Персона - "Йеленна" - Страница 24

Теперь Андреа видел связь между их миссией и происходящем в Пиксисе. В этом свете похищение Исидора и поспешный брак принцессы приобретали важное значение. Они, несомненно, имели отношение к предстоящим выборам Империя, ведь, вступив в брак и став королевой, принцесса могла претендовать на эту должность.

Юноша решил разделить опасения с собеседником:

– Если в Пиксисе не будет Воплощенного… То вся верховная власть Люкса будет принадлежать исключительно Империю?

– Как это и было последние десять лет. Изредка, в моменты сомнений, Эдил мог принять то или иное решение, но его вмешательство было, скажем так… очень несистемным. Однако Свет благословил нас, и Гораций вот уже как двадцать пять лет оказывает нам честь, выполняя обязанности Империя. Он старался смягчить крайности, в которые в свое время впадал король Анастасий. Неизвестно, кто будет править нами дальше… И пусть Эдил будет рядом, чтобы присматривать за происходящим, это мало что меняет… Так и получается, что политика и религия в Люксе тесно связаны между собой. Свет привносит смирение, он подобен прохладному покрову над тлеющими углями власти – они могут мгновенно разгореться и уничтожить все на своем пути!

Старик отвлекся от беседы, откусил ветчины с трюфелями и снова восхитился ее изысканным вкусом. Он заметил тревогу на лице Андреа и предпочел обсудить что-нибудь далекое от политического устройства Люкса:

– Сколько вам лет?

– Семнадцать, – ответил юноша.

– Скоро вам придется выбирать свой путь. У вас уже есть планы?

– Нет, и очень вероятно, что меня отправят в Культ.

– По умолчанию, – отметил старик.

– Совершенно верно. Разве что мне не предложат что-то другое, – добавил юноша.

– Для тех, кого коснулся Свет, настали темные времена… Но я надеюсь, что он укажет нам путь.

– Вы хотели вступить в Культ?

– Это был общий выбор – мой и дорогих мне людей. Мы дали слово не разлучаться. Вынужден признать, что мой Дар постелил мне красную ковровую дорожку в светлое будущее. Я поглощал все книги, что попадались мне под руку! И могу сказать, трудился, не покладая этих самых рук! Когда я узнал, что Культ имеет фактическую монополию на знания, то укрепился в своем выборе. Я по природе ученый. Несмотря на то, что у меня за спиной десятилетия работы, я узнаю что-то новое каждый день. Знания питают меня. Я не могу жить без них.

Он широко улыбнулся Андреа:

– Если вы решите продолжать обучение в Пиксисе, то увидите все своими глазами. Жизнь там вовсе не лишена радости.

– Уверен в этом, особенно если там будете вы. Я думал, что Соратники Света – люди закостенелые. Я знаком только с Принцепсом нашего Оффиция… Она может быть милой, но крайне озабочена вопросами дисциплины. Сестра Агнесса не из тех, кто развлекается и дает себе волю! Вы только что доказали мне, как я ошибался.

Старик рассмеялся и отпил ячменного пива.

– Восприму ваши слова как комплимент. Буду рад приветствовать вас в Цитадели, если решите продолжить обучение. Меня зовут Варфоломей – на случай, если вы захотите разыскать меня там.

– Обязательно воспользуюсь такой возможностью, меня зовут Андреа.

– Я запомню, друг мой. «Наши пути пересекутся вновь… – начал фразу старик.

– … когда наши стремления повернут нас в одном направлении», – закончил Андреа.

– А вы, как я погляжу, любитель изящной поэзии, – ответил впечатленный брат Варфоломей.

– Я познакомился с ней еще в детстве, – рассказал юноша.

– Однако вам стоит поспешить, юный поэт. Кажется, ваш друг попал в беду.

Обернувшись, Андреа увидел, как с Эвандером ссорится молодой человек чуть старше и крупнее. Он толкал оправдывавшегося Эвандера, хотя юноша даже поднял руки в знак капитуляции. У него за спиной возникла Фисба, решительно пытавшаяся умерить пыл агрессора. Тон разговора стремительно повышался. Фисба тыкнула пальцем в нападавшего, а Пирам, стоявший неподалеку, потянулся к кинжалу, спрятанному в складках туники.

Встревоженный Андреа вскочил на ноги и поспешил вмешаться.

