Титан империи 6 (СИ) - Зубов Константин - Страница 40

И они с Зазубриным выжидающе посмотрели на Эвальда Юрьевича, который продолжал сверлить меня взглядом.

— Я, как Великий Инквизитор, не возражаю, — наконец, так и не переменившись в лице, сказал он.

Интересно, а во время процесса над моим отцом этот дед тоже занимал должность главного начальника? Не хотят ли они принести мне… извинения? Впрочем, гордыня у Тайной Канцелярии такая, что задавать подобные вопросы в присутствии цесаревича, наверное, будет делом не слишком разумным.

Нет, Великий Инквизитор больше не сказал ни слова. Да и хрен с вами, нужно мне ваше извинение. Лишь бы вы сто раз подумали в следующий раз, прежде чем сыпать обвинениями и шить очередное пустое дело.

— Хочу еще заметить, что Евгений в каком-то смысле сделал для Империи, куда больше, чем иные ликвидаторы совершают за целую жизнь… — поднял палец Феликс Эдуардович. — Это же касается и Марии. Если бы не ее наблюдательность, у нексопоклоников могло бы и получиться добраться до Башни к сроку и выпустить свою тварь. Судя по результатам вскрытия мозгов предателей, они хотели успеть к вашему прибытию, Ваше Высочество, — кивнул Янковский цесаревичу. — Уверен, это не последний подвиг Евгения и Марии.

— Я благодарен вам обоим за службу Империи, — кивнул Николай Иоанович. — Однако не забывайте, что у вас, Евгений, есть еще одно дело, которым вашего покойного отца озадачил сам Император.

— Вы имеете в виду Омск, Ваше Высочество? — спросил я. — Мы с моими людьми не так давно извлекли оттуда красную Сферу, а также захватили Колесо.

— Шутите? — скептически приподнял бровь цесаревич. — Не уничтожили, а именно захватили?

— Да, но состояние у него было на тройку с минусом. Мы можем связаться с моим управляющим в Фаустово, и он с радостью подтвердит вам наличие у нас Колеса. Если, конечно, он еще не успел его расплавить…

— Кажется, мой отчет не полон, — горько ухмыльнулся Янковский.

— Это, конечно, не ликвидация Осколка, — пожал я плечами, — но мы планомерно движемся в направлении решения проблемы Омска.

— И лучше вам поторопиться, — прогремел Эвальд и поднялся на ноги. — Ваш отец не смог справиться с задачей, Евгений, и, несмотря на то, что вы первокурсник, от вас и рода Скалозубовых зависит благополучие целой губернии, или даже шире — благополучие Южной Сибири. Думаю, не нужно напоминать, что для того региона Омск — страшная угроза. Это не самый большой Осколок в Империи, но учитывая количество населения и размеры территории, для нас это одна из первоочередных задач!

— Мой отец сделал все возможное, чтобы решить эту проблему, но он пал смертью храбрых, — кивнул я. — Дайте мне время на подготовку, и я выдеру Осколок из Омска с корнем.

— Только не медлите, — покачал головой Великий Инквизитор и подошел к окну. — Нексус не ждет, и вот уже месяц как ежедневно приближается.

Он раздвинул шторы, и на небе показался Пожиратель миров. Маша обеспокоенно захлопала глазами и приложила палец к кругляшку планеты.

— Мама… — воскликнула она. — Он стал больше?

— Практически на четверть, Мария Львовна, — сказал Зазубрин. — Это пока не сильно заметно, но через какое-то время его активность будет видна везде и в любое время дня и ночи. А чем Нексус ближе…

— Тем Нексус злее, — закончил за него Николай Иоанович и, допив свой бокал, поднялся на ноги. — Ну-с, барон Евгений Михайлович, готовы ли вы присягнуть мне, как представителю моего августейшего отца, и подняться с колена как граф Скалозубов?

— Конечно, — кивнул я.

— Тогда вам понадобится шпага.

— Увы, нас разоружили на входе, — развел я руками и тут мне под руку попалась саперка. — Хотя у меня осталась лопата… Наградная!

Янковский округлил глаза, и на мгновение повисло молчание. Затем цесаревич разразился хохотом.

— Пусть будет лопата. Нечего тянуть.

Я начал опускаться, но…

— Спасибо, сынок, я сам приму присягу у Евгения Михайловича, — вдруг раздался грозный голос, и все застыли на месте.

Я повернулся.

С нами говорил портрет Императора, и, кажется, вечно хмурый лик даже улыбался.

