Врач. Отец моего бывшего - Колоскова Галина - Страница 3

– Ваши хотелки дорого стоят, – проворчал он через губу.

– Для кого?

– Для меня!

Она выползла из укрытия.

– Почему? – и только теперь соизволила оглядеться.

Бежевые стены. Большая плазма на противоположной стене. Диван, обитый натуральной светлой кожей, такое же кресло. Столик с двумя стульями по бокам. Керамическая кадка с цветущей орхидеей перед диваном. И ни с чем не сравнимый, чуть уловимый запах больницы.

Ева предпочла снова закрыть глаза. В такой роскошной палате за время учёбы и практики она не была никогда. На ум пришли рассказы о клиниках для ВИП клиентов, сама которые видела только на фотографиях да в мечтах. Стоимость пребывания в них исчислялась астрономическими суммами. А если ей сделали операцию?

Она сглотнула слюну, пообещав невыполнимое:

– Я всё оплачу, – твёрдо уверовав, что сделает это, даже если придётся продать почку.

– Да неужели?

Усмешка в зелёно-карих глазах мужчины в белом халате показалась знакомой. Где-то она видела её раньше. Холод узлом в животе. Неприятно засосало под ложечкой. «Совсем как у Антона». Хотелось заплакать.

– Не надо! – лоб седовласого красавчика с молодыми глазами покрыли морщины, взгляд стал недовольным. – Вы так и не сказали, чем закончилась встреча с отцом жениха. От него вы бежали?

– Нет!

Рустам выдохнул, покачивая головой. Мозг начинал закипать. Похоже, сумасшествие голубоглазки заразно. При этом член рвался из штанов даже на её голос. Поставить бы это невинное чудо и отжарить по полной. Может тогда его отпустит спермопередоз, а она начнёт говорить внятно?

– Хотя бы фамилию перепугавшего вас монстра скажете? – если имело место изнасилование важно знать для полиции.

Она хлопала длинными чёрными ресницами в знак согласия.

К сожалению, телепатией он не обладал. Ещё немного и они начнут моргать вместе. Возможно, на одной кровати. В психиатрическом отделении.

Он простонал, до чёртиков мечтая принять на грудь грамм двести виски со льдом. На ум пришла фраза из «трёх мушкетёров»:

– Имя, сестра, имя!

– Зарипов…

Рустам почувствовал, как глаза полезли на лоб. Он задыхался от злости, выговаривая короткое:

– Что-о-о?!

Медсестра вытаращила глаза, уставившись на грозного шефа, о неуёмной мужской состоятельности которого в клинике ходили легенды.

В дверях, уронив челюсть, застыла любопытная Маша.

Ева с испугом смотрела на властного красавчика, в обтянувшем широкие плечи халате. Он нависал над кроватью скалой, придавливая мощной энергетикой.

На врача незнакомец походил меньше всего. Скорее бандит или глава мафии. Прожигающий насквозь, всезнающий, надменный взгляд. Холодный контроль с превосходством. Такой отнимет жизнь, не раздумывая.

– Рустам Каримович Зарипов, – пробормотала она, заикаясь от страха, и нарвалась на взрыв эмоций.

Раздутые ноздри тонкого носа гневно трепетали. Презрительно приподнятая верхняя губа, обнажила в оскале ровные белые зубы. Складки между бровями.

– Я первый раз в жизни увидел тебя два часа назад, валяющуюся в грязной луже! – выговаривал он с непонятной ненавистью. – Кто тебя подослал и зачем? – Жесткие губы скривились набок. – Сразу подумал, что длинноногую куклу подсунули конкуренты!

Очень злой взгляд на сучку, вызывающую кучу желаний, решившую подвести его под статью. Есть свидетели, которые с удовольствием подтвердят, что он сбил жертву насилия намеренно!

Её вещи в данный момент находятся в его квартире. Локация телефона с последними вызовами там же.

Сейчас он хотел её не лечить, а придушить!

Глава 4

Ева металась взглядом по комнате, подбирая слова. Её за пятнадцать минут общения успели избить взглядом, распять и обвинить во всех смертных грехах. Хотелось провалиться сквозь землю. Исчезнуть навсегда. Жаль, что нельзя вернуться в прошлое и прожить первый день знакомства по-другому. Разве что…

Ева посмотрела в окна здания напротив, определяя высоту этажа, на котором находится.

