Пробуждение. Пятый пояс (СИ) - Игнатов Михаил - Страница 32

Дух Великого Испытания вряд ли будет подыгрывать мне так, как делал недавно другой дух, подсунув мне милых сектантов с тяпками и отвратительных имперцев.

Я потёр бровь. Ладно, это дело не ближайшего будущего. Возможно, к тому времени, когда у меня появится возможность добраться до Великого Испытания, я сумею найти согласие хотя бы с самим собой в решениях и поступках.

— Два восемьсот сорок! — торжествующе выкрикнул Бламер из семнадцатой ложи и едва ли не высунулся со своего балкончика, глядя в сторону соперника.

Тот помедлил и напоказ отложил табличку, послав полную ненависти мысль:

— Подавись. Отныне между нашими фракциями нет дружбы.

— Как будто до этого была, — фыркнул Бламер из семнадцатой ложи и перевёл взгляд на ведущую.

Та чуть помедлила и огласила:

— Два миллиона восемьсот сорок — раз, — и тут же начала тянуть время. — Какая великолепная цена за ещё более великолепный лот! Кристалл с навыком Повелителя Стихии, который может дать шанс укрепить фундамент любой фракции и повысить шанс получить шестую звезду фракции.

Если она хотела заставить хоть кого-то повысить цену, то сделала это без огонька.

— Два восемьсот сорок — два!

Я выждал вдох и поднял табличку:

— Два восемьсот пятьдесят.

Бламер в семнадцатой ложе побагровел.

— Ты!

— Два миллиона восемьсот пятьдесят тысяч — раз! — тут же подтвердила ведущая.

Бламер вскинул табличку:

— Два девятьсот!

— Два миллиона девятьсот тысяч — раз! Похоже, мы как никогда близки к рекорду аукциона! Два миллиона девятьсот тысяч — два! И…

Я покосился на Седого. Лишь для того, чтобы продемонстрировать своё сомнение, следом начал поднимать табличку, остановил её на середине на миг, а затем резко вскинул, оглашая цену:

— Два девятьсот пятьдесят!

— Рекорд! Рекорд! У нас рекорд за один лот! Да, такие вещи становятся все реже и дороже, чем больше лет проходит со времён Древних!

Бламер в семнадцатой ложе выглядел спокойно, но как он орал мыслеречью! Я даже не был уверен, что сейчас это не слышат другие.

— Ублюдок! Сукин сын! Выскочка! Наглый отброс! Сектантский выкормыш!

Орать орал, но едва ведущая досчитала до двух, вскинул табличку, снова накинув пятьдесят тысяч:

— Три миллиона!

Я под маской облизал губы. Всё это будоражит кровь, конечно, но нужно ли мне продолжать? Да, у него есть ещё двести тысяч в запасе, но что победит, желание получить лот, победить меня или уговоры сына и помощников? Будет смешно, если я куплю свой же лот и вместо груды духовных камней на основание фракции окажусь в долговой яме глубиной в три миллиона духовных камней. В три с лишним миллиона, потому что часть лотов я уже скупил в долг. Довольно. Я уже достаточно рассчитался за его грязный язык.

— Три миллиона — два!

И я склонил голову в лёгком поклоне, толкнув мысль:

— Вы победили.

Повторяя недавний жест идущего из четвёртой ложи, отложил табличку с номером, напоказ признавая поражение.

— Три миллиона — три! Продано! Мои поздравления господину из семнадцатой ложи! Об этом аукционе и ваших ставках ещё лет пять будут рассказывать по всем тавернам юга Пояса! Что же, на этом я объявляю аукцион оконченным! Прошу всех покупателей и продавцов пройти за работниками аукциона для расчёта.

Я поднялся из кресла и с Седым за спиной двинулся за этим самым работником, вернее, работницей, которая уже ждала у двери, согнувшись в поклоне.

Седой многозначительно хмыкнул:

— Кгхм, кгхм, — не дождавшись от меня ответа, сказал уже прямо. — Какие прекрасные виды открываются нам у провожающей, молодой магистр, не правда ли?

Я моргнул пару раз, отвлекаясь от своих мыслей о близком будущем, и попытался понять, о чём он говорит. Понял. О фигуре, плавных изгибах и прочем, что было туго обтянуто халатом. Честно признался:

— Вполне. Но после того как вылечил столько девушек и женщин из Павильонов, мне сейчас больше интересно, есть ли у неё шрамы.

