Василиса из рода Ягинь - Юраш Кристина - Страница 3

– Ну все, прощай, – послышался голос Ягини, когда василиса стала обходить избу три раза. – Сюда иди… Этой дорогой пойдешь!

Старая потайная тропка, уходящая в темные дебри, открылась ее взгляду после короткого шепотка Ягини.

– Вот что я людям скажу? – пугалась Василиса, чувствуя, как дрожит рука с черепом. – Я же совсем с людьми не умею! Боюсь я их!

– Не боись! Но с людьми на чеку будь! – наставляла Ягиня. Василиса смотрела на нее, представляя, сколько раз уже Ягиня так делала. Скольких василис проводила. И ни одна не вернулась.

Первый шаг дался с трудом. Лес зашелестел, словно приветствуя ее. Поначалу казалось, что она вышла за травами, и скоро вернется в уютную избу. Но с каждым шагом, василиса понимала, она уже не вернется. И быть может, никогда.

На пути попадались грибные поляны, а она медленно шагала по нехоженой тропе, видимой только ей.

Много в лесу таких потайных троп, которыми люди не ходят. А если и шагнут на нее, то заплутают и сгинут. На то они и потаенные.

Внезапно василиса почувствовала, как лес потемнел. А это был плохой знак. Лес темнеет неспроста. Вспомнила василиса, как бежала в избу, едва завидев, как лес чернеет на глазах. И вспоминала корзинку, брошенную на тропе. «Правильно все сделала! Ниче страшного! Главное, что уцелела!».

– Кто здесь? – внезапно дернулась василиса, выставляя череп вперед. – Отвечай!

В темноте ей глаза мерещились. Словно смотрят они то здесь, то там.

– Отвечай, по добру поздорову! – пригрозила василиса.

– Ждал я, когда ты подрастешь, – послышался голос. Он, словно окружал ее. – Приглянулась ты мне… Сгинуть не хочешь?

Глава 3. Полюбовник

– Кто ты? – крикнула Василиса, медленно поворачиваясь на месте. Череп в руках горел, освещая деревья призрачно-зеленоватым светом.

– Судьба твоя, – послышался голос позади.

– Что? – дернулась василиса, тряся головой. Вот еще недавно она в теплой избушке жила, а теперь по миру шатается.

– Говорю, лох – это судьба! – ухнул филин, обижаясь и нахохливаясь.

– Аааа… – многозначительно протянула василиса, перелезая через поваленное дерево. Сразу было видно, что места здесь не хоженые. Вон чаща какая непролазная!

Только сейчас, вынырнув из воспоминаний, она вспомнила, что идет к гусям – лебедям. И стало ей вдруг страшно. Никогда она с ними не сталкивалась. Только на картинках видала.

– Альтруизмом в детстве девочки болеют! – обиделся филин. – Так, я составляю ценник! Жалобы на нечисть – первые три минуты бесплатно, а потом по рублю за минуту! Просто поговорить – пять рублей. Просто спросить – десять рублей. «Сделать ли хоть что-нибудь» – одиннадцать. Так, за домового сколько берем? Ну давай пять рублей! За кикимору – пятнадцать! Ты хоть запоминаешь, что я говорю? Или я тут сам с собой беседы веду?

– Запоминаю, – прошептала Василиса, прислушиваясь. Где-то неподалеку слышался шелест крыльев.

– Пока ты голову чешешь, нечисть плодится! Пока ты цветочки на лугу собираешь, нечисть плодится! Пока ты грибы ищешь– нечисть плодится! – продолжал филин.

– Ты о чем? – спросила василиса, ступая осторожно, чтобы не выдать своего присутствия. Тусклый свет черепа на посохе напоминал, что где-то рядом есть нечистый.

– Я составляю объявление! Напишешь на бересте и прибьешь в деревне! – фыркнул филин, ерзая на костяном наплечнике. – Кто-то же должен тащить тебя из финансовой задницы!

– Ага, – согласилась василиса. Только вот Яга ничего про деньги не говорила. И не рассказывала, как правильно с людей деньги брать! – Сам –то ты, какая нечисть?

– Что? Я? – ужаснулся филин. – Я нечисть? Я…. Эм… просто говорящая сова!

– Таких не бывает, – вздохнула мудрая василиса, глядя на нахохлившегося филина.

– Нет, почему же? Мышь радиоактивная попалась! – юлили филин, поглядывая светящимися глазами по сторонам. – Съел и сразу разговаривать начал!

