Воин Опаловой Луны - ван Ластбадер Эрик - Страница 19

Он нашел аллею, и они нырнули в ее угольночерную тьму. Звук их шагов был словно эхо топота погони. Мойши спросил себя, кто возглавляет ее, ведь это уж явно был не МаоМаошань.

– Это же безумие! – задыхаясь, проговорил Коссори. – Как ты…

– Береги дыхание, дружище, – ответил Мойши. – Что сделано, то сделано. – Они поднимались к улице Голубых Миражей, и Мойши подумал, что им бы такие миражи очень сгодились, чтобы оторваться от того человека в черном капюшоне. Позади раздавался топот ног – люди из Шариды бежали по узкой аллее. – Да и в любом случае я сомневаюсь, чтобы ты позволил продать ее на смерть, зная, что ее привели сюда насильно.

– Ладно, ладно, – отмахнулся Коссори и помчался вверх, как только они выбежали на широкую торговую улицу. – Времени мало, так что спорить не будем. – Снова топот позади. – Веди девушку направо. Через квартал – налево. Оттуда ты до дому доберешься.

– А ты? – Воздух горел в легких Мойши; позади, в аллее, послышались крики. – Ну, хоть из прямой видимости ушли.

– Обо мне не думай, – отмахнулся Коссори. – Я их отвлеку. Теперь идите. Быстро. Они должны быть уверены, что вы с девушкой гдето впереди меня.

– Но…

– Бегите же! Через мгновение будет поздно, и мы попадемся, как рыба в сеть. Давайте быстро.

Мойши схватил девушку за руку, и они оба ринулись вниз по улице Голубых Миражей. Он надеялся, что она не зря так названа. На углу он, справившись с соблазном оглянуться, нырнул в тень перпендикулярной улицы. Оглядевшись на бегу, он понял, что и вправду знает, как отсюда добраться до дому, и, сориентировавшись, бросился вниз по черной боковой аллее, полной крыс, что с писком разбегались прямо изпод ног, затем по ярко освещенным улицам и затененным деревьями площадям. Когда они наконец добрались до Нанкиня, Мойши подозвал рикшу. Пришлось окликнуть дважды, поскольку сонная женщинакубару сразу не услышала его. Он без всяких церемоний запихнул девушку в закрытую часть повозки, прыгнул следом за ней и назвал свой харттин. Когда повозка тронулась, он снял плащ и прикрыл великолепную наготу дрожащей девушки.

Подпрыгивая на ухабах, повозка покатила в ночь.

ОФЕЙЯ

Он наблюдал игру ее мускулов под шелком – силу ее бедер, крепость ягодиц.

– Офейя… Красивое имя.

Она повернулась к нему. Настороженно, но вовсе не боязливо. Как какаянибудь огромная кошка из легенд, она была полна звериной живости.

– Ты на что уставился? – сердито сказала она. – Что, женщины никогда не видел?

Мойши прошел через всю комнату к столу и налил им обоим вина. Повернулся и протянул ей чашечку. Она не спускала с него взгляда. Даже не шевельнулась. Он пожал плечами, поставил ее чашечку на стол и стал пить свое вино.

– Ты…

– Я не буду отвечать ни на какие вопросы, – отрезала она. – Не будь дураком и не думай, что изза того, что случилось, я тебе чемто обязана.

Он подошел к окну, раздвинул занавеси, так что стало видно набережную, тихую в этот ранний час, и спокойную гавань. Было еще совсем темно, до рассвета хватало времени, хотя маленькие фонарики, висевшие на рангоутах как светлячки, тут и там разгоняли тьму.

– Если бы ты дала мне закончить, – сказал он, – ты поняла бы, что я не собирался тебя расспрашивать. Я хотел сказать – ты видела чтонибудь прекраснее?

Медленно, почти против воли, словно ожидая какогонибудь подвоха, она отвернулась и посмотрела в окно.

Мойши прошел мимо нее и вышел на веранду. Офейя последовала за ним мгновением позже.

Воздух был очень чист, и до них доносились малейшие ночные звуки – фасады вытянувшихся длинной линией харттинов служили резонатором. Гдето играли в кости, поскрипывала оснастка кораблей, и откудато издали доносился смутный напев рабочей песни кубару. Ближе слышалось журчание – ктото, перебрав хмельного, мочился у стены дома.