Он встал между ссорящимися юношами:

– Давайте успокоимся! Здесь не место для подобных разборок, как вы считаете, господа?

– Скажи это своему приятелю, который приставал к моей невесте! – проорал обиженный незнакомец.

– В свою защиту могу сказать, что не заметил на ней золотой ленты! – пытался оправдаться Эвандер.

– Она была у нее в волосах! Которые ты трогал, мерзавец!

– Мне просто стало интересно, не парик ли это! Они такие светлые! – воскликнул Эвандер.

– Уж я постараюсь, чтобы твои покраснели, когда сдеру с тебя скальп! – ревел обиженный жених.

– Не надо, – заверил его Андреа. – Мы уйдем и оставим вас в покое. Эвандер, немедленно извинись!

– Я уже сто раз извинился! Кто виноват, что у него затычки в ушах!

– А с чего он вообще вздумал, что может решать за свою невесту? – влезла Фисба. – Она взрослый человек и может сама за себя постоять! Она совсем не возражала, когда Эвандер оказывал ей знаки внимания. Наверняка с ним веселее, чем с таким тупоголовым женихом!

– Фисба, сейчас не лучшее время… – сказал ей Андреа в попытках потушить конфликт.

Жених, вокруг которого клекотали друзья, выпятил грудь.

– Правильно, убирайтесь отсюда к черту и больше не возвращайтесь! Вы, сбежавшие из цирка животные!

– Что ты сказал? – переспросила готовая взорваться Фисба.

– Раньше вас тут не видели. Но Марко рассказывал, что несколько недель назад в таверне «Сиенна» он видел девчонку, отчаянно пытавшуюся склеить парня. Было такое, Марко?

– Да, была там такая сумасшедшая! – подтвердил Марко.

– Я не… не сумасшедшая!

– Мы знаем, кто вы – клоуны из Западного Оффиция! Думаете, мы вас не заметили? Вас почти не выпускают в город! Оно и правильно! Убирайтесь туда, откуда пришли, и выродка своего заберите! Вам здесь не место! И на невест чужих нечего заглядываться! Постыдитесь! Уродцы!

Враждебные возгласы и выкрики настолько ошеломили Фисбу и Эвандера, что Андреа пришлось подхватить их под руки и потащить к выходу.

– Давайте же, мы уходим…

– Валите! И не возвращайтесь! Вам здесь не рады! Сидите в своем Оффиции!

– Чудовища!

– Ярмарочные уродцы!

Под свист молодежи компания поспешно покинула таверну. Другие посетители, не вмешиваясь, с любопытством наблюдали за сценой и перешептывались, когда ребята проходили мимо них. Краем глаза Андреа отметил, что брат Варфоломей исчез. Юноша надеялся, что брат не видел их позора.

Оказавшись в повозке, Фисба разрыдалась. Андреа сел рядом и обнял девушку за плечи. Эвандер наклонился и в знак утешения положил руку ей на колено. Пирам почтительно молчал. Он привык к тому, что его оскорбляют и высмеивают на людях.

– Как же я хочу избавиться от этих сил и стать свободной! – плакала Фисба. – Это не Дар! Это проклятие! Ненавижу его! Хочу, чтобы все это прекратилось!

– Будет тебе, Фисба, – тихо уговаривал ее Андреа. – Скоро…

Эвандер хотел бы вставить что-то, но Фисба перебила его, прежде чем он успел произнести хоть слово:

– Закрой рот! Я и слышать тебя не хочу! Все это твоя вина! Если б только ты не подошел к этой девице, ничего бы не произошло!

– Эвандер не виноват в том, что думают о нас люди, – попытался возразить Андреа.

– Что бы мы ни делали, они всегда будут считать нас поганым овцами в стаде, – проворчал Эвандер. – И все же ты права. Мне не стоило… Я не подумал. И для разнообразия… Прости меня.

В карете повисло тяжелое молчание. Фисба выдохнула и совершенно неожиданно взяла Эвандера за руку. Встретив его взгляд, девушка улыбнулась:

– В следующий раз постарайся не приставать к вертихвостке, помолвленной с идиотом.

– Очень постараюсь, – заверил ее Эвандер.

Он явно почувствовал облегчение от того, что Фисба простила его неосмотрительность.

Андреа спокойно выдохнул. Таким, как они, всегда было непросто. Ребятам приходилось держаться вместе любой ценой. Только так они могли выжить в мире, который совершенно в них не нуждался.