– Не могу понять, кто ты, – нахмурилась василиса. – Но чую силу твою. С тобой бы я не совладала. Если бы матушка ягиня тебя мне на помощь не послала, то …

– Послала! Послала! – как-то спешно заметил филин. – И еще и наказывала беречь тебя! Уму разуму учить!

– Странно, сколько жила, о тебе не слышала. И еще страннее, что другим она никого не посылала! – сомневалась василиса, осторожно подбираясь к страшному месту. Нельзя было выдать свое присутствие раньше времени.

– А что тут такого? – заухал филин, прикрыв один глаз. – Она послала меня в задницу! И вот, я на месте!

– Меня –то обмануть можно. А вот череп не обманешь! Он нечисть за версту чует! – заметила василиса, пока светящиеся глаза черепа освещали путь туда, где слышался «гогот» и шум крыльев.

– Пируют… Опоздали… – резко заметил филин, вздыхая. – Гуси – лебеди, помнишь да? У них семь сердец!

– Ага, – выдохнула василиса, раздвигая кусты. На усеянной костями и обрывками одежды поляне, зияла чернотой пещера. А в ней мелькали зловещие огоньки. Крики, отразившиеся от стен пещеры, разносились по лесу. И, правда, казалось, что это кричат деревенские гуси, если бы не одно но…

– Слетай! – дернула плечом василиса, покрепче сжимая посох.

Она вышла из кустов, слыша страшный «гогот» из пещеры.

Череп горел в темноте, а его магия окутывала василису с ног до головы.

– В пещеру целься! – слышался голос филина, присевшего на ветку.

– А вдруг там кто-то живой? – прошептала василиса, глядя на уставившиеся на нее светящиеся глаза. – Вдруг там дети!

– А вдруг здесь кто-то живой? В пещеру! – орал филин. – В пещеру!

– Нет! Пусть вылетят! – ответила василиса, чувствуя, как дрожит ее рука.

Послышалось хлопанье крыльев. Из зловещего мрака пещеры вылетела целая смертоносная стая. Издалека их действительно можно было принять за гусей или даже за лебедей. Белые, как лебеди, крикливые, как гуси, они были в половину человеческого роста. Страшные острые клювы были усеяны зубами. А светящиеся глаза наводили первобытный страх. Вместо перепончатых лап у них были цепкие когти, как у хищных птиц.

С дикими криками, от которых по коже пробежали мурашки, они взмыли вверх жуткой стаей, а потом бросились вниз.

Василиса сжала посох покрепче, видя окровавленное оперение.

– Ииии! – пискнула она, впервые в жизни испугавшись ни на шутку. Ее пересохшие губы читали старинный заговор, от которого глаза черепа вспыхивали все сильнее. Смертоносный свет, поднятый вверх заставил нескольких особо рьяных гусей упасть замертво к ее ногам. Остальная стая поднялась вверх, пугая своими диким криками.

– … ни в день деньской, ни в черную ночь…. Прочь! Прочь! Прочь! –шептала Василиса, обжигая зеленым светом тех, кто пытался приблизиться к ней.

Опаленные крылья чернели и рассыпались прахом, а сами гуси лебеди падали на землю, издавая предсмертные хрипы.

В голове василисы гудела одна мысль: «Какая огромная стая!». В старинных книгах, которые показывала Ягиня, было сказано, что их обычно не больше семи – десяти. А здесь их было больше тридцати. И, казалось, они все не заканчивались.

«Только бы не сбиться!», – выдыхала василиса, читая заговор еще раз. Один из гусей, словно попытался схватить ее, полоснув острыми когтями по плечу!

– … в навь вас оправляю, словом заклинаю… – шептала василиса, чувствуя, как по руке течет горячая кровь. Казалось, сам небо почернело от их теней.

Как вдруг они бросились на нее всей стаей.

Глава 4. Калинов мост

Лишь на секунду, отвлекшись на рану, василиса почувствовала, как ее пытаются поднять в воздух. Когти впивались в спину, пытаясь оторвать ее от земли.

«Уж коли совсем беда, то падай на землю, цепляйся в траву и проси, чтобы земля – матушка тебя уберегла! Низко не летают! Земля не подпускает!», – вспомнила василиса слова Ягини, вырываясь из цепких лап и падая на землю, усеянную мертвыми телами гусей – лебедей. Череп погас, отлетев на несколько метров. Василиса вжалась в землю щекой, цепляясь скользкими от крови руками за пучки травы.