— Оставьте нас с Евгением наедине.

Глава 17

Последним из кабинета выходил Янковский. Прежде чем оставить нас с Иоанном, он слегка улыбнулся мне, а затем пропал за порогом.

Его Величество схватился за края рамы и, крякнув, спрыгнул на пол. На полотне осталась один бордовый фон с тяжелой занавеской. Даже и не подумаешь, что на этом месте минуту назад находилась нарисованная августейшая особа.

Я не знал, что делать в таких случаях и, отойдя на два шага, низко поклонился. Император кивнул.

— И что, каждый ваш портрет может так? — спросил я, пока Иоанн отряхивал рукава.

— Только те, которые требуются, — сказал он и выпрямился. — И далеко не о всех известно хозяевам.

Император оказался выше меня на целую голову — огромный и широкий в плечах как медведь. Казалось, он занимал всю комнату, и стоит ему сделать одно неверное движение, как обязательно что-нибудь разобьется.

— Ну что ж, барон Евгений Скалозубов, — улыбнулся Иоанн и вытянул вперед ладонь. — Давай будем делать из тебя графа. Думаю, давно пора.

Я вложил ему в пальцы свою саперку.

— Увы, золоченой шпаги у меня при себе нет.

— Судя по тому, что я о тебе слышал, золоченая шага к твоему костюму точно не подходит. Ну-ка покажи руки.

Я поднял руки ладонями вверх. Император хмыкнул и подставил мне свою мозолистую пятерню.

— Настоящий аристократ не боится засучить рукава. Рад, что твой отец научил тебя этой мудрости. Приступим.

Я опустился на одно колено. Когда моего плеча коснулась заточенная сталь, ко мне пришло осознание, что черт его знает, как себя вести при вступлении в титул графа и какие слова нужно говорить.

— Повторяй за мной, — будто прочитав мои мысли, сказал Иоанн. — Я барон Евгений Михайлович Скалозубов. Сын и наследник графа Михаила Александровича Скалозубова…

Я повторял за ним — слово в слово, медленно и громко. Клятва оказалась совсем короткой — даже слова верности, которые мы с вассалами зачитывали у меня в кабинете, была куда длинней.

Закончили мы меньше чем за минуту, и лопата снова оказалась у меня в руках.

— Встань же, граф Скалозубов! — провозгласил Император и обернулся, будто что-то искал. — Так… а теперь нужно чем-то скрепить наши клятвы.

— Печати? — спросил я, чувствуя себя словно заново родившимся. — Кровь?

— Какая к черту кровь⁈ — фыркнул Иоанн. — Всеми формальностями займутся в моей канцелярии. Скажешь своему Зубру, чтобы сделал запрос, и… Зараза! Где же Зазубрин в прошлый раз прятал коньяк⁈ Ага!

Он подошел к доспехам в углу, поднял забрало шлема и извлек оттуда початую бутылку. Бокалы нашлись в шкафу.

— Пей! — сказал он и сунул мне полный бокал.

— Благодарю, — кивнул я, и мы выпили.

Забавно даже не то, что я выпиваю в кабинете ректора ГАРМа. Куда примечательнее, что мне приходится делать это с главным человеком в стране…

Интересно, с отцом он тоже бухал?

— Павел Петрович, не скрипите вы так своей коляской! Ничего же не слышно!

— И слава богу, Эвальд Юрьевич! Пытаться подслушивать под моей дверью — напрасное дело! Комната звуконепроницаемая, а еще снабжена ложным звукоподражанием. Они там могут хоть хором петь — вы услышите только случайные фразы, записанное задом наперед, и не более!

— Что за чушь? Зачем вам это⁈

— Мне нравится, когда мои гости пытаются делать вид, что они умней меня, иначе какое от них удовольствие? Лучше давайте-ка пройдем в соседний кабинет, и я поведаю вам пару историй, что иной раз рассказывала гостям моя замочная скважина. Феликс Эдуардович, вы же не против приютить нас?

— Нет-нет, прошу-с!

— Вы страшный человек, Павел Петрович… Сначала эти ваши неудобные кресла, а теперь весь кабинет? Вы никогда не желали работать в органах?

— Была у меня по молодости такая мечта, но… сами видите, что со мной приключилось! Гертруда Михайловна, будьте так любезны, налейте чаю, пока мы ждем. Думаю, Его Величество скоро управится, и присоединится к нам. И молю, займитесь заваркой, пожалуйста, лично. Конструкты, конечно, незаменимы в бою, но напиток они делают прескверный!