– Что такое харттин? – спросила Офейя.

– Так в Шаангсее называют торговый склад. Все богатые гильдии имеют харттины, чтобы хранить там свое добро – либо для отправки, либо сгруженное с кораблей.

– А это твой харттин?

– Нет. Он принадлежит Ллоуэну, смотрителю порта Шаангсея.

– Тогда что ты тут делаешь?

– Жду. – Он подошел к ограде веранды и оперся на нее руками. Впереди мачты и реи, ванты и лини составляли странный геометрический узор.

Офейя сделала пару шагов в его сторону, остановилась, как лань, идущая на водопой, но боящаяся того, что может таиться в окружающих воду зарослях.

– Чего ты ждешь?

– Корабля, керхида. – Он увидел, как она вся подобралась и в упор посмотрела на него, однако промолчала. – Жду корабля, чтобы отплыть домой, в Искаиль.

– А ты… ты капитан?

– Капитан? – улыбнулся он. – Нет, я штурман. – Он отвернулся. Его мысли были гдето далеко, за морем.

Она некоторое время смотрела на него своими темносиними глазами, сейчас угольночерными. Он не мог этого видеть, но она все время дрожала и прятала руки под мышками, словно буквально пыталась взять себя в руки. Ужас снова охватил ее – как после того шторма, который принес ее легкую джонку в порт. Это было крепкое суденышко, но предназначалось оно только для каботажного плавания, а не для океанских волн, и потому не могло выстоять против ярости ветра, так что пришлось укрыться в гавани.

Она была в ужасе, когда обнаружила, что их занесло в Шаангсей. Страшная ошибка, но сейчас избежать ее было невозможно. За пределами порта до сих пор бушевал шторм, так что иного выбора не было, кроме как оставаться и ждать, пока ветер переменится или уляжется.

Изза бури они лишились необходимых припасов, поэтому пришлось сойти на берег. Вот тогдато человек в черном плаще и наткнулся на нее. Она в ужасе бросилась бежать от него – и попала прямо в руки МаоМаошаня. Так ее привели в Шариду. Она не сомневалась, что это была хитрая уловка. В Шаангсее, где ничего нельзя было скрыть, человек в черном не мог прямо взять и похитить ее без дурных последствий для себя. Потому он заключил сделку с МаоМаошанем. Она видела, как они разговаривали, знала, что человек в черном заранее заплатил за нее. Так что аукцион в Шариде был лишь прикрытием – ее уже продали. И тут вмешались этот человек и его друг. По меньшей мере, счастливая случайность. Но так ли это? Она знала, насколько хитер тот, в черном плаще. Может, это еще одна его уловка? Наверняка в обществе дружелюбных к ней людей она была бы разговорчивее. Как тут будешь уверенной? Она снова невольно вздрогнула, подумав о человеке в черном и его мести. Господи, какая же она дура! Но теперь все кончилось. Нет, сурово сказала она себе, еще нет. Это все еще оставалось под сомнением, и она собиралась по крайней мере сделать все возможное, чтобы все кончилось как надо.

– Ты сказал, что ты из какогото Искаиля, – начала она так внезапно, что он повернулся к ней. – Расскажи об этой земле. И где она, кстати?

– Далеко на юге, – ответил Мойши. – Даже дальше, чем Аманомори.

Она насмешливо фыркнула.

– Аманомори – это просто сказка, и все.

Он покачал головой.

– Разве ты никогда не слышала о ДайСане?

– Конечно. О нем все знают.

– Так вот – он мой друг, и сейчас он там живет. – Мойши поднял руку, словно чтобы отмахнуться от мухи. – Но все это не касается дела. Искаиль – страна горячего солнца, холмистых пустынь, пышных садов и высочайших гор в мире, над которыми возвышается одна вершина, выше всех остальных. В тайных скрижалях моего народа говорится о том, что эта гора была создана рукой единого Бога.

– Ваш народ верит в одного Бога?

– Да, керхида.

Она снова вся подобралась и отступила на шаг.

– Ты опять назвал меня так, – холодно прошипела она. – Ты играешь со мной. Ты все знал с самого начала. – Она прижалась спиной к дальней ограде и вцепилась в дерево с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели. – Ты работаешь на него.

Он понял, что она, того гляди, забьется в истерике, и сдуру шагнул к ней.

– Нет. Я клянусь…