— Молодой магистр, — вздохнул Седой. — Ну какие шрамы? Как можно сравнивать дешёвку из самых захудалых Павильонов и этот потрясающий цветок для вас, одного из самых дорогих гостей?

Поняв, что Седой снова свернул на свою любимую дорожку, я лишь вздохнул. К счастью, идти пришлось не так далеко, но едва я шагнул за дверь, как сбился с шага, увидев, кто нас ожидает.

Ведущая.

При виде моего замешательства она улыбнулась:

— Столь дорогого гостя я решила поприветствовать лично.

Я склонился в приветствии, не ощущая опасности, но это мало что значило. Седой за спиной… вновь продолжил то, что прервала схватка за кристалл.

— Вблизи ты выглядишь ещё прекрасней, а аромат твоих волос кружит голову.

Я, разогнувшись, с трудом удержался от того, чтобы рявкнуть на Седого, но, к удивлению, и ведущая не рявкнула на него, а мило улыбнулась, но скорее мне, потому что глядела точно на меня и говорила вслух:

— Прошу, садитесь, дорогой гость. Не нужно опасаться меня. Заместитель аукциона ведь заключил с вами контракт, а он слишком хороший мальчик, чтобы я теряла его из-за каких-то денег.

Поэтому я сел, пользуясь случаем, о котором недавно размышлял и внимательно вглядываясь в ведущую. Ни следа глубины, словно передо мной какая-нибудь беспомощная закалка, ни следа печатей Указов и контрактов. Значит, прав Седой, а не я. Скорее всего, передо мной Повелитель Стихии.

Ведущая чуть склонила голову:

— Спасибо от аукциона за вашу финальную услугу. Случается, что приходится подогревать интерес к лоту, но вы сегодня и сами устроили великолепную схватку. Личное спасибо от меня за полученное мной удовольствие и за месть этим грязным языкам, которую вы взяли на себя.

Месть? Я попытался вспомнить, о чём она, не вспомнив, лишь кивнул:

— Рад был оказать вам это удовольствие.

— Прозвучало грубовато, но спишем это на молодость, — рассмеялась ведущая.

— Прошу простить меня, старшая, но как к вам обращаться?

Разумеется, признавая, что она старшая, мне нужно было бы встать и снова склониться в приветствии идущих, всё же передо мной первый практик пути к Небу такой силы. Не считая Стражей и сектантов. Но раз она сама скрывает силу и предложила сесть, называя меня гостем, то, думаю, ей мой поклон неинтересен.

— Моё имя — Нора. А твоё?

Я под маской прикусил язык. Кто меня тянул за него? Ну, Леград, так какое же имя ты выберешь или в очередной раз соврёшь, чтобы не оставлять следа? Но оказалось, что это меньшая из наших проблем.

— Пока твой молодой магистр думает, что насчёт редкого вина и интересного разговора, Клинок Мщения? Расскажешь мне, у какого врага Ордена ты взял его трофеем? Или это должно остаться секретом?

Глава 7

— Ну-ну-ну, Аранви, это же несерьёзно, подумай хотя бы о своём молодом магистре, при такой разнице в силе он будет первым, кто пострадает, ну что ты портишь такой прекрасный вечер?

Несколько мгновений я, сжавшись, был готов уйти в сторону Рывком, выплёскивая из себя Духовную Защиту и змеев, но затем Седой выдохнул:

— Х-хо! Прости, прости, Нора. Ты слишком уж ошарашила меня. Любишь удивить?

— Должна же быть у меня хоть какая-то слабость?

— Только одна? Уверен, что у столь красивой женщины есть ещё и другие, приятные слабости.

— Всё возможно.

— Вино — одно из них?

— Я должна отвечать?

— Прости, — повторил Седой, а затем вдруг шагнул вперёд, склонился над столом, через миг он уже целовал пальцы Норы. — В этот раз Небо столкнуло меня с тем, кого звали Иглат, и мне почему-то кажется, что в клане Эрзум не должны держать плохого вина, а у меня целых три очень пыльных кувшина.

Я только выдохнул ругательство про себя. Не мне лезть в то, чего я не понимаю. Если Седой раскрывает это, значит, считает, что так здесь и сейчас лучше. Мне пока остаётся лишь плыть вместе с ним по течению.