Губы дрожали. Она до сих пор не могла прийти в себя после предательства жениха и сестры. Картинка «любви» двух близких людей маячила перед глазами, а тут…

Рустам проследил за взглядом. Ярость накрыла новой волной. Она решила не только погубить его имя, но и доставить хлопот клинике?

Несколько шагов к огромному оконному проёму с натёртыми до блеска стёклами. Мощная спина перекрыла подход к быстрой смерти. Леденящим голосом повторил предупреждение:

– Только попробуй! Прикажу, тебе вколют слоновью дозу транквилизаторов, – сверлящие глаза из карих превратились в чёрные. – Забудешь не только как тебя звать, где разделась, находишься, но и писать под себя три дня будешь, пока не вывезут за территорию клиники в кресле! – Он наклонил голову, повторив по слогам: – Кто тебя подослал и зачем?

Ева собралась, проталкивая через пересохшее горло:

– Я ни на кого не работаю! В вашей квартире живёт мой жених… – она осеклась, переходя на писк, чувствуя, что ещё чуть-чуть и забьётся в истерике, – бывший жених. Мы должны были сегодня с вами познакомиться! Я приехала на встречу.

Чёрные брови полезли вверх.

– Я никому ничего не должен! Встреча? – Большие плечи приподнялись, в глазах полное недоумение. – В первый раз слышу о невесте сына. Какая женитьба, он на кусок хлеба не в состоянии заработать! – Усмешка скривила жёсткие губы. – Не прокатит твоя легенда! Говори правду!

Ева на время потеряла дар речи. Как не знает о невесте сына? Не должен был с ней знакомиться? Антон скрывал от родителей их отношения? Тогда для чего был весь этот спектакль с любовью и ЗАГС-ом?

Она сомкнула веки. Есть предел черноты, в которую её сегодня окунули? Где дно? Лимит грязи за всю жизнь выпал на этот день?

Горячие слёзы потекли по щекам. Сердце билось, как у пойманной птички. Душа металась по клетке лжи. Желание умереть крепло. Её растоптали ещё раз, в этот раз не поступками, а словами. Мозг отказывался верить в происходящее. Целый год жила в выдуманной Антоном реальности, ни о чём не догадываясь! Она с трудом пролепетала:

– Это и есть правда!

Маша получала удовольствие, глядя на ярость в глазах любовника. Она далеко не дура, как считает Рустам и давно поняла, что его отношение к ней совершенно расходится с её чувствами к самоуверенному до одури себялюбцу. Анализировать укол ревности в сердце станет потом.

Сейчас девочка делала то, о чём Мария мечтала последний месяц. Доводила холоднокровного красавчика до бешенства. Жаль, что у бедняжки нет под рукой, чем швырнуть в холодное лицо пресыщенного женской любовью брутала. Но это можно исправить. Идеальным будет травма упрямой головы, а уж она сумеет утешить шефа.

Блондинка подошла к столу под испепеляющим взглядом шефа и налила воды из графина.

– Рустам Каримович, девочка не может говорить. Может, дадите несчастной прийти в себя?

Ева впилась губами в протянутый стакан, залпом осушая тёплую жидкость.

Директор клиники рыкнул:

– Мария Захаровна, вас разве не ждут дела?

Она мило улыбнулась, поправляя белую шапочку, прикрывающую роскошные пышные локоны, в которые он так любил зарываться, «имея» её сзади.

– В данный момент они в этой палате. Пациентку разместили в моём отделении.

Ева с благодарностью смотрела на человека, решившего ради неё спорить с монстром.

Рустам выдул ноздри. Что? Бунт на корабле? Голубоглазка прислана разрушить размеренную до каждого вздоха жизнь? Подобные бунты нужно пресекать в зародыше.

Он рявкнул, указывая на дверь Маше и медсестре.

– В своей клинике я буду определять, кому и где находиться!

На сердце бедняги стало немного теплее. Хоть одна добрая душа рядом, пусть теперь и за дверью, но на крик в случае чего точно придёт. Незримая поддержка придавала уверенности.

Рустам сложил на груди ручищи, чесавшиеся сомкнуться на горле предмета ненависти.