест их земель, а затем мы ударили туда, уничтожая основу их силы, основу их славы, основу их могущества.

Ответы Седого кое-что для меня прояснили, но в своём безумии он забывал главное. И я напомнил ему об этом:

— Бессмысленно рассказывать, как были ослаблены секты. Всё это имело бы смысл только в одном случае — если бы Орден и наследник Рама Вилора остались живы, если бы потери Ордена оказались меньше, чем потери сект.

Седой посерел, огонь из его глаз исчез, плечи его опустились и он почти прошептал:

— Так и должно было быть, так и должно было быть, но на поле сражения вдруг появились тысячи сектантов из тех сект, что не могли никак успеть к этому сражению, словно само Небо отвернулось от нашего Ордена.

— Небо? — я и сам за последние дни немало думал о Небе и его роли в своей жизни, да и в жизни каждого идущего, но здесь уж Седой перегибал. — К чему приплетать Небо там, где хватит предательства одного человека?

— Отлично, отлично, — Седой заскрежетал зубами, за один миг переходя от уныния к злобе. — Мало того что ты наговорил про то, как Император убивает нас, так теперь ты ещё и обвиняешь его в убийстве своего сына?

Я изумился:

— Разве я говорил, что предал Рам Вилор?

— Тогда кто? Лично магистр? Комтуры? Стражи?

— Да мне откуда знать кто? И почему сразу они? Уверен, сотни людей знали о предстоящем сражении и планах битвы, достаточно было всего одному решить, что это его шанс убрать соперников, и всё. Вспомни, как вышло в городе Ян — одна обида, затаённая многие годы и защита Ян рушится.

— Невозможно! Нет! —завопил Седой, рвя горло. — Не было среди них никого, кто думал бы о себе больше, чем об Империи и Ордене! Тем более, не было среди них никого, кто связался бы с сектантами! Вон! — Седой навис надо мной, заорал. — Пошёл вон от моего костра! Уйди, или я сверну тебе шею, чтобы не слышать яда, который ты льёшь на павших!

Седой толкнул меня раз, другой.

— Вон!

Я рявкнул в ответ:

— Успокойся!

— Да кто ты такой, чтобы меня успокаивать? Лжец, Страж-преступник, клеветник?

Очередной толчок Седого едва не заставил меня навернуться, и я разозлился, рявкнул:

— Призрак!

Через миг тот возник за спиной Седого, как-то ловко просунул ему руки под мышки и сплёл их на шее, зажимая и сковывая. Я же, пока Седой шипел и пытался извернуться, не осознавая, что Призрак здесь, в зоне запрета техник просто-напросто сильней, лихорадочно рылся в кольце.

Нужно успеть, пока этот обезумевший придурок не решил пойти на крайние меры и не бахнул чем-нибудь, калеча себя.

В руке Седого возник меч. Миг, и он ужалил им Призрака, ударив клинком назад, себе за спину, насколько позволяли скованные руки. Чудом или ловкостью Призрак успел убрать голову с пути лезвия.

Да где оно⁈

Вот почему я обломки оружия и маски повесил на стену, портрет повесил, а его нет? Непамятная вещь, дарсов дурак?

Наконец, я отыскал нужный кисет и отозвал духовное зрение из кольца, уже сжимая в руке жетон магистра.

Сунул его под нос беснующемуся Седому, едва не распахав руку об лезвие меча, и рявкнул:

— Кто я⁈ Что я знаю об Ордене? Вот кто я!

Глава 2

Седой фыркнул, захрипел, заклокотал горлом:

— Что ты мне тычешь в рожу, что? Пошёл прочь!

Меч в его руках свистнул, целя уже в меня, но Призрак, пусть и истекая туманом из раны, крепко держал Седого, сковывая его движения, и удар вышел слабым, медленным, я без труда отбил его наручем, перехватил Седого за запястье, рявкнул уже сам:

— Ослеп, комтур⁈

Седой застонал, дёрнулся раз, другой, а я напрягся, готовясь отбивать удар ногой, но он вдруг застыл, пуча глаза. Я помедлил и отпустил его запястье, отступая на шаг.

Взгляд Седого словно прикованный качнулся следом за жетоном в моей руке, звякнул обо что-то меч, который выпал из ослабевших пальцев Седого. Сам он прохрипел:

— Похож, почему он так похож? Дай, дай.

Седой дёрнулся опять, но как-то вяло, беспомощно, хватая пальцами воздух и не в силах дотянуться до жетона. О том, что нужно вырываться, он как-то внезапно забыл.

Один мой кивок, и Призрак разжимает хватку, отступает, а Седой тут же делает шаг вперёд, выхватывая у меня из руки жетон.

— Похож, — ощупывая и едва ли не пробуя на зуб, шептал себе под нос Седой. — Клянусь Небом, похож. Я видел его всего один раз, на турнире, но клянусь Небом, как же он похож, да и работа точно наших артефакторов.

Я смутился. Об этом я как-то не подумал, а должен, ведь была уже когда-то в моей жизни ситуация, когда я показывал настоящий жетон, а собеседник насмехался надо мной, считая его подделкой.

Да и сам я, окажись на месте Седого, что бы подумал, если бы мне в лицо стали тыкать странным медальоном? Я когда-то, почти год проучившись в Академии Ордена так и не узнал, как зовут его магистра, а тем более не знал, чем отличается его жетон от жетона внешнего ученика Ордена. Точно так же и Седой, пятьдесят лет назад — не более чем юноша и служитель, а то и послушник, мог не знать ничего об этом жетоне, что всучил мне магистр. Где, вообще, Седой и магистр ушедшей в тюремный пояс части Ордена?

— Проклятая зона запрета, даже не проверить толком, — Седой прекратил разглядывать жетон, качнулся ко мне, пытаясь ухватить за ворот халата. — Где, где ты взял его и что это такое?